Практика по брачному контракту. Магия не пригодится!

– Ну чего ты трясешься? Не трону я тебя. И на гору не отправлю. Это только ее предположения.

– Лоуэлл все равно хочет, чтобы я пошла туда… – прошептала я в ответ. – И эти предположения очень похожи на правду.

Я опустила взгляд и обнаружила, что Кетту сидит у моих ног и преданно заглядывает мне в глаза.

– Лина, – осторожно позвал Эдвин, и я поспешно вскинула голову.

Он разжал руки и предложил:

– Пойдем в дом. Ложись спать и ни о чем не думай.

Как бы не так! Уснешь тут, после таких новостей.

Но я натянула улыбку и направилась к калитке. Ректор шагал за моим плечом и был погружен в свои мысли. Но чем больше я размышляла о словах Сулаки, тем лучше понимала, что ее версия кажется очень и очень правдоподобной. А еще – что я совершенно не знаю, что со всем этим делать. Вечный брак с Эдвином? Да он и сам не захочет… Вон как побледнел. Он явно не собирается связывать себя со мной навеки. Да и Старшая и Младшая никогда не позволят мне ступить на их землю.

Больше всего я надеялась, что ректор отложит выяснение отношений до утра. Только на пороге своей комнаты я вспомнила, что меня разбудила огненная элементаль. Теперь магия уснула. Может, и я смогу выспаться?

Надежды оказались тщетными. За спиной раздался негромкий голос Эдвина:

– Лина, почему ты в очередной раз не спишь?

Кетту у моих ног зарычал, тон ректора ему явно не понравился. Я неопределенно пожала плечами, не оборачиваясь, и пожаловалась:

– Магия спать не дала. Сейчас успокоилась. Может, теперь усну?

Эдвин приблизился и прошептал мне на ухо:

– Если тебе не спится, не обязательно идти во двор искать неприятности!

– Сулаки мне ничего не сделала, – понизила голос я. – Ни разу. Ты сам сказал, что она меня не тронет. В чем проблема? Я не могу даже разговаривать с кем хочу?

– Можешь. С людьми. А это… Опасная тварь. Я уже говорил, что сейчас ее силы достаточно, чтобы убить человека.

Я не стала спорить и повторять, что я не совсем человек и, вероятно, сильнее Сулаки. Шагнула в комнату, а Кетту проскользнул мимо меня и прыгнул на постель. Несколько мгновений Эдвин стоял на пороге, но затем все же ушел, аккуратно притворив дверь. Я вздохнула с облегчением, скинула халат и забралась под одеяло. Засыпая, я думала о том, что нужно попробовать расспросить о брачном ритуале риспи Амайю.

Возвращение госпожи Мадлен доставило мне хлопот. Свекровь была вездесуща, все время подозрительно разглядывала меня и за столом подкладывала мне побольше еды. Эдвин наблюдал за этим с непроницаемым лицом, а когда госпожа Мадлен отворачивалась, я бессовестно спихивала ему на тарелку деликатесы. И все равно мне казалось, что его эта ситуация ужасно забавляет. Через день, когда мы снова собрались к берегу реки, я была рада уже тому, что мне не придется сидеть за обедом со свекровью.

Все начиналось также, как обычно. Старуха ждала меня, на берегу, подбрасывая в руках булыжник. Я была уверена, что тот же самый. Как она смогла его достать. Я привычно перебросила поводья коня через куст неподалеку, подошла к риспи и вязал из ее рук камень.

На этот раз Амайя терпеливо ждала, пока я не смогу пробудить свой огонь. Я простояла не меньше пятнадцати минут, силясь сделать хоть что-то, прежде чем старуха плюнула и коснулась моего лба проворчав:

– Трусиха.

Огонь разгорелся внутри мгновенно, стало нестерпимо горячо, и я содрогнулась от боли. Обуздать магию на этот раз было сложнее. Сила вихрилась внутри, билась под печатью, заставляя ее сиять на лбу. Но категорически не желала ни поджигать траву, ни нагревать камень. Боль становилась нестерпимой, Амайя стояла рядом, придерживая булыжник в моей руке и приговаривая:

– Давай, давай, ты уже один раз это сделала.

Я хотела сказать ей о том, что элементаль сегодня ведет себя иначе, но не успела. Старуха внезапно нахмурилась, а позади меня раздался знакомый голос, глубокий и звучный:

– Интересные у тебя развлечения на старости лет, Амайя.

Я резко обернулась. Унэгэн в своем человеческом обличье стоял позади меня, спрятав руки в широкие рукава рыжего балахона. На берегу воцарилась тишина. Амайя молчала, а я рассматривала прекрасные черты лица правителя риспи, его длинные светлые волосы и золотистые звериные глаза. Он же смотрел только на камень в моей руке. Только в этот миг я осознала, что булыжник, наконец, раскалился докрасна.

Глава 27. Встреча с отцом

Я сжала булыжник крепче и подалась назад. Амайя положила руку мне на плечо и прошептала:

– Не глупи. От него не сбежать.

После этого она попыталась загородить меня собой и спокойно произнесла:

– Я уже и забыла, когда ты последний раз пересекал реку, Унэгэн. И также давно ты не интересовался моими делами. С тех пор как наши дети сгинули в огне.

Правитель риспи изогнул бровь и кивнул в мою сторону:

– Чтобы спастись от тоски, ты решила завести себе нового щенка? Если бы я знал тебя чуть хуже, то решил бы, что ты совсем выжила из ума. Или потеряла нюх и не понимаешь, что девочка – не риспи.

Он обратил на меня безмятежный взгляд. А я вдруг почувствовала злость и отчеканила, глядя ему в глаза:

– Меня зовут Лина.

Амайя обернулась ко мне, но ее тут же бесцеремонно отодвинули в сторону. Лис подошел ко мне вплотную. То ли от злости, то ли от испуга я дернула рукой с зажатым в ней камнем. Но жесткие пальцы тут же сжали мое запястье, заставляя выпустить булыжник. Тот рухнул к моим ногам и раскололся, а я попыталась вырвать руку из стальной хватки отца. Риспи какое-то время любовался моими бесплодными попытками, а затем медленно произнес:

– Ты даже до щенка еще не дотягиваешь, Лина.

– Зачем ты пришел? – пропыхтела я, пытаясь одновременно вырваться и не умереть от жара, потому что от прикосновения отца огонь внутри совсем озверел.

– Ты уже отпустил ее однажды, – глухо попросила Амайя. – Оставь и теперь.

– Дважды, – поправил Унэгэн. – В тот день, когда она родилась, я предложил Амелии убить девочку сразу. И был готов сделать это сам.

– Ты сломал ее жизнь. И мою, – процедила я, и пламя внутри как будто начало успокаиваться от этого.

– Я? – усмехнулся лис. – Я сразу сказал ей, что полукровки не способны сладить с силой. Но вам, людям, так легко пожалеть невинного младенца и так тяжело его убить. Некоторым из вас не приходит в голову, что убить пятилетнего ребенка, который спалил целую деревню или городской квартал в момент первого пробуждения силы еще сложнее.

Сердце сжалось, а перед глазами встали знакомые картины. Боль, жар, едкий запах гари, черные остовы домов. Унэгэн взял меня за подбородок и заставил заглянуть ему в глаза: