Преображающие мир. Книга вторая. Охотники и ловцы рыб

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

 Всеслав вовсе не прекрасно проводил время в столице. Панна Катарина оказалась действительно достойным противником. Она так творчески изображала невинную жертву произвола отвергнутого жениха-самодура, что уже чуть ли не все мужское население Гнезно встало на ее сторону. Помимо всего прочего, в качестве стражников Всеслав был вынужден ставить контуженных, глуховатых воинов, а именно они могли не заметить хитрых маневров панночки, вроде тайной переписки с посторонними. А если поставить на стражу молодого сильного, внимательного воина, так он, вероятнее всего, попадет под невероятное обаяние несчастной красавицы пленницы. Немного подумав, Всеслав признал, что ошибся, отправив Сольмира во Вроцлав, подальше от княгини. Безнадежно влюбленный сказитель был полностью защищен от чар панны Катарины. И сам, обладая незаурядным обаянием, вполне мог ее переиграть и что-нибудь выяснить. Еще и Творимира можно было привлечь. Да и все новгородцы были гораздо больше поляков заинтересованы в скорейшем обнаружении своего пропавшего посла. Он был слишком самонадеян, решившись обойтись без их помощи, но еще ничего не потеряно, он вернулся, чтобы исправить свою ошибку.

 Любаву польский рыцарь нашел на конюшне. Девушка в удобных портах, длинной рубахе с кинжалом на поясе, в плаще, седлала свою кобылу. Она радостно, но как-то виновато улыбнулась Всеславу, или ему это показалось в сумраке конюшни.

 - Что-нибудь новое выяснилось?
– спросила она, замерев от ожидания.

 - Нет.

 Оба помолчали.

 - А куда это ты едешь, Любава, с утра пораньше?

 - Збигнев меня пригласил проехаться, кобылу выгулять. Застоялась уже, - честно ответила Любава.

 Всеслав прислонился спиной к столбу соседнего стойла.

 - Ты знаешь, что говорят о тебе со Збигневом?

 - Уже говорят? Тогда все. В последний раз еду.

 Ее жених ухватил Гулену за поводья и молчал, ожидая разъяснений, на которые он имел право. Любава опустила глаза.

 - Он тебе нравится?
– внезапно испугавшись, спросил Всеслав.

 - Нет. Он так противно бьет слепней. Дождется, пока они ему на руку сядут, приноровятся укусить, а потом с удовольствием на роже и с треском их лупит. Фу-у-у.

 После такой характеристики ухажера у Всеслава на сердце отлегло.

 - А зачем же ты тогда с ним едешь?

 - У нас с Ростилой сговор, - поднимая на него свои удивительные глаза, ответила Любава.
– Я отвлекаю Збигнева от нее, чтобы Харальд успокоился. Больше не буду. В последний раз. Отпускаешь?

 Завороженный ее взглядом, Всеслав отпустил поводья и посторонился.

 - Возвращайся поскорее. Нужно обсудить, что делать дальше. Панну Катарину не просто вывести на чистую воду.

 - Я только доеду до него и вернусь обратно, - виновато проговорила девушка.
– Скажу ему, что мне срочно нужно вернуться.

 Она уехала.

 Всеслав пошел разговаривать с новгородцами. Но время шло, а Любава все не возвращалась.

 Новгородка спокойно доехала до того поворота, где они с сыном каштеляна договорились встретиться. Збигнев ее уже ждал.

 - Послушай, сегодня поездка отменяется, - сказала Любава, не доехав до него несколько саженей.
– Всеслав вернулся, у него важные новости.

 И тут конь Збигнева сделал невероятный, быстрый прыжок вперед. Гулена шарахнулась, Любава от неожиданности чуть не вылетела из седла, с трудом удержалась. И не сама удержалась, ее удержал Збигнев. И не отпустил, когда оба скакуна неподвижно замерли.

 - Ну, раз Всеслав вернулся, - заявил он хладнокровно, - ты выйдешь за меня замуж сегодня же. Сейчас же.

 - Ни-за-что, - ледяным тоном ответила новгородка, - отпусти меня.

 Он крепко держал ее, отведя ей руки назад, вырваться было невозможно.

 - Давай по-хорошему, - ласково сказал Збигнев, с легкостью вынимая ее из седла и пересаживая к себе на колени.

 - Давай, - согласилась Любава, понимая, что прямое сопротивление ни к чему хорошему не приведет.

 Первое правило дружинницы: мужчина всегда сильнее.

 - Неужели тебя не интересует, панна Любава, почему я хочу на тебе жениться?
– спросил Збигнев, пуская коня вперед и крепко прижимая добычу к себе.

 Любава обмякла в его руках, являя собой сдавшуюся жертву. А то как бы он не сообразил забрать себе ее кинжал.

 - Уж точно не из-за моей огненной красоты, - проговорила она, наблюдая, как верная Гулена следует за ними.

 - Нет, - согласился Збигнев.
– Хотя ты мне и нравишься, но дело не в этом.

 Они въехали под полог леса. Значит, планируется "женитьба" без венчания. Потому что в лесу храмов не было. Чтобы обвенчаться, надо было вернуться во Вроцлав. Хорошенькое дело.

 Любава все еще хладнокровно оценивала происходящее. Ей бы только убежать от похитителя. В лесу он ее не поймает.

 - Я за последнее время тесно познакомился с вашим Сольмиром. Он учил меня, как находить заветные клады. Вообще-то, чтобы легко овладевать кладами, нужна разрыв-трава. Но она в основном растет там, где радуга пьет воду из речки. Это долго добираться, пока доскачешь, радуга погаснет. И страшно. Если неосторожно пройти в этом месте под дугой, можно бабой стать. А на купальскую ночь я всю жизнь искал, вдруг найду где цветущую огненным цветом разрыв-траву. Но не повезло. Так и не нашел.

 Произнося всю эту, с точки зрения Любавы, ахинею, он уверенно направлял коня вглубь леса. Той было жарко до струек пота по спине в его объятиях, но она терпеливо изображала расслабленную жертву. И вдруг невольно напряглась при следующих словах.

 - Но ваш Сольмир потрясающе сильный волхв. И недавно, ночью мы нашли заветный клад. Это была глухая ночь. Непролазный ельник здесь неподалеку. Внезапно в непроглядной темноте зажглись свечи, вокруг раздались стоны и дикие крики. У меня даже волосы дыбом встали. А Сольмир продолжал что-то тихо петь. Тьма сгустилась еще больше, а потом прямо перед нами возник сундук. Огромный сундук из старого дуба, обитый медными полосами. Сольмир прекратил петь, и наступила зловещая тишина. "Это - заклятый клад", - сказал он таким глухим и страшным голосом, что я упал на колени.
– "Чтобы открыть крышку, нужно на этом месте убить трех воевод разом. Но и потом счастья от этого золота не будет. Единственный способ получить клад без проклятья - это жениться на сироте."

 То есть, добрый день, мои собачки, я ваш зелененький братанич.

 Любава никогда не ожидала ничего и близко похожего на такую фантасмагорию от своего друга Сольмира. Точно верный пес вдруг превратился в дикого волка и рычал, оскалив зубы в очевидной страшной угрозе. Он действительно волхв.

 - Ну а ты, панна Любава, я знаю, как раз осталась сиротой в раннем детстве. Ты подходишь. Не упрямься. Такие деньги... Мы знаешь, как с тобой заживем! Что там тебе может дать Всеслав? У него ни денег, ни будущего, уж поверь мне.