Поворот

Относительно этого автозавода Николай Александрович Второв сделал Андрею Владимировичу Лаврову интересное предложение:

— Я думаю, что когда этот безумный юноша окончательно разорится, то заводик сей стоит выкупить в казну и наладить на нем производство уже нормальных автомобилей.

— Хм, а почему вы думаете, что господин Юсупов разорится? Автомобили-то у него сбыт имеют неплохой, да и продаются они с определенной прибылью.

— Чтобы так считать, и к гадалкам ходить не нужно: заводик с двумя сотнями рабочих при существующих прибылях средств на улучшение производства собрать не сможет. Да и, насколько я вызнать успел, господин Юсупов в цену своих авто затраты на ремонт станков не закладывает. Так что прибыли у него имеются ровно до той поры, пока станки ломаться не начнут. А ломаться они начнут скоро, общество-то изначально деньгами богато не было, изрядную часть станков они старых покупали, изрядно изношенных. Перед установкой их, конечно, отремонтировали — но надолго ли их хватит? Года два заводик продержится, много — три.

— Тогда непонятно, почему вы предлагаете столь негодный завод в казну выкупить?

— Вот вы верно заметили: завод негодный. Но у него и цена будет крайне невеликой, возможно Феликс Феликсович его и забесплатно отдать рад будет. А вот рабочие у него опыта имеют немало, и если им станки уже годные предоставить… собственно, я поэтому к вам посоветоваться и пришел: если России автомобили легковые потребны будут, то завод там… или где угодно нужно будет новый строить. Но во Владимире мы новый завод куда как быстрее запустить в работу сможем — именно потому, что рабочий там уже обучен.

— Две сотни рабочих? А в Филях рабочих уже больше трех тысяч…

— Так рабочие тут другие. В силу малости завода рабочие там разные вещи выделывают, половина хорошо три, а то и пять станков знают. А в Филях, если разобрать, действительно опытных рабочих не более пяти сотен, да и то многие только свой станок и знают. Так что владимирские на новом заводе сразу в мастера пойдут, новых рабочих быстро обучат.

— Через два года или через три, да еще сколько времени уйдет на новое строительство — не рановато ли вы с планом своим зашли ко мне?

— Не рановато. Потому как мужика от сохи даже опытные рабочие быстро обучить не сумеют, им в обучение нужно будет давать молодых, но уже со станками знакомых парней. А где их взять-то? Вот я и думаю, что если мы план такой примем, то неплохо бы во Владимире выстроить заранее ФЗУ, чтобы к сроку молодых рабочих подготовить. Опять же, если закладываться на пару тысяч работающих, то им и жилье потребно будет: это как-никак, а тысяч десять нового народу в городе станет. Да и прочее все строить придется — а для постройки и кирпич потребуется, и цемент. Можно цементный заводик в губернии организовать, стекольное производство расширить… да и цеха будет неплохо заранее строить начать. Тут, если с умом подойти и цену тройную в горячке строительства не платить, года три и уйдет.

— Мне ваш подход нравится, так что давайте так поступим: вы все эти мысли изложите господину Струмилло-Петрашкевичу, он по финансовой части и по срокам все расчеты проведет — и если из бюджета страны получится не выйти, то… вы же уже, наверное, нашли тех, кто всем этим заняться способен?

Вообще-то ни Андрей, ни кто-либо еще в руководстве страны этот «автозавод» всерьез не воспринимали: когда у американцев заводы производят десятки тысяч автомобилей в год, выпуск пары сотен пусть даже «люксовых» авто смотрелся просто смешно. Да и завод в Филях за день автомобилей выпускал почти столько же, сколько Владимирский за год — но и его продукции стране уже сильно не хватало. Так сильно, что волевым решением (Феди Тетеркина) началось строительство нового автозавода в Сызрани. Федька решил просто «повторить» московский завод, однако привлеченные к работе инженеры имели совершенно другое мнение и завод они строили уже под новый автомобиль, да и мощность завода они заложили в сотню тысяч машин в год. Замечательно все спроектировали — правда, не учли того, что потребуется еще и мощная электростанция, которой в городе не было и даже планов по ее строительству не предвиделось. Так что у Федора (который строительство начал без согласования с кем-либо) появился неиллюзорный шанс серьезно получить по шапке, но его буквально в последний момент спас товарищ Кржижановский, предложивший ему для начала построить ГЭС на Сызранке.

Хорошее было предложение. Вот только не имеющее ни малейшей «материально-технической базы», так что здесь Федору пришлось выкручиваться самому. И к строительству Федор Николаевич (да, Николаевич — все же он не рвань подзаборная, а инженер, выпускник МВТУ) подошел очень ответственно. Первым делом выяснив, что денег на строительство всего необходимого нет и не будет, он собрал местных промышленников-мукомолов и предложил им «скинуться на постройку электростанции». Предложение его особого энтузиазма не вызвало, но какие-то деньги мукомолы все же выделили: пять мукомолов (а в городе их столько и был) вместе собрали около двухсот тысяч рублей.

