Право на жизнь

— О, Юлкин спаситель, это ты? — засмеялся в спину женский голос, и, обернувшись, Гаральт увидел юную сирину. Кажется, звали ту Добрынкой. Родная кровь его суженой, что ещё не расцвела для инициации. — Сестрица моя уже второй день места себе не находит, не из-за тебя ли?

Гаральт постарался сдержать радость, что готова была излиться, и пожал плечами, не промолвив и слова.

— Зайдёшь в гости, спаситель? — предложила Добрынка, и он кивнул.

— Как здоровье твоей сестры? — спросил он, пока они вместе поднимались на второй этаж.

— Тяжело ей пока, — ответила Добрынка, чуть нахмурившись. — Грустная она с тех пор, как княжна Озара да княжна Ожега с похода вернулись без Яровзора Краснооковича. Может, ты развеселишь.

— Размолвка меж ними случилась? — предположил Гаральт.

— О том не ведаю, — неохотно ответила Добрынка.

Гаральт задумался. За последние дни он успел собрать исчерпывающую информацию про сестёр из Рода Горынычей из клана Трёхглавых. Юлка, как выяснилось, в клан этот не входила, а считалась… подругою, то есть по факту — никем. Захотят — будут держать её подле себя. А не захотят — так и обязательств никаких не имеют. В Родах Хранителей, по мнению Гаральта, дружить не умели. История их Рода тому пример. Да и суженая проговорилась, что прислана в помощь княжнам. Если бабушка Юлки — нянька-приживалка в Роду Горынычей, то понятно, как это стало «семейным делом» у Юлки и её сестры. Поэтому обе тут — чтобы быть на посылках да побегушках у княжон. Удивительно уже, что Юлка как-то смогла договориться с Горынычами об оплате обучения, а в Змейлоре оно дорогое, что вызывало уважение. А ещё интерес. Кроме того, Юлка прошла испытание, что уже немало говорило о её силе и смелости.

Сам Гаральт находился тут уже двенадцать лет, со своих десяти, когда был отправлен сюда вместе с третьим братом, оставшимся на тот момент единственным. Оказалось, что после обучения старших в Змейлоре на обучение могли остаться их родовитые слуги, без дополнительной оплаты и без прохождения испытания, чем пользовались те же Змеу. Хотя и не шибко распространялись. Но Гаральт как-то смог разговорить своего приятеля, и тот поведал ему о такой «лазейке». Просто ты остаёшься в Змейлоре без слуги, должен успевать всё делать для себя сам, и вдобавок выполнять некоторые работы, уже не чёрные, а более мудрёные. Проверять и настраивать артефакты, те же магические светильники, которых по коридорам Академии были многие тысячи, или заменять питающие элементы на фальшивых окнах библиотеки, лабораториях, классах и некоторых особо комфортабельных пещерах. Ещё помогать преподавателям, если потребуется. Вариантов много.

В общем, он также узнал, в чём там было дело и что вообще случилось с Юлкой. Насколько смог, конечно, это выяснить, и ему думалось, что если княжны станут дистанцироваться — это не лучшим образом скажется на его суженой.

Слухи по Змейлору ходили разные. В том числе и очень неприятные и даже опасные. Говорили, что Юлка хотела наследника Аспидов приворожить, да зелья попутала. Но также просочилась информация о том, что Юлку сделали жертвой подчинения и пропадала она почти на целый день, а там «непонятно, что с ней делали» — со всякими мерзкими намёками. Парней в Змейлоре было слишком много, а беззащитная девушка без покровителя, которую к тому же уже однажды сделали жертвой, может стать мишенью для травли или нападения.

Тем более, что внешне Юлка была весьма красива, имела гибкий стан и весьма аппетитные формы.

Это… заставляло Гаральта нервничать. Потому что, если она не признает в нём суженого, её будет гораздо сложней защитить от всяких.

— К тебе тут гость пришёл, — сказала Добрынка, первой заглядывая в комнату, а потом и распахивая дверь.

— Ой… Привет, — Юлка смущённо затеребила вязание, которое как раз делала.

— Я пришёл сказать тебе, что… — начал Гаральт, откашлявшись, потому что на мгновение потерял дыхание, так Юлка была хороша. Раскрасневшаяся, смущённая, из светлой косы чуть выбивались волосы, создавая вид домашний и милый. — Что…

— Давай прогуляемся? — бросив недовольный взгляд на сестру, которая села на кровать и явно не собиралась никуда уходить, предложила Юлка. — Там и поговорим. Наедине.

