Предвестник

закованы в сталь. Он представил, как приятно было там сидеть в тишине.

Они плыли к пристани, и раздался звон колокола, маня жителей из домов своей

песней. Они стояли на пляже, прикрывали глаза от солнца и пытались увидеть, какой

корабль движется к причалу.

Когда они узнали «Грохочущий якорь», Каэл обрадовался, что они были пока еще не

у берега. Иначе он оглох бы от воплей, раздавшихся там. И тут пираты ответили своим

ревом. Они прыгали, как дети, стучали кулаками по поручням. Даже Джонатан вопил,

радость была заразительной.

Они едва успели опустить трап, и пираты побежали вниз. Они мчались к людям, а

толпа бежала по песку, и две группы столкнулись где-то посередине.

Жены рыдали и не переставали целовать своих пиратов. Дети прыгали с песка в руки

отцов. Сыновья жали руки и пытались сохранять спокойствие, а дочери обнимались и

рыдали.

Одна девочка выглядела неуверенно. Она была юной, такой юной, что Каэл

сомневался, что она видела своего отца. Она смотрела большими голубыми глазами из-за

юбок матери на пирата, который опустился на колени и говорил с ней. Мама подтолкнула

ее, и она осторожно шагнула, а потом подняла ручки к мужчине с такими же глазами, как у

нее.

Она радостно завопила, папа поднял ее с земли высоко в воздух. Он покружился и

прижал ее к груди.

– Идем, Каэл! Я есть хочу! – крикнул Джонатан.

Он оторвал взгляд от толпы и увидел, что все товарищи стоят на пристани и с

любопытством смотрят на него.

– Иду, - сказал он и повернулся к Моррису. – А вы идете домой?

– Да. Но я буду недалеко, если что-то понадобится, - сказал он, стукнув его рукой. –

Мой дом с бронзовым осьминогом на двери.

Он попрощался с Моррисом и поспешил вниз. Каэл пошел за товарищами по дороге

и оглянулся на счастливую сцену позади. Он мог лишь представить себе чувства пиратов,

потерявших любимых и вернувших их. Но он надеялся, что однажды и сам познает это

чувство.

* * *

Конечно, большой дом на скале принадлежал Лисандру, но, когда они остановились у

большой двери, это их потрясло.

Толпа слуг ждала за ней, потому что, стоило им открыть дверь, как они выбежали

оттуда. Они суетились, отвлекали поклонами и реверансами, а потом ушли с их вещами.

– Где они? Здесь? – голос старика донесся из-за двери, а за ним появился и сам

старик. Он был одет аккуратно в выглаженные штаны и рубашку. Над широкой улыбкой

были ухоженные усы. – Ну, ну, ты все-таки вернулся? – сказал он, идя к ним, опираясь на

дубовым отполированный посох. – Что ты сделал с моим любимым кораблем?

– Стоит в гавани, дядя Мартин, - сказал Лисандр.

– Хорошо… потому что теперь я все выскажу! – его лицо стало опасно строгим. –

Видишь, что бывает, когда воруешь новью? Когда спешишь за дикими историями и

прихотями?

– Это была не прихоть, дядя. Ведьма…

– Я знаю, что она реальна, не о том речь, - дядя Мартин стукнул посохом. – Ты ушел с

моим кораблем, отбросил осторожность и убедил множество пиратов отправиться в сердце

кошмара. Ради чего? Пары сверкающих побрякушек?

– Девочка не побря… ай! – Лисандр получил удар по груди. Он потер синяк, а дядя

Мартин продолжал:

– У тебя есть и всегда была харизма. У твоего отца она тоже была, так он много раз

избегал казни. Но, - он поднял трость, и Лисандр в защите скрестил руки на груди, - это

нужно использовать на врагах, а не братьях. И не на моем любимом сыне!

– Единственном сыне, - напомнил ему Тельред.

Дядя Мартин склонил голову.

– Да, но все равно любимом, - он повернулся к Лисандру. – Я хотел выжечь у тебя на

заду что-то смешное за каждый год отсутствия, но не стану, если поклянешься, что больше

не станешь преследовать глупости.

– Хорошо, клянусь, - сказал Лисандр. Он стоял смирно, пока они жали руки, пытаясь

выглядеть достойно. Но он дал дяде Мартину шанс для последнего удара по животу.

Пока Лисандр согнулся и стонал от боли, он склонился и прошептал:

– Кстати, нашел?

Лисандр кивнул, и дядя Мартин взлохматил ему волосы.

– Молодец, - сказал он с широкой улыбкой. Он выпрямился и посмотрел на

остальных. – Ого, интересный груз подобрал по пути? Я… Взятка, спаси! Драконша!

Он протиснулся между Джонатаном и Джейком и схватил Килэй за руки.

– Как приятно снова тебя видеть, дорогая, - сказал он, целуя ее ладони. – Хотя я

думал, ты вернешься раньше. Семнадцать лет назад я был моложе… и мои глаза видели

лучше.

Каэл отметил, что у дяди Мартина тоже была харизма. Редкие в королевстве могли

подмигнуть Килэй и выжить, тем более, вызвать ее смех. Но он это сделал.

– Была работа, Мартин, - сказала она, когда он отпустил ее. – Не все могут днями

курить трубку и ворчать на повара.

– И не говори. Эта женщина хочет моей смерти. Но, - он поиграл бровями, - я могу

сказать, что твой вид вернул ветер в мои паруса.

Джонатан превратил смех в кашель, когда Тельред посмотрел на него. Каэл стукнул

его по спине, чтобы выглядело убедительнее.

– Мне представить тебя остальной команде? – сказал Лисандр, прерывая бред

который Мартин шептал Килэй на ухо.

Дядя Мартин тут же выражал свое мнение о них. Он говорил Аэрилин все то, за что

другой получил бы пощечину. Но от слов дяди Мартина было сложно не смеяться.

– От моей покойной жены наверху остался целый шкаф платьев, можно подобрать

подходящее, - сказал он, поворчав перед этим, что ее одежда – помеха для прекрасного

вида.

Лицо Аэрилин тут же просияло.

– О, спасибо, дядя Мартин! Не представляете, как я устала носить мужскую одежду.

Это просто пытка, - она пронзила Лисандра взглядом.