Праздник под угрозой

— Алексей, твоя мать — настоящий мастер, — заметил Лёня, остановившись у одного из окон. — Это просто чудо, что они успели всё организовать за столь короткий срок. Да ещё после таких событий. Думаю, я бы просто развёл руками и сдался.

— Она всегда такая, — ответил я с гордостью. — Ее светлость умеет вдохновлять. Она и сам первородный хаос упорядочит, если понадобится.

Лёня рассмеялся.

— Что ж, тогда это объясняет, почему здесь так идеально. Хотел бы я перенять хоть половину её организаторских способностей.

— Ты, вообще-то, на соответствующий спецкурс ходил несколько месяцев. Забыл?

— Лёш, это другое…

В это время Аграфена раздавала указания у входа, проверяя доставку блюд из дворца Юсуповых. Её строгий взгляд останавливался на каждом ящике и каждой корзине, словно она могла одним взглядом убедиться в их содержимом.

— Осторожнее с этим! — воскликнула она, указывая на корзину с десертами. — Это марципановые пирожные, их нельзя мять! Вы хоть знаете, сколько они стоят и как долго их делать? Господи, за что мне это…

Слуги суетливо кивали, торопясь исполнить её указания. С гиперответственной Феней они вообще предпочитали не шутить.

Яна, тем временем, сидела за столом в углу гостиной и сверяла списки гостей. Её почерк был ровным и аккуратным, она подписывала карточки для рассадки на ужин, время от времени шепча что-то себе под нос.

— Сколько гостей ожидается? — спросил я, подходя ближе.

— Примерно сотня, — ответила она, не поднимая глаз. — Но среди них император и императрица, так что всё должно быть идеально. Думаю, даже эти карточки будут рассматривать с лупой…

После того как все убедились, что залы сверкают, Анна Николаевна дала команду всем переодеваться. Мы с Лёней поднялись в мою комнату, где уже были подготовлены костюмы. Маскарадные, чтоб меня.

Лёня с любопытством рассматривал свой костюм. Бархатный камзол глубокого синего цвета с золотыми вышивками, белоснежный кружевное жабо и обязательный парик с пудрой — всё это, по задумке, должно было придать ему вид настоящего придворного кавалера.

— Алексей, ты только посмотри на этот парик! — засмеялся он, примеряя его. — Я выгляжу, как человек, готовый написать сонет о лунном свете.

— Лучше тебе не пудрить его слишком сильно, — поддразнил я, помогая ему надеть камзол. — А то дамы расчихаются.

— Полагаю, уж дамы-то к пудре привычны…

Мой собственный костюм был не менее роскошным. Тёмно-зелёный камзол с серебристыми узорами, широкий пояс и белые чулки завершали образ. Парик, конечно, был откровенно нелепым. Белый, с завитушками… Бррр!

— Алексей, тебе только веера не хватает! — сыпал соль на рану Уваров, ухмыляясь на меня из отражения зеркала. — Немного подкрасить, еще попудрить, мушку над губой поставить — и будем, чтоб нас, как две девицы на выданье.

Я его веселья не разделял. И так терпеть не мог балы, а тут еще и эта «метаморфоза», будь она проклята. Хорошо хоть, что фотографов сегодня не будет — хотя бы снимки не попадут в газеты.

— Так, чтобы пережить это унижение, мне нужна еще чашка кофе, — вздохнул я. — Идем, пока есть время. Скоро начнут съезжаться гости.

* * *

Насладиться напитком я не успел.

— Первые гости! — объявила Аграфена. — Юсуповы!

— Слава богу. — Я залпом допил свой кофе и поднялся, чтобы встретить друзей по всем правилам.

Суета в доме достигла своего апогея. Лакей, одетый в униформу с золотыми нашивками, распахнул дверь автомобиля, и первым выбрался князь Феликс Феликсович. Его высокий и статный силуэт выглядел ещё внушительнее в наряде эпохи Елизаветы Петровны: золотистая парча камзола искрилась в свете факелов, вышивка изящно подчёркивала строгость линий костюма. Его белоснежный парик с мягкими завитками был идеален.

— Да уж, с душой подошли, — проговорил Виктор.

— Юсуповы никогда не упустят возможности блеснуть нарядом, — улыбнулась матушка.

Следом появилась княгиня Лионелла Андреевна в голубом платье с серебряной вышивкой. На плечах красовалась бархатная накидка, на голове — венец из бриллиантов, а на шее блестело ожерелье из сапфиров.

Последней вышла Ида. Её наряд, выполненный в нежных тонах розового золота, был украшен кружевами и жемчугами, которые мягко поблёскивали при каждом её движении. Длинные локоны были убраны в высокую причёску, закреплённую гребнем из перламутра. Её лицо сияло, а глаза блестели от возбуждения и предвкушения.

Я стоял рядом с отцом, матерью и Виктором, приветствуя их с широкой улыбкой.

— Ваши сиятельства, наконец-то! — сказал отец, слегка поклонившись, его голос звучал тепло и искренне. — Благодарим за вашу помощь. Без вас наш вечер не был бы таким, каким мы его задумали.

— Не стоит благодарностей, — ответил Феликс Феликсович, пожимая руку отцу. — Мы лишь сделали то, что было в наших силах.

— Анна Николаевна, ваш дом — это настоящая сказка, — сказала княгиня Лионелла, оглядев украшенный зал. — Такие тонкие детали! Эти свечи, зеркала, эти гобелены — всё выглядит так, словно мы перенеслись на пару веков назад.

Ида посмотрела на меня, и в ее глазах заплясали черти.

— Алексей Иоаннович, вы прекрасно смотритесь в этом наряде, — сказала она, едва сдерживаясь от хохота. Её глаза задержались на моём камзоле и парике. — Я бы хотела запечатлеть этот момент в вечности.

С этими словами она вытащила из складок необъятной юбки телефон-раскладушку последней модели с камерой и… мне в лицо ударила вспышка.

— Снято! — она ловко захлопнула телефон перед моим носом и рассмеялась.

— Удали, — прошипел я.

— Ну уж нет! Буду любоваться каждый вечер перед сном.

Иногда она бывала невыносима. Но это тоже мне нравилось. И все же от компромата хотелось избавиться. Я протянул к ней руку, но девушка ловко выскользнула из захвата и, смеясь, умчалась в другой зал.

— Князь Рюмин с супругой! — объявил дворецкий.

Я оглянулся на Иду. Девица подразнила меня телефоном и скрылась вместе с родителями в соседнем зале. А мне предстояло приветствовать секретаря Совета регентов.

И многих, многих других.