Она быстро собралась и закуталась в длинное пальто, украшенное рунической магической вязью. Гаральт разглядел укрепление, утепление и защиту от воды и ветра.

— Красиво сделано, — похвалил он. — В узоре спрятана защита, и хорошо вместе смотрится… И на тебе… хорошо.

Юлка засопела, но кивнула.

— Идём!

— Ой, да куда вы пойдёте-то! — подскочила Добрынка. — Гулять она надумала! Пурга пуржит, да тут только тропинка до Академии вытоптана и в сторону спуска в деревню, закрытая до завтрашнего дня. А тебе целитель сказал поберечься и отдыхать поболее. Ягира из Яг траву для взвара дала. Вот и сидите. Схожу я заварю. Ты хоть скажи ей, спаситель!

Гаральт посмотрел в смурное лицо расстроенной Юлки. Которую хотелось обнять и прижать к себе, укрыть от всех бед.

— Хорошо, иди за взваром, — сняла пальто она. — Мы тут посидим. И правда, что там в такой ветер делать.

— Только мне не надо взвара целебного, — сказал Гаральт. Всё внутри протестовало, чтобы суженая тратила на него ценный сбор, что самой ей дали на лечение. Слишком тяжело было достать такое в Змейлоре: только самим заготавливать летом, либо просить у знакомых целителей.

— Если что, то у нас есть иван-чай с земляникой, мы его летом в Нави насобирали. Добрынка в печи всё высушила и теперь заваривает. Вкусно, кстати. Он даже без сахара чуть сладковатый получается. Может, его будешь?

— Не откажусь, — кивнул Гаральт, усаживаясь на стул. Добрынка покинула комнату.

— Я хотел сказать, что уладил всё с Эмемом, — нарушил затянувшееся молчание Гаральт, который задумался о том, что Юлка очень тепло относилась к младшей сестре. Их отношение точно отличалось от того, к чему он привык. Его самого старшие родичи едва замечали.

— Хорошо… — тихо откликнулась Юлка. — Хотя бы этот вопрос решён.

— Твоя сестра сказала, что ты… Что-то случилось? Я слышал, что вчера с утра вернулись сёстры Оляны?

— Да, вернулись Озара и Ожега, — понурилась Юлка. — Даже не знаю… После того как мы рассказали о своих подозрениях Буреславу Ведагоровичу, оказалось, что Маришка Сомеш добровольно ушла к богине… Как раз… В общем, утром в неделю, когда со мной… это случилось. В обестину она уже объявила о своём решении, и с той поры с неё глаз не спускали, а тогда, когда я так поняла, Оляна пыталась достучаться до ректора и найти некоторых преподавателей, они проводили ритуал.

— Добровольная жертва Бейлор, значит? — хмыкнул Гаральт. — Добровольная жертва защитит целый выпуск. Они поэтому так переполошились.

— Выпуск? — моргнула Юлка.

— Да, здесь есть проблемы как со входом, так и с выходом. Богиня не может позволить, чтобы Змейлор покинули те, кто будет его позорить. По крайней мере, я понимаю это так, — пожал он плечами. — Но выглядит эта внезапная жертва как-то подозрительно.

— Ну… В прошлом году у неё парень, точней, её суженый, погиб на инициации. Вроде как не должен он был вообще в Змейлор пытаться пройти, а там их старейшины распорядились, когда про моих княжон узнали, — пустилась в объяснения Юлка. — Маришка сильно переживала. Я в прошлом году с ней на мироустройство ходила, а в этом… вспомнила про неё только из-за ошейника вылвы… Ты же знаешь, в кого превращаются жертвы богини?..

— Да, в вылв, — кивнул Гаральт.

— Но эта ниточка оборвалась… Может, Маришка была замешана, а может, просто так совпало. Уже не узнать. Нет тела, нет дела, как говорится, — уныло протянула Юлка. — Её больше нет, и доказать мою непричастность не выйдет. Ладно ещё Хэя выпустили, и вроде никаких разборок по поводу Оляны и братьев не будет. Они смогли договориться и объясниться. Хотя бы Оляна не держит на меня зла.

— А кто держит? — спросил Гаральт, и Юлка вздрогнула.

— Ожега как вернулась, со мной так и не заговорила, — тихо сказала она. — Ну, её понять можно, из-за меня Яровзор как минимум до весны будет в виде василиска где-то в пещере зимовать… Ну и преподаватели просто съехали с темы, когда про Маришку выяснилось. Сказали, если Яровзор не потребует моего наказанья, то и ладно. Замяли для ясности.