Преследуя Аделин
Шрифт:
Глава 16
В моей голове проносятся миллионы мыслей о том, что я могу сказать, чтобы выпутаться из этой ситуации. «Мне жаль» явно недостаточно.
– Ты меня застрелишь?
Мой мочевой пузырь грозит взорваться, и от осознания того, что я могу умереть в луже мочи, на глаза наворачиваются слезы.
– Я уже сказал, что не собираюсь тебя убивать, – отвечает он, и в его тоне сквозит нетерпение.
Он подкрепляет свои слова тем, что проводит концом пистолета по ложбинке моей груди. Пистолет продолжает свой путь вниз
– Сними это.
Мои губы дрожат, и по виску скатывается одна слезинка.
– Пожалуйста, не надо.
Он вскидывает бровь, и это вызывает во мне ужас. Он чертовски не впечатлен моими мольбами, и следом скатывается еще одна слеза.
– Быстрее, Аделин.
Шмыгнув носом, я, наконец, слушаюсь. Подцепив большими пальцами пояс своих леггинсов, стягиваю их вниз. Мне удается достичь только середины бедра, прежде чем на моем пути оказывается его тело.
Он понимает намек, приподнимается и срывает их до конца.
По моему лицу текут слезы.
– Теперь майка, – велит он, указывая пистолетом. Я приподнимаю тело и стягиваю футболку через голову, с хрипом ложась обратно.
– Чертовски красива, – бормочет он, окидывая взглядом изгибы моего тела. Ублюдку повезло, сегодня на мне мой черный кружевной комплект.
Он этого не заслуживает.
Он снова наклоняется ко мне, его рот оставляет на моем плече последний засос.
– Знаешь, что они означают? – шепчет он, целуя следующий синяк. Я вздрагиваю от его прикосновений, электричество вспыхивает в месте его касаний и танцует по моей коже.
Я не отвечаю, но он, кажется, не возражает.
– Они означают, что ты принадлежишь мне. Я пометил тебя как мою собственность.
Кончик его языка выныривает, проводя по моей коже, пока он движется вниз к моей груди.
– Не…
Его зубы вонзаются в левую грудь, прежде чем я успеваю закончить свое бессмысленное требование. Я вскрикиваю, зажмуривая глаза, когда он оставляет еще одну отметину на моей коже.
Когда он насыщается, он возобновляет свой путь ртом, оставляя засосы на обеих моих сиськах и несколько на животе. И все, что я могу делать, это просто терпеть его. Потому что пистолет в его руке делает меня податливой – как он и планировал.
Когда мое тело измучено его зубами и языком, он приподнимается и раздвигает мои бедра. Я напрягаюсь, сопротивляясь ему, но в итоге мне становится только больнее. Он слишком силен.
Его указательный палец поддевает край моих стрингов, проводя по подкладке от стыка бедер вниз, к центру. Прежде чем он достигает моего клитора, он оттягивает материал и водит пальцем под тканью вверх и вниз, оставляя палец всего в сантиметре от моей киски.
Мне хочется закрыть лицо, потому что я знаю, что он ощущает предательство моего тела.
– Они насквозь мокрые, – произносит он, его губы все еще блестят от слюны.
– Это называется разрядка, – огрызаюсь я, надеясь, что моя ложь его оттолкнет.
Он улыбается в ответ.
– Как бы мне ни было неприятно сообщать тебе об этом, я не новичок в женских кисках и в том, что они испытывают, когда плачут по мне.
Я кривлю губы от отвращения.
– Насколько я знаю, большинство девушек плачут, потому что они расстроены. Возьми
на вооружение.Он усмехается.
– Именно это я и делаю, мышонок.
Затем он оттягивает мои стринги в сторону, обнажая перед ним мою киску и возбуждение, сверкающее внутри. Он бормочет себе под нос проклятия, а его глаза пожирают каждый кусочек меня. Еще один трепет моих губ заставляет меня закусить предательскую плоть.
Держа один палец в моих трусиках, он направляет другой рукой пистолет мне в лицо. Я сжимаюсь, зажмуриваю глаза и испуганно вскрикиваю.
– Расслабься, я просто хочу, чтобы ты пососала его.
На осмысление его слов у меня уходит несколько секунд. На понимание того, что он не нажал на курок, и я не умерла. Когда это происходит, мои глаза распахиваются, и я смотрю на него в недоумении.
– Какого хрена…
Он постукивает кончиком пистолета по моему рту, фактически прерывая меня. Мои слова рассеиваются, когда он проводит пистолетом по моим губам, словно красит их помадой.
– Соси, – приказывает он, его тон становится все решительнее и глубже.
Закрыв глаза от слез, я открываю рот и позволяю ему поместить пистолет между моих зубов. Я крепко сжимаю веки, водя языком по холодному металлу, кривясь от неприятного вкуса.
– Такая хорошая девочка, – говорит он, вытаскивая из моего рта пистолет, за ним тянется ниточка слюны, которая затем обрывается.
Мое тело замирает, когда я чувствую, как прохладный металл упирается в мой клитор. Я вздрагиваю от чужеродного прикосновения невероятно опасного оружия.
Меня охватывает чистейший ужас, и мне требуются все мои силы, чтобы не зарыдать. Пистолет у моей головы был гораздо менее пугающим, чем когда он между моих ног. Выстрел в голову означает мгновенную смерть, но это? Это будет медленно и болезненно. Мучительно.
Он наклоняется, достаточно близко, чтобы меня обдало его горячее дыхание. Я приподнимаюсь, чтобы лучше видеть, и он смотрит на меня сквозь длинные, густые ресницы, его разноцветные глаза сверкают от восторга. Когда я открываю рот, чтобы спросить, что он делает, он высовывает язык, и с его кончика на мою киску капает слюна.
– Слишком мокро никогда не бывает, правда, мышонок?
Он садится и обводит мой вход кончиком пистолета, скользя металлом по коже.
– О боже, пожалуйста, не делай… – на этот раз мои слова обрываются от ощущения того, как он погружает ствол в мои складочки. Всего лишь кончик, но и этого достаточно, чтобы заткнуть мне рот, позволяя вырваться лишь изумленному писку.
Он жестоко смеется.
– Ты даже звучишь как мышка.
Если бы я не была так скована, то бросилась бы на него. Я не могу отвести взгляда и просто смотрю, как он вводит в меня пистолет, и мои округлившиеся глаза с трудом воспринимают то, что я вижу. Что я чувствую.
Медленно он погружает пистолет в меня, извлекая одновременно и удовольствие, и боль. Я сжимаю челюсти, содрогаясь от его движений, но не испускаю ни звука. Я не доставлю ему такого удовольствия.
Он вводит оружие наполовину, после чего почти вынимает пистолет. Это дает мне передышку, прежде чем он полностью погружает в меня весь ствол. Я резко втягиваю воздух и откидываю голову назад, не имея больше сил на это смотреть.