Практика по брачному контракту. Магия не пригодится!

Я резко села и с колотящимся сердцем вжалась в спинку кровати. Взгляд тут же выхватил незнакомую комнату, утреннее солнце за окном и напряженное лицо Эдвина. Рубашка на нем была полураспахнута, на плече виднелись бинты. Я тут же вспомнила и про ожог. Он закрыл меня собой. Правда, тогда ректор еще не знал, кто я. А теперь… что же будет?

Эдвин внимательно оглядел меня, и только в этот момент я осознала, что вместо охотничьего костюма на мне светлый халат. Под которым, похоже, ничего нет. Я запахнула получше бархатистую ткань, а Эдвин тихо спросил:

– Печать?

Я опустила взгляд и закусила губу. А ректор с нажимом произнес:

– Печать, Лина. Что с ней сейчас?

Я подняла на него удивленный взгляд и пробормотала:

– Уснула, кажется.

Ректор вздохнул с облегчением и продолжил допрос:

– Как часто она просыпается?

– Последнее время – часто, – призналась я. – А после того, что было сегодня… Я даже не знаю, что будет.

Близость магии отца, без сомнения, как-то повлияла на мою элементаль. Как и то, что я была на территории риспи. И тут я спохватилась:

– Где мы?

– В доме Люции, – после короткой заминки ответил Эдвин. – Что-нибудь болит? Ты упала с лошади вчера, но, кажется, отделалась ушибами.

– Почему здесь? – удивилась я. – Вчера? Я провалялась без сознания почти сутки? И… Ты ранен.

Эдвин равнодушно повел плечами и скривился.

– Я не знал, что с тобой делать, – признался он. – И мне нужно было дождаться “гончих”.

– “Гончих”? – мертвым голосом переспросила я.

Ректор не выдержал и возвел глаза к потолку, словно мысленно просил небеса даровать мне хоть каплю благоразумия. После этого он начал застегивать рубашку и процедил:

– Я, правда, похож на идиота, который оставил тебя в живых только для того, чтобы сдать “гончим”? Люди Лоуэлла расследуют покушение. Увы, пока безуспешно.

Я немного расслабилась. И не стала говорить ему о том, что с точки зрения абсолютного большинства идиотом он стал в тот момент, когда выстрелил в риспи, а не в меня. Вместо этого я задала еще один вопрос:

– Почему безуспешно?

– Люция утверждает, что пузырек со снадобьем ей дал Ричард Юманс. А сам он в охоте не участвовал – не успели они отъехать от места встречи, как его лошадь захромала. С тех пор его никто не видел. В город он не вернулся, к дяде в имение не поехал. А все доказательства уничтожены.

– Уничтожены? – нахмурилась я.

– Именно, – в голосе Эдвина проскользнуло бешенство. – Пока мы были на территории риспи и ждали помощь, кто-то сжег тела всех уничтоженных мною кливсов. Выжег поляну полностью, не оставив и следа. Твою лошадь пока тоже не нашли. Капли снадобья на рукавах твоей одежды и мои слова – пока единственное доказательство произошедшего. Как ты понимаешь, этого недостаточно.

Я похолодела:

– Это сделали риспи?

– Возможно, – нехотя ответил ректор. – Все складывается неудачно. Да еще и Старшая и Младшая…

Я вспомнила пару рыжих риспи, которые атаковали нас, и сказала:

– Вроде бы Унэгэн назвал их Куми и Кицу.

– Куми и Кицу, Старшая и Младшая. Очень плохо, что мы встретили именно их.

– Почему?

Эдвин снова шевельнул плечом и поморщился:

– Для тебя это самый худший вариант. Потому что теперь они попытаются тебя убить.

– Любой риспи попытается меня убить, – возразила я.

И тут же вспомнила Амайю. Старуха отпустила меня и пыталась скрыть от Эдвина. Хотя, несомненно, поняла, кто я. А ректор с горечью произнес:

– Нет, эти особенно опасны. А для тебя – вдвойне. Ты хоть знаешь, кто они?

Я покачала головой. Эдвин вздохнул и начал рассказывать.

Глава 20. Огонь внутри

– Кицу и Куми – дочери Унэгэна. Местные люди, да и другие риспи, зовут их Старшая и Младшая.

При мысли о двух огненных лисицах стало неуютно, и я зябко обхватила руками плечи. А затем спросила у Эдвина:

– Намекаешь, что они мои сводные сестры?

– Сводные сестры… – задумчиво произнес он. – Верно, и это не укладывается в голове. Но главное не это.

Он встал и подошел к окну. Какое-то время ректор молчал, сцепив руки за спиной, а затем продолжил:

– Жизнь огненных духов длиннее человеческой. Унэгэн правит горой уже много поколений. Говорят, этот рыжий гад любвеобилен и все время меняет фавориток. За это время риспи принесли ему немало щенков. Но ни один из них не выжил. Куми и Кицу убивают своих братьев и сестер. Всех до единого.

Эдвин повернулся и бросил на меня внимательный взгляд. Наверное, нужно было бояться, но после встречи с отцом и пробуждения огненной элементали я чувствовала только опустошение. Слова Эдвина потянули за собой воспоминания, и я тут же задала вопрос:

– Сулаки должна была стать твоей невестой? Таков ваш договор с риспи? Одна из лисиц сказала…

– Не важно, – резко ответил Эдвин. – Не здесь.

Он бросил многозначительный взгляд на двери, и я покорно замолчала. Но сделала себе мысленную зарубку расспросить его обо всем позже. В конце концов, ему теперь известна моя тайна. И что он будет с этим делать, совершенно не ясно.

– Я тебе говорю о том, что эта парочка собирается тебя убить и не перед чем не остановится, а ты все про других женщин думаешь, – вздохнул ректор.

– Ничего подобного! – горячо возразила я.

Эдвин распорядился о завтраке. После него служанки помогли мне переодеться. Сначала я сбросила халат и долго рассматривала свое тело в зеркало. Спину и ребра украшали синяки, и служанки причитали над каждым, помогая мне одеваться. Та, что помоложе, смотрела с ужасом. Вторая, низенькая, с наполовину седой головой, охала и ахала:

– Как хорошо, что живы остались… Супруг то ваш как раны увидел, так и обомлел, даром что на границе и не такое видал.

Я в этот момент пыталась справиться с тугими петлями куртки. Поэтому не сразу сообразила, о чем она говорит.

– Супруг? Увидел раны? – тупо переспросила я.

– Да, – подтвердила старуха. – Не доверил нам самим справляться, все проконтролировал. Ну да ему виднее, он же на границе практику проходил, в Военной Магической-то…

Я продолжила медленно застегивать пуговицы, но внутри начала закипать. Сам, значит, проконтролировал! И полюбовался мной без одежды. Тут до меня начало доходить, что мы ночевали не дома, а значит…