Практика по брачному контракту. Магия не пригодится!

Когда жеребец остановился у берега реки, это стало неприятным сюрпризом. Здесь нет людей, и меня никто не увидит. Но мою силу точно почует кто-нибудь из риспи.

В этот момент внутри меня снова вспыхнул огонь. Каким-то чудом я смогла вылезти из седла и не разбиться. Новый приступ боли скрутил меня. Я лежала на берегу, задыхаясь от жара. Сквозь бешеный стук собственного сердца доносился встревоженный лай Кетту. Ему нельзя быть здесь, его тоже ищут.

Эта мысль была последней – в этот момент боль утянула меня в беспамятство.

В чувство меня привела печать. Я чувствовала, как магия моей матери борется с огненной элементалью, как заставляет ее отступить вместе с болью и жаром. На лбу пылала метка, было нестерпимо горячо. Но я успела и не сожгла дом вместе с его обитателями.

А в следующий миг я ощутила, что чьи-то сухие пальцы поглаживают печать.

Я резко открыла глаз и села, отбрасывая незнакомую руку. В ответ я услышала знакомый смех и поймала взгляд золотистых звериных глаз. Вот только на этот раз они принадлежали не зверю.

Передо мной сидела старуха в серых свободных штанах и рубахе. Седые волосы были заплетены в две косы, а с худого морщинистого лица на меня смотрели те самые глаза.

– Успокойся, девочка, все уже закончилось, – примирительно сказала риспи, и я поняла, что не ошиблась. Передо мной Амайя.

Я накрыла ладонью гаснущую печать и огляделась. Гора возвышалась на той стороне реки, и я не смогла сдержать вздох облегчения. Только после этого я осознала, что вокруг меня нет ни следа гари, а старуха находится не на своей территории.

– Что ты делаешь на нашей стороне реки? – подозрительно спросила я. – И почему выглядишь… так.

Амайя усмехнулась:

– На человеческой стороне можно и на двух лапах побегать. Почуяла тебя. Стало интересно, что здесь делает дочь Унэгэна.

Затем она снова потянулась рукой к моему лбу. Я попыталась отодвинуться, но старуха сжала мое плечо.

– Я ничего тебе не сделаю, девочка, – раздраженно произнесла он. – Хотела бы, еще в первый раз бы слопала.

Я позволила старухе дотронуться до своего лба. Она медленно гладила метку, и я почувствовала, как засыпает огненная элементаль, словно убаюканная этими прикосновениями.

Наконец, риспи убрала руки и посмотрела куда-то мне через плечо.

– Это твой? – спросила она.

Я оглянулась. Сначала я подумала, что риспи говорит про коня. Тот пасся в стороне, и не думая убегать. Но потом я увидела среди высокой травы черные уши. Кетту! Он же со мной.

Лисенок выскочил из травы и подбежал к нам. Но когда Амайя протянула к нему руку, оскалился и спрятался ко мне за спину.

– Как знаешь, – философски пожала плечами она.

– Вы знаете Кетту? – подозрительно спросила я.

– Риспи знают всех лис на земле, – таинственно ответила старуха. – Но я хотела поговорить о тебе, а не о твоем пушистом друге. Тебе не убежать от силы, что живет внутри. Ты должна обуздать ее.

Я подтянула колени к груди и буркнула:

– Мое тело не может ее выдержать, как видите.

– Если не будешь пробовать, точно не выдержит, – согласилась риспи.

– Не буду пробовать что?

– Управлять ей.

Я недоверчиво посмотрела в золотистые глаза Амайи.

– Это невозможно.

– Когда не пробуешь, все невозможно, – развеселилась риспи.

– И как же я должна попробовать?

Старуха подошла к большому камню и провела по нему пальцем. На шершавой поверхности остался пылающий след когтя. После этого она повернулась ко мне и сказала:

– Завтра приходи сюда в полдень. Посмотрим, можно ли тебе помочь.

Вспышка пламени – и старуха исчезла. Передо мной снова стояла риспи. Белая лисица потрусила к реке. Я думала, что Амайя поплывет, но вместо этого она ступила на нее и побежала по водной глади, словно по земле. Я зачарованно наблюдала за ней.

Кетту прихватил зубами мой палец, и я отвлеклась от созерцания риспи. Лисенок махнул хвостом и отбежал в сторону коня, приглашая следовать за собой. Он прав, нужно вернуться домой раньше, чем меня хватятся.

Я нашла в себе силы подняться и побрела к своему жеребцу. Кету бежал рядом. Я не могла до конца поверить в то, что все обошлось. Я никого и ничего не сожгла. А еще мне помогла риспи. Амайя усыпила печать, и я больше не чувствовала ни жара, ни боли. Только огромную усталость.

Коня я пустила шагом. Кетту восседал на луке седла и глядел вперед, а я старалась запомнить дорогу. Завтра я вернусь сюда. Не знаю, что предложит мне Амайя. Но другого выхода у меня нет. После встречи с отцом, после того как я ступила на землю огненных духов, чужеродная элементаль не успокоится. Если способ обуздать ее существует, нужно хотя бы попробовать.

Наконец, впереди я увидела дорогу. Но сердце мое тут же упала. Одинокий всадник уже ждал меня, и я его сразу узнала. Эдвин. И судя по тому, как он подхлестнул коня, ректор явился по мою душу, и теперь меня ждут неприятности.

Глава 21.

Я остановила коня и молча смотрела, как приближается Эдвин. Он спешился первым и придержал мне стремя. Я покорно спустилась и встала напротив, ожидая выговора. Он приказывал мне не выходить из комнаты, а я сбежала из дома. Наверное, ему уже обо всем доложили.

По лицу ректора снова нельзя было ничего понять, и это пугало. Я не знала, чего ждать. Теперь Эдвин знает мою тайну, и у него гораздо больше способов заставить меня делать все, что он хочет.

Но ректор спросил совсем о другом:

– Пояс где? – рыкнул он.

Я вяло махнула в сторону арбалета:

– Я взяла оружие…

– Против риспи оно не поможет, – покачал головой Эдвин.

– Пояс тоже, – возразила я.

– Именно поэтому я приказал тебе остаться дома, – возвысил голос ректор, а я опустила взгляд.

Эдвин сжал мое плечо и заговорил проникновенно:

– Ты ездила к реке? Думаешь, сможешь увидеть его? То, что Унэгэн оставил тебя в живых, вовсе не значит, что ты ему интересна.

Я подняла глаза и возмутилась:

– Унэгэн? Думаешь, я пришла сюда ради него? Мне нет дела до этого лиса, я его ненавижу!

Я резко дернула плечом, пытаясь освободиться. Разумеется, мне это не удалось – хватка у Эдвина была железной. Но ректор нехотя разжал руку и выпустил меня. А мне расхотелось уходить. И я нехотя сказала, снова пряча глаза: