Поющий волк в овечьей шкуре

Ведь у тех, кто предпочитает держаться подальше от начальства и поближе к кухне, как правило, не бывает захватывающих дух взлётов. Падений, правда, тоже поменьше. Ну дык, съев рыбку ухитриться сдать кости, главным героям удаётся только в русских народных сказках.

Да и, если как следует разобраться, тупо и по детски я хотел затащить в постель лишь Верочку. С целью потрахаться и к обоюдному удовольствию провести время.

С остальными барышнями я, осмыслив себя и осознав реалии, начал вести себя более, скажем так, осмотрительно.

Да и, сидящий в моей бестолковой голове «манипулятор», то и дело недвусмысленно давал понять, в каком направлении двигать ленивую жопу. Хотя, положа руку на сердце, очень даже может быть, что я все «подсказки» просто придумал.

А дальше, можно сказать, от меня мало что зависело. Впечатлившиеся «госпитальным» выступлением Сергей и Вика плотно взяли вашего покорного слугу в оборот. Окружив вниманием, заботой и милыми сердцу плюшками, вроде бесплатного и очень комфортного, предоставленного в единоличное пользование, отдельного жилья.

Участие в ансамбле, опять же… Где бы, в любом другом случае, я нашёл аппаратуру. Да и знакомых музыкантов в моём окружении было ровно ноль целых, хрен десятых.

Тут в голове снова кольнуло. Недвусмысленно давая понять, что думать и, главное, действовать нужно, согласно «утверждённому наверху», так сказать, «правильном» вектору. А всякую чушь и прочие, мешающие жить самокопания, лучше оставить на потом. Или, точнее, «на никогда».

И я, так как, в любом случае, обратной дороги не было, перестал об этом думать. И просто и незатейливо пошёл на службу.

Ага, ага… Ту самую, которая «и опасна и трудна»…

И на первый, а так же второй, третий и все последующие взгляды, «как будто не видна».

Шутка.

Главное, при начальстве или коллегах ничего подобного не ляпнуть. А то ведь, за «честь мундира» и по шапке схлопотать можно. И заслужить неодобрение коллег.

Оставшиеся до дебютного концерта дни прошли в, если можно так выразиться, «трудовых буднях». Слава Создателю, никого за этот период не убили. Неопознанных трупов судьба-злодейка тоже не подбросила.

Так что, я исправно заполнял бумаги на работе. Перлюстрировал старые нераскрытые дела. И, как и положено умному и дальновидному, делающему первые шаги в карьере младшему лейтенанту, благоразумно сдерживал щенячьи порывы «разобраться и копнуть чуть глубже».

В конце-концов, все эту ужасы произошли до моего прихода в отдел. Так, какого, извините хера, буду брать на себя лишнее? Прикажут — займусь, конечно. А просто так, на голом энтузиазме и за здорово живёшь — ну его к Создателю!

На мой век славы и поощрений начальством хватит. Тем более, что после вынужденного визита в охотничий домик так рано, и не без моей помощи, преставившегося Альберта Трифоновича, в материальном плане сейчас всё было благополучно.

К слову, ежели не борзеть и не выходить за общепринятые рамки, доставшихся мне денег больше, чем не десять лет хватит. В смысле, если попрут со службы и буду вынужден влачить жалкое и бездомное существование. Став бомжом и навсегда выпав из советского социума

Или «бича», как принято говорить в славном городе Свердловске в одна тысяча девятьсот семьдесят втором году.

Странно, кстати… Строй у нас социалистический. То есть, сугубо материальный и не лишённый практицизма. Наличие на небесах Создателя или, как в большинстве случаев, почему-то принято говорить «Бога» отрицается на официальном уровне.

А летоисчисление, почему-то ведётся «от рождества Христова». Нет, чтобы, «назло врагам, и на радость всем передовым людям» взять, да и объявить что сейчас «пятьдесят пятый год». По времени существования народной власти.

Ладно, не моего ума это дело. Да и, первое в мире государство рабочих и крестьян не в вакууме живёт. Торгуем с другими странами, оказываем материальную и идеологическую помощь разным «мумба-юмбам».

Короче, как есть, так есть. (Это я про «одна тысяча девятьсот семьдесят второй год», если что).

«День Космонавтики» в этом году выпал на среду. Которая, вполне естественно, была рабочим днём и отпускать нас со службы или учёбы никто не собирался.

Чтобы не прослыть балаболом я заранее обзвонил всех знакомых девчёнок и повторил приглашение. Пообещав, заодно, провести мимо вахтёрш и дружинников, ежели таковые будут иметь место быть.

Хотя, если честно, не очень-то верилось в какой-то особый ажиотаж.

Ну, мероприятие. Ну, лабает ансамбль. Так, ежели разобраться, такого счастья на каждой танцплощадке в нашем городе хватает.

Разумеется, наличие собственного репертуара добавляло в наше выступление изюминку. Но, народ-то о нас совсем ничего не знает. Во всяком случае, пока.

Да, если «звёзды сойдутся», «карта ляжет» а у кого-нибудь из сильных мира сего не зачешется левая пятка вкупе с внезапно прорезавшимся геморроем, может быть, мы и «взлетим».

Но загадывать или, тем более, самонадеянно строить какие-то, далеко идущие планы, я бы поостерёгся.

Песни-то у меня, ничего так. Да и народу, вроде бы нравятся. Но, пока не сыграли, тьфу-тьфу-тьфу, луче не торопить события.

Пока возился с очередной порцией документов, то и дело раздавались звонки. И, всякий раз моля Создателя, чтобы никто не ушёл в мир иной насильственным способом, я с замиранием сердца брал трубку. Чтобы услышать кого-нибудь из членов ансамбля или сгоравшую от нетерпения Юля.

«Да чтобы вам… хорошо было»! — Отчитавшись о готовности и, в который уже раз, заверив друзей, что «всё в силе», в сердцах и, само-собой, про себя, высказывался я. — "Ну, неужели не понятно, что телефон РАБОЧИЙ. И, по долгу службы, ничего, кроме внезапно случившийся с кем-нибудь трагедии, я ожидать не могу.

К счастью, в этот весенний и радостный для многих день, никто, проходящий по нашему с Анатоль-Викеньтьевичем и Василием ведомству не отметился.

За что я каждый раз искренне благодарил Создателя и, нетерпеливо ёрзая на стуле, ожидал наступления пяти часов. Чтобы, свалить из управления как можно скорее и до утра оказаться «вне доступа сети». (Кстати, откуда это и что, чёрт возми — прости Создатель! — значит?)

Надо ли говорить, что в шестнадцать пятьдесят девять я был «на низком старте». И, как только секундная стрелка преодолела последнее деление, быстрым шагом и с трудом сдерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, покинул кабинет.