Правители тьмы

Он выслушал Спинелло, затем сам посмотрел на землю впереди. Через мгновение он кивнул. "Хорошо, майор, мы пойдем в ту сторону. Как только мы доберемся до вершины большого подъема, тогда мы увидим то, что мы видим ".

"Как вам наши шансы?" Спросил Спинелло.

"Нам не хватает нескольких бегемотов, или, может быть, больше, чем нескольких, там, на юго-востоке", - ответил другой офицер. "Сукины дети Свеммеля задержали их дольше, чем мы ожидали. Но мы все равно должны быть в состоянии выполнять свою работу ".

"Хорошо", - сказал Спинелло.

"Это должно сработать", - сказал парень на бегемоте. "А теперь - прощай". Он исчез из кристалла. Кристалломант положил его обратно в свой рюкзак.

Бегемоты повернули, чтобы использовать трассу, предложенную капитаном Турпино. Спинелло дунул в свисток. "Следуйте за мной!" - крикнул он - крик, который заставил альгарвейских пехотинцев уважать и повиноваться людям, которые их вели. Затем он добавил еще один клич, который, скорее всего, помог бы бойцам боевой группы Спинелло выжить: указывая на бегемотов, он крикнул: "Следуйте за ними!"

На протяжении полумили или около того все шло очень хорошо - на самом деле, настолько хорошо, что Спинелло начал что-то подозревать. Его глаза бегали взад-вперед, взад-вперед. Он все ожидал, что орды пьяных ункерлантцев выскочат из траншей на обоих флангах и бросятся на его людей с криками "Урра!".

Но беда, когда она пришла, пришла спереди. Ункерлантцы притаились в своих норах и ждали, пока клинья бегемотов не оказались почти рядом с ними. Некоторые из этих дыр было так трудно заметить, что Спинелло предположил, что их покрывало колдовство. Когда люди Свеммеля все-таки выскочили и начали палить, даже они не были настолько опрометчивы - или настолько пьяны - чтобы броситься в атаку. Вместо этого они снова пригнулись и стали ждать нападения альгарвейцев.

Им не пришлось долго ждать. Бегемоты забросали яйцами их траншеи. "Вперед!" Спинелло снова крикнул. "Свободный порядок!" Люди, которыми он руководил, вероятно, могли бы выполнить эту работу без команд. Они делали это раньше, некоторые из них бесчисленное количество раз. Иметь бегемотов рядом, чтобы помогать, было, если уж на то пошло, необычной роскошью. Они продвигались перебежками, некоторые солдаты пылали, в то время как другие продвигались вперед. У ункерлантцев был неприятный выбор: не высовываться, пока их не перережут в их норах, или выйти и попытаться сбежать.

Чаще всего большинство из них умирало на месте. Здесь, скорее к удивлению Спинелло, большинство из них бежало. Может быть, это бегемоты, подумал он. Если мы можем нервничать из-за их, то нет причин, по которым они не должны нервничать из-за наших.

Какова бы ни была причина, бегство не принесло ункерлантцам никакой пользы. Среди них лопнуло еще больше яиц от альгарвейских бегемотов, разбросав их во все стороны, как сломанные игрушки. Когда луч от тяжелой палки попал человеку в спину, он не просто упал. Он также поднялся - охваченный пламенем.

"Вперед!" Закричал Спинелло. С каждым шагом Боевая группа Спинелло - и бегемоты вместе с ней - приближались к возвышенности в центре выступа. Если бы альгарвейцы смогли подняться туда численно, если бы они смогли действовать быстро, как только это сделали, эта великая, кровавая схватка, возможно, все же оказалась бы стоящей.

Но у одного из ункерлантских офицеров, должно быть, был кристалл, и он, должно быть, воспользовался им перед тем, как пал. Альгарвейцы не успели далеко продвинуться за линию траншей Ункерлантера, как на них начали падать яйца. Спинелло свернулся в клубок за валуном. Большой серый камень защищал его от энергии яиц, взрывающихся перед ним. Ему не принесло бы пользы, если бы яйца взорвались за ним. Он предпочитал не зацикливаться на этом.

