Превосходство этажерок

К тому же, после гибели столь ожидаемого флотом «Лютцова», командование Кайзерлихмарине полностью вывело с Балтики все новейшие линейные корабли во избежание очередных невосполнимых потерь среди этих стальных гигантов и продавило решение о конфискации недостроенного греческого линкора «Саламис». Хоть последний по своим характеристикам совершенно не отвечал требованиям германского флота, в качестве флагмана возрождаемого Дивизиона береговой обороны Балтийского моря он еще мог послужить. И послужить неплохо! Но, учитывая полное отсутствие вооружения и башенных установок для этого корабля, его ввод в строй обещал затянуться более чем на год, благо основные силы русского Балтийского флота так и не появились в южной и западной Балтике. И лишь их крейсера во главе с «Рюриком» время от времени тревожили покой немецких моряков, пока флагманский корабль адмирала Эссена не подорвался на мине и не убыл на очередной ремонт в Кронштадт.

Однако не только на фронтах велись сражения. В столь тяжкое для страны время создавалось столь много возможностей для личного возвышения и обогащения, что творящееся в тылу противостояние различных союзов, групп по интересам и объединений тоже можно было назвать самой настоящей войной. Это СССР прошел Вторую Мировую Войну с лозунгом «Все для фронта! Все для победы!». И даже тогда, при том суровом институте наказаний, некоторые личности умудрялись воровать вагонами, а то и целыми составами. Творящееся же ныне, как во всем мире, так и в Российской империи, можно было охарактеризовать исключительно фразой из мультипликационного фильма «Остров сокровищ». «Деньги-деньги, дребеденьги, позабыв покой и лень, делай деньги, делай деньги, а остальное все дребедень, а остальное все дребебедень!» — именно так восприняли начало мировой бойни международные финансово-промышленные круги, имеющие в России немалые активы и интересы. Вот в этот клубок змей и угодили трое гостей из будущего, неожиданно для многих оказавшись хозяевами, не каких-то там третьесортных заводиков, а целого ряда очень доходных производств, конкурентов которым в империи практически не имелось. Благо воспитать достойную смену молодых летчиков и передать им свой опыт они успели до того, как накопившиеся производственные, и не только производственные, вопросы потребовали от Егора с Михаилом убыть в тыл и даже покинуть пределы Российской империи.

Облокотившись на покрытое ледяной коркой леерное ограждение уносящего его в далекую Англию парохода, Озеров Егор Владимирович кинул последний взгляд на все еще виднеющийся вдалеке порт Архангельска, после чего, поддавшись нахлынувшему негодованию, сплюнул за борт и направил свои стопы в выделенную летчикам каюту. На дворе стояли декабрьские морозы, и потому находиться вне обогреваемого помещения было уж очень некомфортно.

Почти семь месяцев минуло с тех пор, как его отозвали с фронта приказом командующего ИВВФ. Впрочем, даже без получения этого самого приказа, он признавался самому себе тогда, что делать ему на передовой более нечего. Мало того, что к окончанию весенних боев в Восточной Пруссии пилотов в 1-ом полку штурмовиков оставалось куда больше, нежели способных произвести вылет аэропланов, так еще и львиная доля боеприпасов подошла к концу, отчего в последние дни подходящего к логическому завершению сражения парням приходилось довольствоваться применением исключительно пулеметного вооружения.

Да, в тот раз противник познал истинный ужас доминирования в небе русской авиации. Сколько сотен транспортных колонн было разгромлено! Сколько тысяч вражеских солдат навсегда остались лежать по обочинам многочисленных дорог! Сколько десятков, а то и сотен пушек, впоследствии прибранных трофейными командами, немцы были вынуждены бросить в пути, потеряв всех лошадей! Никогда прежде враг не получал от крылатых боевых машин столь болезненной оплеухи за столь короткое время! И вот теперь ему приходилось оставлять за спиной родную землю, чтобы провести следующие полгода на чужбине, обучая английских отчаянных парней искусству пилотирования ШБ-2. А где-то там, под ногами, в трюмах парохода, покоились четыре десятка планеров этих грозных боевых машин, постановка которых на вооружение авиации союзников не обошлась без личного вмешательства самого императора. Нахлынувшие вместе с негодованием воспоминания мгновенно унесли его в прошлое, ко времени той самой беседы, последствия которой, как минимум, на пару лет вперед обозначили тот путь, что предстояло преодолеть ему и его друзьям.

