Практика по брачному контракту. Магия не пригодится!

– Попробуй, – буркнула девушка. – Подумаю. Тебе пора. И смотри под ноги у ворот.

Я решила не настаивать и направилась к выходу. По пути я скользила взглядом по живой изгороди, чтобы снова не попасть под очарование странной поляны. У самой калитки я честно посмотрела под ноги. Но, кажется, с предупреждением Сулаки немного промахнулась. Потому что в следующий миг боль пронзила правое предплечье. Я попыталась отдернуть руку и опустила глаза,чтобы узнать, какая дрянь в меня вцепилась. А когда поняла, то мысленно застонала. Ну почему мне так не везет?!

Глава 12. Прием у градоначальника

Одну из ветвей живой изгороди оплетал темно-зеленый стебель с узкими раздвоенными листьями. Между ними там и тут выглядывали острые рыжеватые шипы. Растение было магически ценным - использовалось в доброй сотне снадобий и эликсиров. Правда, искусственно вырастить его было практически невозможно. Поэтому найденные ростки холили и лелеяли. И удобряли пеплом. Растение особенно любило огненную элементаль, подобную тем, что спала у меня внутри, скованная печатью.

Острый шип разорвал рубашку и проткнул кожу на тыльной стороне предплечья. Я медленно и аккуратно отцепила проклятую траву и закатала рукав. Моей проблемой была вовсе не струящаяся из раны кровь, а рыжая метка, напоминающая язычок пламени, расползающаяся вокруг пореза. Она была яркой и отчетливой. Сила, которая спала внутри, росла вместе со мной – лет десять назад от подобной травы я получила светло-оранжевое пятно на пару дней. Сколько оно продержится на этот раз, не хотелось даже думать.

Я снова натянула рукав и зажала рану. Нужно дойти до комнаты так, чтобы никто не заметил. Особенно Эрика. Повязку придется и накладывать, и менять самой. А еще врать и скрывать дурацкий рисунок на коже от Эдвина. Торжественный прием у градоначальника совсем скоро, и платье у меня с короткими рукавами. Весь город будет любоваться бинтами на моей руке. Главное, чтобы не нашлись доброжелатели, которые заходят применить ко мне свое лекарское искусство.

Я, наконец, отвлеклась от тягостных раздумий и призвала элементаль. Слабый свет на пальцах неохотно сложился в нужное заклинание. Кровь постепенно перестала течь, рана очистилась. Но на большее я была неспособна.

Я скрестила руки на груди, сталась прикрыть пропитанный кровью рукав и отправилась в дом. Мне повезло – Эдвин был занят. Пока я кралась мимо одной из гостиных, услышала голоса ректора и госпожи Мадлен. Они о чем-то спорили, и больше всего мне хотелось подслушать. Но скрыть отметину было важнее, поэтому пришлось проскользнуть мимо. Но на этом удача закончилась. За следующем поворотом я услышала голос Эрики. Кажется, она беседовала с дворецким. И мне их было никак не обойти.

Голоса слуг начали приближаться. Я затравленно огляделась, продолжая прижимать к груди раненую руку. Боль почти утихла, и теперь рыжая метка зудела. Напротив меня оказалась темная дверь. Я вспомнила, что там находится библиотека. И, кажется, когда Эдвин показывал мне дом, она не была заперта.

Я скользнула к двери и медленно повернула ручку. Створка поддалась, и я с облегчением выдохнула. Прежде чем Эрика и ее спутник вышли из-за поворота, я оказалась внутри.

Во время короткого знакомства с домом библиотека меня совершенно не заинтересовала. Ну комната, ну большая, ну стеллажи до потолка ломятся от книг… Высокое, закругленное сверху окно наполняло помещение светом. Я же не учиться сюда приехала, а изображать жену. Теперь интерес у меня появился, но его вызвали снова не книги.

Помимо шкафов, здесь была пара лимонно-желтых кресел, мягких и удобных с первого взгляда. В первый раз они привлекли мое внимание, и я почти не смотрела на стену рядом с камином. Поэтому не заметила фреску. Остальная часть комнаты была обшита деревянными панелями. А за креслами неизвестный мастер изобразил сцену охоты. Я сразу вспомнила, где видела подобное. Рисунок повторял то, что было изображено на гербе Рокфоссов. Мужчина пронзал копьем какое-то нелепое коричневое существо. То ли отощавший медведь, то ли бурая собака, то ли огромный волк с коричневой шерстью.

Эрика с дворецким прошли мимо, голоса и шаги начали удаляться. Задерживаться было нельзя. Я вышла в коридор и заспешила в комнату.

Больше по дороге я никого не встретила. Мне удалось проделать остаток пути незамеченной. Когда я пришла, Кетту уже не спал. Лисенок бродил по комнате и казался чем-то обеспокоенным. Он сразу же подбежал ко мне.

Я заперла дверь и пробормотала:

– Подожди немного, у меня тут кое-какая проблема.

Лисенок потрусил за мной в ванную. Там я сорвала с себя рубашку и подставила порез под струю воды. Зуд сменился пощипыванием. Пока я промакивала руку полотенцем, Кетту заинтересованно обнюхал короткий, но глубокий порез.

– Не повезло, – сообщила я лисенку. – Теперь главное, чтобы Эдвин ничего не узнал.

Я наложила повязку и отправилась в спальню.

Но беспокоилась я зря. Моя царапина никого не заинтересовала. Ректор довольствовался объяснением, что я зацепилась за гвоздь у конюшни, его мать тоже. Оставшиеся дни до приема у градоначальника прошли на удивление тихо. Я старательно усыпляла бдительность фиктивного супруга и не пыталась ни о чем его расспрашивать. Эдвин продолжал учить меня танцам, и опозориться мне уже не грозило. Правда, проклятое пятно на руке сходить не желало, поэтому к балу пришлось раздобыть черные кружевные митенки, которые закрывали руку от костяшек пальцев до локтя. Бинты под ними были почти незаметны.

Кетту за эти дни окреп. Лисенка почти перестали мучить жар и слабость. Но отходить от меня он по-прежнему не желал. Наверняка в округе рыскали те риспи, которые ранили его.

Для приема я выбрала голубое платье. Жесткий лиф красиво приподнимал грудь, а такого декольте я еще никогда не надевала. Вырез проходил по границе приличий, и от этого я чувствовала себя неловко. Черный бархат и кружева на митенках хорошо сочетались с кулоном из оникса – его я носила, не снимая. Эдвин не выказывал недовольства и даже привез к балу пару сережек с черными камнями, чтобы я могла надеть любимое украшение. Эрика убила пару часов на то, чтобы собрать мои волосы в высокую прическу.

В холл я спускалась со смешанными чувствами. Я никогда еще так себе не нравилась. И одновременно я понимала, что это только внешние изменения. Я вовсе не леди Рокфосс, Эдвин не любит меня, все это временно и скоро закончится. А в глубине души я все та же Лина. Девочка, которая больше всего на свете боится, что кто-то узнает про огненную элементаль, живущую внутри.

Госпожа Мадлен в старомодном бордовом платье критически оглядела меня с ног до головы, а затем удовлетворенно кивнула. Эдвин протянул мне руку, и я почувствовала легкое разочарование. Я ждала комплиментов, или хотя бы скупой похвалы, но ректор выглядел раздраженным, хоть и смотрел только на меня.