Праздник под угрозой

Аграфена начала перечислять:

— Возле Крестовоздвиженской церкви на Большой Посадской, у церквей Апостола Матфея и Введенской на Пушкарской, у Князь-Владимирского собора, что у Тучкова моста и даже у Преображенской церкви в Котловской слободе. Купцы взяли на себя обязательство обеспечить горячим провиантом — супы, хлеб, чай. Никто не останется голодным. Ваш отец также выяснил, что пункты обогрева будут обустроены во всех детских садах и школах — этим занимается администрация района. Матери с детьми и пожилые люди смогут там укрыться от холода. Также будет организована раздача дров жильцам старинных домов, в которых остались печи. Хотя мне эта идея не нравится…

— Согласен. Эти печи не использовали уже бог знает сколько времени. И наверняка не заботились о трубах. Лучше уж пусть идут сюда или в школы.

Аграфена кивнула.

— Я о том же. Еще известно, что в район направляют солдат для помощи. Полевые кухни будут работать у каждого пункта, чтобы поддерживать порядок и организовать выдачу пищи.

— Это хорошо, — сказал я, хотя внутри ощущалась тяжесть. — А что с электростанцией? Есть ли новости?

На этом лицо Аграфены помрачнело:

— Пока ничего хорошего, Алексей Иоаннович. Пожар всё ещё продолжают тушить. Категория сложности — высшая. Повреждения значительные, и неизвестно, когда восстановят питание. На данный момент говорят о минимум шести часах, но это только на запуск резервных линий.

Я сжал кулаки, чувствуя нарастающее беспокойство. Эти шесть часов могут легко превратиться в сутки, а то и больше. Для зимнего Петербурга это серьёзное испытание. Хотя самое тяжелое — предотвратить панику и справиться с недовольством толпы.

— Хорошо, спасибо, — ответил я. — Феня, возвращайтесь в особняк, сообщите матери и отцу, что здесь мы справляемся.

Аграфена кивнула, но прежде чем уйти, посмотрела на купол, где внутри уже начали собираться люди. Под мягким светом барьера их лица выглядели спокойнее.

— Вы молодец, Алексей Иоаннович. Анна Николаевна вами гордится. Да и ваш отец тоже, — сказала она, добавив тепла в голос.

— Спасибо, Феня. Это наша общая работа.

Она ушла, а я повернулся к площади. Купол светился мягким ровным светом, защищая первых горожан от ветра и мороза. Таня помогала раздавать принесённые слугами одеяла — вытащили все, что можно, а Уваров проверял магические узлы барьера. Подоспело и духовенство — священник вытащил настоящий дровяной самовар и сейчас занимался огнем.

Не знаю, сколько времени прошло — меня то и дело отвлекали. Поэтому появление Иды показалось внезапным.

— Привет, Алексей!

Она быстро даже не чмокнула — клюнула меня в щеку и тут же отстранилась. За спиной Иды стояли ее родители и даже Лиза Рибопьер.

Я поклонился.

— Ваши сиятельства…

— Прибыли в полном составе на помощь, — улыбнулся Феликс Феликсович, пожав мне руку. — И не с пустыми руками. Братцы, выгружайте!

Только сейчас я увидел большой фургон, припаркованный позади черного «Ирбиса» князя. Несколько бравых молодчиков распахнули двери и принялись выгружать…

— Вы что, ресторан ограбили? — удивился я.

— Почти, — улыбнулась княгиня Юсупова. — Нагрянули в «Медведь» и смели весь шведский стол. Кажется, бефстроганов еще не успел остыть…

Ида руководила грузчиками — те заносили под купол целые палеты, нагруженные лотками с едой и одноразовой посудой.

— Спасибо, ваша светлость, — я кивнул князю, но тот лишь улыбнулся.

— Моя прабабка, княгиня Зинаида Николаевна, в честь которой я назвал свою дочь, воспитывала своих детей и завещала всем потомкам нашего рода следующее: «Чем больше дано вам, тем более вы должны другим. Будьте скромны. Если в чём выше других, упаси вас Бог показать им это». И мы помним этот завет, Алексей Иоаннович.

— Что ж, приятно, что наши подходы совпадают, — отозвался я. — Прошу прощения, мне нужно проверить купол.

Юсупов понимающе кивнул.

— Разумеется, Алексей Иоаннович. Мы займемся раздачей еды.

Народу прибавилось — да столько, что мне пришлось расширять диаметр купола. Теперь он занимал почти все свободное пространство между храмом и проезжей частью.

— Если так пойдет дальше, нам понадобится больше магов, — нахмурилась Таня.

— Благо с этим проблем не возникнет, — отозвался я. — Здесь Юсуповы.

Уваров, судя по всему, окончательно вошёл в ритм работы — его магический поток стал стабильным, и он поддерживал тепло внутри барьера. Но доводить парня до выгорания я не собирался и попросил Танню его сменить.

— Пока выпей чаю, — сказал я. — Передохни. Мы тут разберемся. И да — отличная работа.

Леня засиял от похвалы, аки медный таз. Мы с Таней перенастроили потоки внутри структуры купола, когда к нам подошла Лиза Рибопьер. Не отрываясь от работы, я представил девушку сестре.

— Я могу вам помочь? — спросила недавняя беглянка.

— Неплохо бы добавить эфира, пока я вяжу стихии, — сказала Таня.

Лизавета старалась не поднимать на меня глаз и тут же полностью сосредоточилась на куполе. Я убедился, что девушки справлялись и, добавив еще немного эфира, отошел в сторону.

Люди тем временем начали откуда-то приносить столы, лавки и котлы, которые должны были служить для приготовления горячих напитков и супов.

Неожиданно подтянулась и баронесса Витте, вдова барона, которая жила недалеко от нас в миленьком особняке на Каменноостровском. Колоритная старушка, видавшая, кажется, четырех императоров. Опираясь на трость с массивным набалдашником, она придирчиво огляделась по сторонам.

— Кто здесь главный? — зычным голосом объявила старушка.

Я вышел вперед.

— Видимо, пока что я, ваше благородие, — я коротко поклонился. — Алексей Николаев, сын Иоанна Карловича.

Старушка прищурилась на меня через старомодные очки.

— Я, ваша светлость, стара и подслеповата, но газеты все же еще читаю. И я знаю, кто вы такой. Вижу, вы тут волонтерствуете в связи с этой напастью?

— Немного замешаны. А вы желаете присоединиться к инициативе, Аида Павловна? Или, быть может, сопроводить вас погреться?

— Погреться я могла и дома, благо камин рабочий. — Старая баронесса обернулась к одному из своих слуг. — Скажи мальчишкам, пусть пробегутся по близлежащим домам и донесут до всех, что здесь есть пункт помощи. А сам поезжай к нам и возьми из гаража ту старую походную кухню на прицепе. Да те чаны, в которых Эля супы варит. И чаю прихвати короб! Лишним не будет…

— Сию минуту, госпожа!

Старая баронесса подмигнула мне:

— Мой покойный супруг приволок этот чудовищный тарантас, кажется, из Липецкой губернии. Раритеный, старинный. Все восстанавливал на досуге. Вот уж не думала, что эта колымага еще пригодится…