Впрочем, на них Федя и не рассчитывал особо: отправленный в Сызрань московский инженер Гаврилов предварительно прикинул, что станция обойдется минимум в миллион, а столько денег у местных богатеев просто не было. Да и мукомолы денег не дали бы, поэтому Федя собрал не «пожертвования», а выдал промышленникам облигации, которыми те могли в будущем оплачивать счета за электричество. А что такое электричество и сколько оно стоит, в городе уже знали неплохо: там имелась электростанция на сто сорок киловатт, и каждый киловатт продавался по двенадцать копеек — так что облигации, по которым через год, максимум через два это электричество можно будет покупать всего за пятак, покупателя нашли.

И не только среди мукомолов, определенный спрос эти облигации получили и среди простых горожан. То есть среди не самых простых — но люди образованные, которым Федя специально привез показать электрические лампочки, тоже решили «вложиться в светлое будущее» — и на месте ему удалось собрать чуть больше даже трехсот пятидесяти тысяч рублей. То есть примерно треть от потребности — но это были лишь началом: по Фединым расчетам собранного должно было хватить на строительство плотины, а все прочие проблемы он предпочел решать «по мере поступления». Вот только проблемы начали возникать с такой скоростью, что Федька начал жалеть о том, что он в эту авантюру ввязался — а ведь до строительства автозавода еще и не дошло…

Андрей тоже ближе к концу июля начал задумываться, а не слишком ли большую ношу возложили на свои плечи попаданцы: серьезные успехи пока были достигнуты лишь по части черной металлургии, еще кое-чего в электроэнергетике хорошего сделать получилось, а вот с остальным все было как-то не особо и весело. То есть виды на урожай все же радовали, но радовали они как-то «локально»: например, в Ловичском уезде (где вся земля была «удельной») товарного зерна и прочих съедобных вещей собрали больше, чем во всем остальном бывшем Царстве Польском — и при этом для «защиты урожая от разворовывания» в уезд пришлось отправить целых два полка солдат. Впрочем, и в других местах картина выглядела не сильно лучше: собрать урожаи больше, чем требовалось для собственного прокорма, получилось лишь у крупных помещиков. То есть у помещиков получилось собрать зерна достаточно и для прокорма нанятых на работу мужиков — а вот сами мужики почему-то энтузиазма во время сельзозработ не проявили.

Практически нигде не проявили, за исключением разве что Сибири и Дальнего Востока страны — но там, хотя на человека зерна собрали и немало, однако из-за малости населения много хлеба оттуда выручить не вышло. Но хоть что-то…

Впрочем «хоть что-то» и с единоличников собрать вышло, ведь плату за землю никто не отменял — так что довольно много единоличников были просто вынуждены зерно в казну продавать. Но и тут все получилось не слава богу: по расчетам Андрея при среднем размере участка в четыре с небольшим десятины и закупочной цене зерна в тридцать пять копеек мужики должны были продать казне около одиннадцати миллионов тонн зерна, но таким манером удалось приобрести всего лишь порядка четырех миллионов тонн, даже меньше: хитроумные пейзане деньги зарабатывали множеством иных способов и зерно продавать не спешили: все же в южных районах страны случилась засуха (хотя пока и не страшная), урожаи были весьма скудными — а ведь еще и на следующую посевную надо было семян запасти. Но у «частника» (включая помещиков) все же вышло закупить около семи миллионов тонн, так что на ближайшую зиму этого почти везде должно было хватить. Однако в самом «неизобильном» варианте, и считая, что «хитроумные» все же сколько-то продовольствия сами на городские рынки привезут…

Вот только Катя насчет последнего сильно сомневалась:

— Ты не понимаешь психологию нашего мужика, а он до последнего будет запас продуктов у себя держать в надежде, что «скоро все подорожает». Да он половину вообще быстрее сгноит у себя, чем на рынок продавать повезет!

— Мне кажется, что в последнем ты сильно преувеличиваешь.

— Это тебе кажется что мне кажется. Я ведь сама такой мужичкой была, и прекрасно знаю: на рынок продукт нужно везти только тогда, когда цена на него вдвое против нынешней будет. Погоди, сейчас поясню: есть текущая цена, по которой торговцы готовы купить товар у мужика в деревне — и мужик сам на рынок этот товар повезет лишь тогда, когда на рынке цена станет вдвое большей, чем перекупщик предлагает. Но если учесть, что перекупщик все же старается тенденции отслеживать… в общем, в лучшем случае мужик на рынок отправится перед самой посевной, а до того мы будем вынуждены через нашу госторговлю города продовольствием снабжать. А если еще учесть… ты не помнишь, какой следующая весна будет?