Правила для любовницы

— Вы имеете в виду, что пробрались ночью и…

Его губы сжались.

— Я никуда не крадусь. Дворецкий объявил меня, oни пили чай в гостиной. Я разбил витрину и вышел с арфой. Никто не сказал ни слова.

Ее глаза сияли от восхищения.

— Должно быть, они решили, что вы сумасшедший.

— Я и есть сумасшедший, — подтвердил он. — Вам бы следовало запомнить это, мисс Вон. Если Черри больше не хочет меня видеть, позвольтe ей сказать это мне лицом к лицу. Это все, что я прошу. Я не хочу уничтожать вашу арфу, но уничтожу.

— У меня ваши часы и кольцо, — быстро нашлась она.

— Моя бабушка послала их вам? — резко сказал Бенедикт. — Она сказала мне, что отправила их моей невесте. Должно быть, она подумала...

— Откуда у нее такая глупая идея? — поинтересовалась Козима.

Музыка закончилась, застигнув их обоих врасплох.

Бенедикт схватил Кози за руку.

— Мне плевать на часы или кольцо. Я хочу увидеть ее. Я должен увидеть ее. Я обменяю ее на арфу.

— О, Бен, — тихо сказала она. — Раз она не в гостиной этой стервы, мне плевать на арфу. Конечно, я даже не научилась играть на ней.

Он выглядел совершенно удрученным — eму не с чем было торговаться.

Козима не могла вынести сломленного взгляда в его глазах.

— Парк, — прошептала она. — Подождите в парке после бала сегодня вечером, и я… она придет к вам.

— Она все еще в Бате? — спросил Бенедикт недоверчиво. — Какой парк?

Ее глаза мерцали.

— Наш парк, — тихо сказала она. — Камден Плейс. Она была здесь все время, Бен.

— Вы держите Черри взаперти? — Он смотрел на нее с отвращением. — Богом клянусь, если вы причинили ей какой-либо вред, я сломаю вашу чертову шею!

— Кози?

Лорд Уэстлендс внезапно появился рядом с ней.

— Все в порядке? —он посмотрел на Бенедикта с подозрением. — Ты выглядишь покрасневшей, Кози.

— Я просто устала, вот и все. Прошу прощения! — пробормотала она, бросаясь прочь от них.

— Что вы сказали ей? — потребовал от Бенедикта Уэстлендс. — Почему она так расстроена?

— Полагаю, она расстроена, потому что вы женитесь на ком-то другом, мой лорд, — ответил Бенедикт. — Она даже продала свой дом, чтобы обеспечить себя приданым, достойным вас.

Уэстландс покраснел.

— Я не собираюсь жениться на ком-то другом, — пробормотал он. — Кози знает, что я ее люблю. Если бы она только хоть немного поверила мне!

Встревоженный, Бенедикт заставил молодого человека отойти в сторону.

— Как насчет леди Роуз? — резко сказал он. — Вы взяли на себя обязательство перед ней.

Уэстлендс украдкой огляделся, разрываясь между необходимостью в скрытности и потребностью защитить себя от предположения, что он полный осел.

— Пожалуйста, потише, мой лорд! — он прошептал. — Роуз знает все об этом. Мы сбежим сегодня вечером, после бала.

— Действительно, — холодно сказал Бенедикт. — А что станет с девушкой, которую вы оставите?

Уэстлендс нахмурился.

— Роуз сбежит с Дэном, конечно. Четверо из нас собираются сбежать вместе.

— Кто, к дьяволу, Дэн? — Бенедикт потребовал.

— Дэн, — уточнил Уэстландс. — Данте Вон. Вы знаете, брат Кози!

Бенедикт уставился на него.

— Я думал, что парень был в Индии.

Уэстлендс ухмыльнулся.

— Он должен был вернуться за своей девушкой, не так ли?

Глава 22

Уложив мать и сестру спать, Кози пошла в свою комнату, чтобы переодеться. Она уже сожалела о том, что пообещала Бену встретиться в парке. Она села на кровать и поставила свечу на стол рядом. Потянувшись, она отстегнула светлый парик и сняла его. Ее кожа на голове зудела, и она почесалась, продираясь ногтями сквозь короткие рыжие пряди.

Словарный запас ни в коем случае не был сильной стороной лейтенанта Данте Вона.

— Что во имя Бога ты сделала с собой, женщина? — вскрикнул он, выходя из тени.

Козима удивленно ахнула, вскочила на ноги и обернулась, сталкиваясь со своим братом. В следующий момент молодой человек схватил ее в медвежьи объятия и поднял в воздух.

— Боже, у меня чуть не выскочило сердце! — пожаловалась Кози, когда он снова поставил ее на ноги. Она тщательно его осмотрела. Вроде, все в порядке. Зеленые глаза. Копна светлых волос. Нос, который был сломан в девять лет. Кривая ухмылка с необъяснимым, но смертельным обаянием и сколотым передним зубом. На нем не было формы.

— Что ты здесь делаешь, Дэн? — потребовалa она. — Ты должен быть в Индии с остальной частью полка. Тебя выгнали, не так ли? Что ты натворил?

— Я добрался до Гибралтара, — ответил он. — Меня не выгнали. Меня укусила обезьяна. Это была не моя вина! — добавил он, смеясь, когда она ударила его по руке.

— Не рассказывай мне истории Мюнхгаузена, — сурово сказала она.

Его зеленые глаза расширились.

— Что?

— Ничего! За дезертирство расстреливают, ты случайно не знал об этом, Дэн?

— Я не чертов дезертир, — сказал он сердито. — Я в самоволке, вот и все. Даже если они не поверят, что меня укусила обезьяна, я офицер и меня не могут выпороть.

— О, Дэн!

Он хмуро посмотрел на нее.

— Так что же ты сделала со своими волосами? Заболела или что?

— Что? — Неловко ее руки легли на волосы. — Покаяние.

Данте тихо присвистнул.

— Ты беременна? — строго спросил он. — Вот почему Маркус так чертовски хочет жениться на тебе?

— О чем ты говоришь? — сказала она сердито. — Маркус помолвлен.

Данте густо покраснел.

— Я знал, что так и будет, когда уеду. Эта чертова тетка ненавидела меня. Сначала она сказала, что я могу танцевать с Роуз, потому что я кузен лорда Уэстлендса, но потом передумала. Она заставила Роуз танцевать с каким-то чертовски древним чудаком и почему? Потому что у него есть деньги. Ну, по крайней мере, у меня обе чертовы руки целы в отличие от него!

Ноги Козимы отказались ее держать, и она тяжело опустилась на кровать.

— Мне противно думать, что старый ублюдок кладет свои холодные, потрепанные руки на мою Роуз, говорю тебе. Вернее, руку, должен сказать, потому что у него только одна рука и при этом левая.