Правдивые байки воинов ПВО
Шрифт:
Приехал в лагеря, получил полосатый матрас на складе, отнёс в палатку. «Завалил» экзамен, отнёс полосатый матрас на склад, уехал домой. Совершил «полосатый рейс»!
Через несколько дней я увидел Керогаза, тащившего на плече матрас.
«Всё, „полосатый рейс“, и домой!» – весело прокричал мне Саша.
Спустя почти 30 лет после выпуска мы с Сашей снова нашли друг друга, благодаря Интернету. Он рассказал мне про финал своей службы. Севастополь, благодаря решениям, принятым на знаменитой попойке в Беловежской Пуще, внезапно
«Подарили нас Украине с потрохами и семьями, даже не спросив нашего согласия. Так один помещик дарил другому крепостных крестьян в 18 веке» — рассказывал Саша. «Спустя некоторое время вызывают меня в Киев на беседу в Министерство обороны Украины.
Там сидят три наших бывших выпускника. Не буду называть их фамилии, кстати, русские. Они, исключительно на «державной мове», предлагают мне принять новую присягу на верность украинскому народу и его государству.
Я им по-русски объяснил, что два раза офицеры не присягают, если они не шкуры продажные, и послал их на родном языке, куда полагаются. Поняли, как ни странно, хотя они уж очень мне демонстрировали, что русский язык – напрочь позабыли. Написал я заявление «по собственному желанию» из рядов той армии, в какую меня Ельцин без меня записал, и уехал в Россию.
Демократическая Родина тоже встретила неласково. В штабе армии предложили пару капитанских должностей либо в Печоре, либо на Дальнем Востоке. А когда я сказал им, что за Полярным Кругом уже 2 года отслужил – предложили уволиться, что я и сделал.
Пришлось в 38 лет, имея 20 лет выслуги в армии и звание «подполковник», начинать жизнь с «нуля».
Ничего, справился».
Часть вторая
«Кто в армии служил – тот в цирке не смеётся».
В войсках ПВО страны
«…и мы, как на фронте —
всегда на ремонте,
На то – и войска ПВО!!!
Четыре года учёбы пролетели незаметно, и настала нам пора ехать в «войска», применять на практике полученные навыки по укреплению дисциплины и сплочению воинских коллективов. Распределение всегда было сложной процедурой. Размеры страны и наличие в ней областей и районов, «куда Макар телят ещё не гонял», а радиолокационные роты уже стояли, внушали благоговейное почтение.
Отвечать на «распределении» о желаемом месте будущей службы нам следовало словами: «Куда Родина пошлет!».
В основном Родина «слала» в края вечнозеленых помидоров и непуганых медведей, в горы, в пески, в тайгу и болота. На Крайний Север и Дальний Восток, на острова в Тихом океане и в Балтийском море, в Группы войск в Восточной Европе
и в 39 Армию, развёрнутую в Монголии. Наши ребята служили на островах Земли Франца Иосифа и Новой Земле (где тогда дислоцировалась целая дивизия ПВО), острове Врангеля и Итурупе, Валааме и Гогланде. Радиолокационные роты стояли на высотах больше 4 тысяч метров на Памире, в жарких песках Кара-Кум и глухой сибирской тайге. Везде были тяжёлые бытовые условия, сборно-щелевые казармы и дома, и везде «тащили службу» наши выпускники гореловского училища.На тему распределения у нас была масса анекдотов:
Выходит от кадровика отличник и говорит: «Спасибо родной партии, что вырастила, выучила и направила служить в Москву!»
Выходит хорошист: «Спасибо родной партии, что вырастила, выучила и направила служить в Сибирь!»
Выходит разгильдяй: «Спасибо Александру Второму, что хоть Аляску продал!»
Был и другой вариант:
Попадает молодой лейтенант в жуткую «дыру» (где обычно и дислоцировались ПВО-шные роты), проходит месяц, он прибывает в полк и просит командира перевести его служить на родину, в Москву.
На вопрос, «с чего бы вдруг?» он мотивирует семейными обстоятельствами: «У моего дедушки есть в Москве 3-х комнатная квартира, где и я прописан. Дедушка одинокий, старенький. Прислал мне медицинское заключение, что ослеп, оглох и нуждается в постоянном уходе. Кроме меня у него никого нет».
«Хорошо», – говорит озадаченное командование. «Подумаем, как тебе помочь, через месяц сообщим!»
Через месяц вызывают лейтенанта. «Всё в порядке», — говорят. «Пусть твой дедушка едет к тебе, а мы вам дадим квартиру, будешь за ним здесь ухаживать!»
«Вы не поняли», – отвечает лейтенант. «Дедушка ослеп, оглох, но пока не охерел!!!»
Мы на летней стажировке попали в архангельский зенитно-ракетный полк. Один из его дивизионов располагался на острове Лапоминка в дельте Северной Двины. Место невеселое, туда, в свое время, ссылали «раскулаченных», а аборигены называли свой остров «Лапомойкой».
Когда наших курсантов привезли туда на катере, первое, что они увидели на пристани – облупившийся лозунг, висевший ещё с хрущевских времен: «Наша цель – коммунизм!». Единственная дорога от пристани вела к дивизиону, у ржавых ворот которого висел такой же облупившийся спортивный транспарант «ФИНИШ».
Впечатление от «войск» после «стажа» у всех нас было сильное…
В каждом училище были свои обычаи отмечать выпуск. Мой старший брат Валерка заканчивал легендарную «Дзержинку» – училище ВМФ имени Дзержинского, располагающееся в Ленинграде, в здании Адмиралтейства. Это было в 60-е годы. У них было железным правилом отметить выпуск таким подвигом, как надраиванием яиц коня Медного всадника асидолом (это – средство для наведения блеска на медных бляхах и пуговицах).