Где-то неподалеку упал ункерлантец и высоким, пронзительным голосом звал свою мать. Его крики продолжались и продолжались, затем резко оборвались. Кто-то, предположил Спинелло, прекратил его агонию. Он надеялся, что кто-то сделает то же самое для него, если возникнет необходимость. Более того, он надеялся, что этого никогда не произойдет. Он намеревался умереть в постели, предпочтительно в компании.

Несмотря на яйца, падающие среди ее людей и бегемотов, Боевая группа Спинелло пробивалась вперед. Спинелло заметил, что земля под его ногами поднимается более резко, чем раньше. "Мы добираемся туда, куда нам нужно", - крикнул он, указывая вперед. "Если мы сможем подняться туда с силой, если мы сможем отбросить ункерлантцев назад, как только мы это сделаем, ничто из того, через что мы прошли, не будет иметь значения. Мы выдерем парням Свеммеля новую задницу, а затем пойдем дальше и выиграем эту войну. Мезенцио и победа!"

"Мезенцио и победа!" - кричали солдаты. Они были ветеранами. Они знали, что он говорил им правду. Пока они могут продолжать идти вперед, они, наконец, пробьются с боем через последнюю линию обороны ункерлантеров. Тогда это было бы сражение на открытой местности, а солдаты Свеммеля никогда не могли сравниться с ними в этом. Уничтожьте выступ Дуррванген, уничтожьте здесь армии ункерлантцев, и кто может сказать, что может произойти после этого?

Ункерлантцы могли бы прийти к такому же выводу. Если бы они пришли, им это понравилось меньше, чем Спинелло. На наступающих альгарвейцев упало еще больше яиц, вынудив пехотинцев спуститься на землю и отделив их от бегемотов, что усложнило жизнь всем людям Мезенцио. Альгарвейские яйцекладущие и альгарвейские драконы отправились на охоту за вражескими яйцекладущими.

Но у альгарвейских драконов не все было по-своему, не здесь. Драконы, раскрашенные в каменно-серый цвет, налетели на боевую группу Спинелло. Драконы Ункерлантера боролись за небо к западу отсюда с тех пор, как началась эта битва. Некоторые из них пытались поджечь бегемотов. Другие сбросили еще больше яиц на альгарвейских пехотинцев.

Спинелло бежал к кратеру, одно яйцо взорвалось в земле, когда рядом взорвалось другое. Внезапно он уже не бежал, а летел по воздуху. Он приземлился в колючий кустарник, который оцарапал его, но, вероятно, спас от худших повреждений, которые он получил бы, врезавшись в землю.

Только когда он освободился, попытался идти дальше и перенес вес на правую ногу, он понял, что его ранил кусок металлической яичной скорлупы. Он рухнул кучей. В отличие от Турпино, его нога больше не поддерживала его. Из раны над коленом лилась кровь. Из раны тоже полилась боль, теперь, когда он знал, что она у него есть.

"Носилки!" он заорал, надеясь, что кто-нибудь из них услышит его. "Носилки!" Он достал из сумки на поясе бинт и перевязал рану, как мог. Он также проглотил маленькую баночку макового сока. Это заставило боль отступить, но не смог ее заглушить. Теперь боевая группа "Терпино", подумал он.

"Вот мы и пришли, приятель", - сказал альгарвейец. Он и его товарищ подняли Спинелло и положили его на свои носилки. "Мы вытащим тебя отсюда - это или умри, пытаясь". Это была не шутка, даже если это звучало как таковая.

"Я хотел посмотреть бой на возвышенности", - проворчал Спинелло. Но он не стал бы, не сейчас.

Тринадцать

Маршал Ратхар оставался в Дуррвангене, чтобы руководить двумя сражениями на каждом фланге выступа из своего штаба столько, сколько мог выдержать, - и, действительно, чуть дольше этого. Пока обе битвы шли яростно, он не видел особого смысла непосредственно наблюдать за одной или другой. Он мог ошибиться в выборе того, кто окажется важнее, и ему некого было бы винить, кроме самого себя. Королю Свеммелю тоже некого было бы винить, кроме него.