— Эх, и ведь что обидно, совсем немного не хватило! — мысленно добавив еще пару крепких слов, Михаил аж прихлопнул ладонью по столу от обуявшего его разочарования. Приснопамятное купание в холодных весенних водах Черного моря, когда он, спасаясь от огня с немецких кораблей, вынужден был нырять под остатки своего сбитого аэроплана, не прошло бесследно. Свыше двух недель строгого постельного режима потребовались уже не молодому организму, чтобы справиться с последствиями переохлаждения. И примерно столько же времени ушло на последующую реабилитацию, отчего прибытие в Варшаву для запланированной встречи с друзьями произошло лишь в середине мая. Здесь-то он и узнал, так сказать, из первых рук, обо всех перипетиях наступления в Восточной Пруссии.

— Ага. Всего, — покосившись на изволившего пошуметь друга, буркнул себе под нос также не блещущий юношеским задором Егор, уже как неделю отозванный с фронта. — Немного не хватило всего, — уточнил он в ответ на вопросительно приподнятую бровь собеседника. — Тут немного, там слегка, здесь капельку. А что в итоге? Последний во всей армии действительно боеспособный корпус потерял четверть личного состава! Боеприпасов не осталось вовсе! Штурмовики, что не побили в аварийных посадках, последние дни боев отлетали исключительно на честном слове, а сейчас уже все до единого стоят разобранные в авиационных мастерских. Более половины привлеченных к операции У-2 вообще потеряны безвозвратно. А те, что не потеряны, опять же, как один, требуют серьезного ремонта. Из бронетехники на ходу остались два десятка самоходок и БА-3. И, как вишенка на торте, быстро найти всему утраченному замену попросту неоткуда! Вот неоткуда и все тут!

— А как же трофеи? — удивился Михаил. — Территория-то за нами осталась. А немцы, насколько я понял из газетных статей и твоего повествования, откатывались очень быстро, бросая все, что не получалось унести на руках.

— А что трофеи? — пожал плечами Егор. — Там ведь, считай, уже половина 2-й и вся 10-я армии исключительно немецким оружием воюют. Так что, и винтовки, и пушки, и пулеметы, и боеприпасы, мгновенно разошлись по рукам, не дойдя до складов трофейного имущества. Ведь многие командиры полков и дивизий скрывают свои истинные потери в тех же пулеметах и орудиях, чтобы не получить по шапке от вышестоящего начальства. Да и представившийся шанс пополнить запасы патронов со снарядами никто из них не упустил. К тому же, у немецкой оружейной промышленности, видимо, тоже не все идет гладко. Уж больно много среди трофеев оказалось устаревшего вооружения. — Пусть Германская империя и являлась одной из ведущих экономик мира, а также обладала хорошо развитой металлообрабатывающей промышленностью, к началу 1915 года оружейные заводы, чью продукцию немцы также были вынуждены начать отгружать своим союзникам, попросту не успевали закрывать все потребности армии. Потому с наступлением нового года многие вновь формируемые части и маршевые батальоны все чаще стали получать старые винтовки Маузера образца 71/84 года и столь же устаревшие орудия полевой артиллерии. — Вот и выходит, что удалось закрыть лишь самые насущные потребности имеющихся, сильно потрепанных, войск, у которых нехватка личного состава доходит по половины штатной численности. Механизированный же корпус со всем его уникальным вооружением вообще пришлось отвести в тыл. Будут там просиживать штаны, пока из Америки или Испании не придут новые партии 7-мм патронов. Так и воюем, — развел он руками в стороны. — И, судя по всему, в ближайшие месяцы никакого улучшения в плане снабжения ожидать не приходится.

