Преодоление недосягаемого

И вот этот новоявленный антихрист Дмитрий под покровом ночи подкрадывается к окну кабинета своего отца с намерением осуществить убийство. По муссирующей сто пятьдесят лет версии достоевсковедов, увидев в оконном проёме бюст отца, Дмитрий Карамазов мгновенно гипнотизируется страхом ответственности за программированное преступление и убегает прочь от объекта виртуального преступления. Стоп, кадр! Назад прокрутка к исходной позиции. А что, в момент судьбоносного переосмысления и переориентации в мозгу Дмитрия Карамазова внезапно взбудоражился дремлющий очажок сыновьей любви и заблокировал пагубность намерений? А откуда он появился? От сырости слезливого превентивного оплакивания убиенного отца? Достоевсковеды могут поправить переориентацией: - "Имел место очаг сбалансированного реактивного здравомыслия между преступлением и наказанием, как страх".
– Встречный вопрос от литературного критика Боднего А. А. : а что, этот "очаг здравомыслия" не срабатывал в подготовительный период вплоть до прихода к месту преступления? Такое перевоплощение ... противопоказано лишенной общественно-полезной цели жизни и саморекламно зацикливающей ... альтруизм на честолюбии натуры, как у Дмитрия Карамазова. Литературный критик Бодний А. А. ощущает приближающуюся оплеуху со стороны достоевсковедов: - "Но, ведь, убийца Родион Раскольников имел общественно-полезную цель жизни!" - Да, нёс он в себе такую цель. Но здесь имеет место одна уникальность: эта цель векторно совмещалась с идейным результатом преступления, как пробой. В отличии от Дмитрия Карамазова Родион Раскольников аллегорически вмещал в своем сердце стимулятор борьбы против попранного социального достоинства личности. Вектор сердечной борьбы Родиона Раскольникова совмещался с вектором пробы.

Социальный альтруизм Родиона Раскольникова в перспективном плане выливался в цель жизни - социально осчастливить порабощенное человечество, в ближнем плане - зацикливался на социальной тягостности близких ему людей. Смыслом жизни для Родиона Раскольникова была борьба за превращение социальности из субъекта экзистенциализма в объект как достояние общества (не государства!) для придания прикладного характера.

Подходим к кульминации ситуации, поднятой в приведённой цитате достоевсковедом Латыниной А. Н. "Кроткие глаза Лизаветы, подвернувшейся под его топор, преследуют Раскольникова". Лизавета Ивановна - инородное тело в пробе. Сама проба была для Родиона Раскольникова стимулятором жизненных сил в формате ... псевдоидеи и не более. Родион Раскольников социальным сознанием определился чётко: путь псевдоидеи - это ложный путь; истина - в борьбе за социальную справедливость. Борьба за социальную справедливость подпитывается попранным социальным достоинством.

Когда Родион Раскольников заносит топор над "кроткими глазами" Лизаветы Ивановны, он ставит крест на перевод социальности из субъекта экзистенциализма в объект. Оперативное сознание на место смещенного смысла жизни ставит ... криминальную трактовку с превентивной результирующей. По этой трактовке, молниеносно верстается схема ... защиты. Она включает прежде всего уничтожение свидетеля - Лизавету Ивановну, - что дает возможность скрыться от наказания. Проба же остается у кота под хвостом. У Родиона Раскольникова остаётся вместо псевдоидеи с социальностью ... меркантильность мещанина в жестко схваченном формате инстинкта сохранения и выживания. Здесь опосредственной вины Родиона Раскольникова нет: эволюция человека наделила его низменным инстинктом. Если было бы не так, а так, как трактуют достоевсковеды, считая, что Родион Раскольников почти на протяжении львиной доли сюжета витал по страницам романа на крыльях идеи волюнтаризма, то топор не был бы занесён над "кроткими глазами" Лизаветы Ивановны.

До момента занесения топора над "кроткими глазами" Лизаветы Ивановны как бы была оправдательность убийства Алены Ивановны и по пробе и по жизни. Внезапное появление Лизаветы Ивановны не входило в реестр пробы. Можно условно предположить два экстрарешения. Первое. То, что вне проекта пробы - закономерная отчуждённость. Оно созвучно с социальной классификацией гуманности идеи волюнтаризма (по Раскольникову): Лизавета Ивановна потенциальный объект социального реформирования со стороны Родиона Раскольникова. В этом подходе к проблеме Родион Раскольников демонстрирует как бы слияние гуманности социального аспекта идеи и этической гуманности. Этот симбиоз стоит выше страха наказания. Второе. Вносится экстрапоправка в проект пробы: защита социальной жертвы - Лизаветы Ивановны - от эксплуататора - Алёны Ивановны. Здесь - созвучие социальности идеи с социальностью личности. Но так как социальный протест есть антипод благополучности властной структуры, то социальная защита оказывается ниже страха наказания, что демонстрирует послаблённую степень приверженности идее. Предложенные две вариации дают право потенциально считать реализацию любого проекта пробы как выражение приверженности идее в той или иной степени. Несостоявшийся этот вариант с двумя вариациями как художественная псевдоданность свидетельствует о ошибочном выборе достоевсковедами методике, спутавшей псевдоидею с идеей.

Глава 349.

Достоевсковед Латынина А. Н. цитирует: "Свобода - внутренняя творческая энергия человека. Свобода находится вне причинных отношений, существующих в неподлинном мире, она приходит из иного мира - из духовного начала, не детерминированного ни природой, ни обществом. Поэтому человек может быть внутренне свободен и в цепях, может быть свободен, когда его сжигают на костре ... В то же время в любой ситуации он может быть рабом не только внешнего мира, но и себя, своей низшей природы. Поэтому свобода зависит не от внешнего мира, а от соответствия поступков человека его собственной экзистенции". (Латынина А. Н. "Достоевский и экзистенциализм" в кн.: "Сборник статей. Достоевский - художник и мыслитель. М. 1972. стр. 231-232).

Литературный критик Бодний А. А. приступает к очередному развенчиванию "незыблемости" трактата достоевсковедов. По гипотезе литературного критика Боднего А. А., проверенной не классическим источником описания, а по эмпирически-опытной философичности, свобода есть не творческая энергия, а ... инстинкт неудержимого стремления автономно возвысится над государственностью, чтобы иметь абсолютное право телекинетического воздействия на любую личность в сторону её сближения с высшим нравственным идеалом. Свобода - это инстинкт самопожертвования собственной комфортностью, компенсирующегося возвышением над государственностью. Виртуальная возможность вершить исход социальности - апогея свободы. Инстинкт свободы - это уникальное сочетание общественно-социального начала с личностно-индивидуалистическим началом, это сочетание несочетаемого - имманентности духа личности с антиэкзистенциалистской социальностью общества.

Низменные устремления личности: анархизм, волюнтаризм, стяжательство, властолюбие и другие; низменные черты характера - эгоизм, жадность, бесчеловечность, бесстыдство и другие - это отголоски инстинктов "низшей природы". Свобода и "отголоски" - это два разных антогонистических уровня психологически-нравственной выраженности внутреннего мира личности, никогда не пересекающихся друг с другом.

Пушкинский Дубровский, Емельян Пугачев, Степан Разин и подобные им герои своего времени прославились реализацией ... свободы за попранную социальную справедливость. А вот методы, приемы и способы утверждения конечной цели у этих героев были взяты из арсенала "низшей природы". Фигурально выражаясь, эти герои не ассоциировали свободу с "низшей природой", а считали последнюю преходящей и вынужденной мерой, без которой невозможно на данном этапе эволюции человека сделать революционизированный скачок в преобразовании общества.

Непересекаемость свободы и "отголосок" гарантирована тем, что результирующая свободы - это виртуальный вектор, совмещающийся с вектором высшего нравственного идеала, ассоциирующегося с социальной раскрепощенностью. Результирующая "отголосок" - это потребительская устремленность, зацикленная на "низшую природу" человека.

Возможен каверзный вопрос от достоевсковедов: - "Демократия есть разновидность свободы?" - Нет, нет и ещё раз нет! Демократия - это идеологическая категория, декларирующая в де-юре власть сознательного большинства над несознательным меньшинством; демократия в де-факто - это безграничная власть меньшинства (олигархов) в спихивании большинства (бедных) в пропасть социальной безысходности.

Уточняющий вопрос от достоевсковедов: - "инстинкт свободы - это удел избранных?" - Да. Тысячелетиями избранные шли, идут и будут идти к социальному неравенству через ... соотнесенность к высшему нравственному идеалу, а не наоборот! Возможна ложка дёгтя в бочку с мёдом от достоевсковедов: - "Любая властная личность может претендовать на принадлежность к статусу избранного." - Нет, не может. Не может потому, что избранная личность равняется не на свою персональную величественность, а на высший нравственный идеал. На сколько это равнение совмещается со степенью синхронности интерьера и экстерьера менталитета натуры избранной личности - это уже есть прерогатива зазрения совести, ведомая только божьей воли до исполнения стратегического курса.

Глава 350

.

Достоевсковед Латынина А. Н. цитирует: - "Проблема свободы человеческой личности имеет в экзистенциализме ещё один аспект. Протест против понимания свободы как познанной необходимости выливается не только в протест против познания как средства обретения свободы. Разум и его дитя наука напрасно притязают на то, что могут дать человеку объяснение своего предназначения, объяснение мира и указать путь к свободе. В действительности же они сообщают лишь общепринятые истины и идеалы, затрудняющие личности прорыв к подлинному существованию, - так утверждает экзистенциализм".
– (Латынина А. Н., там же, стр. 249-250).

"Протест экзистенциализма против понимания свободы как познанной необходимости" есть задействованность исторического сознания, которое подсказывает, что социальное неравенство начало зарождаться уже в недрах первобытно-общинного строя и перешло ещё с древних времен в абстрагированное сознание как фактор дисгармоничности общества.

Этот фактор облекался с первых шагов государственности в форму идеологической обоснованности, считавшей, что иерархическая государственность находится вне воли человека, что должно автоматически снимать с общественного лексикона само понятие свободы. Это обстоятельство переводило истинное познание вопроса в псевдоистинное. Поэтому экзистенциализм совершенно верно выступал "против познания как средства обретения свободы". Экзистенциализм в связи с этим делал акцент на ... имманентность собственного духа, питающегося историческим сознанием. Историческое сознание воспринималось как результат взаимодействия с Мировым интеллектом.