— Истинно так, — только и смог, что кивнуть головой Алексей. — Я ведь не просто так из Нижнего Новгорода выбрался, а, в том числе, для участия в IX съезде представителей промышленности и торговли, что скоро должен начаться в Петрограде. Не знаю, какая именно тема будет самой главной при его проведении, но пока витают слухи, что немалое внимание уделят привлечению небольших частных фабрик и мануфактур к делу снабжения армии. Как же! Война идет уже 10 месяцев, а из числа частных предприятий какие-либо заказы имеются только у наиболее крупных или уникальных.

— И что тебе не нравится в этой идее? Она ведь действительно стоящая. Особенно учитывая нехватку на фронте абсолютно всего! — тут же поспешил уточнить Егор, не единожды ощущавший эту самую нехватку всего на своей собственной шкуре.

— Ты знаешь, в теории меня устраивает все. Вроде бы есть огромная потребность армии во всем подряд, и при этом, считай, простаивают десятки тысяч частных производств. Но вы себе даже не представляете, насколько эти многочисленные частники ущербны с точки зрения их производственных возможностей! Что? Чертежи? Нет, не слышали о таком! А? Сделать отливку блока цилиндров? Что-то вы мудреное говорите, господин хороший! Лучше купите пудовую гирю! Отличная ведь гиря! Ась? Ответственность за брак? Идите ка отсюда барин, пока бока не намяли! — принялся пародировать Алексей, явно излишне приукрашивая негативные моменты из своего опыта общения с владельцами таких мелких фабрик. — Проходимцев, что хотят получить деньжат, да побольше — пруд пруди! А как говоришь, что нужна точность хотя бы в сотую долю дюйма, так сразу нечистым начинают обзывать и предлагают сходить исповедоваться, да впоследствии более не вгонять русский люд в такую ересь, как бесовская точность! И таких кадров — 95% из общего числа! Я пока сорганизовал часть нижегородских мебельщиков, лудильщиков, жестянщиков и кузнецов в качестве подрядчиков, так поседел. Все желают получать большие деньги, а вот работать, как положено, не хочет никто! Как результат, теперь я для сотен частников — беспринципная сволочь, что только и знает, как обманывать честный рабочий люд! Одним работу и деньги, стало быть даю, а от всех остальных нос ворочу. Или же того хуже — за выполненную работу денежку платить не желаю. А то, что у них руки растут отнюдь не из плеч и вместо заготовок выдают сплошной брак — это, конечно, несущественно.

— Так что же это получается, дорогой ты мой господин, товарищ, барин! Пока мы с Егором геройски проливали кровь на полях сражений, кое-кто, будучи оставленным без присмотра, мгновенно подался в мироеды? — решил малость подтрунить над другом Михаил, дабы разрядить ту тяжелую атмосферу, что начала скапливаться в комнате от множества озвученных невеселых дум. — Так сказать, наконец, показал свое истинное лицо, обезображенное звериным оскалом капитализма! Не боишься, что, когда придет время перемен, тебя, под шумок, тоже придут раскулачивать?

— Боюсь! — не став увиливать, честно признался тот. — Так же, как боюсь продолжать жить при нынешнем порядке, когда самым верхам реально нужны только те перемены, что ведут к их обогащению, а самые низы реально ничего не могут. Ведь, если по результатам этой войны кардинально ничего не поменяется, не только в социальной, но и промышленной сфере жизни государства, то к началу Второй Мировой, которой не быть не может, наша страна придет чем-то вроде большой Франции нашей реальности. С виду, вроде, грозная — и танки есть в солидных количествах, и современные самолеты, и флот какой-никакой. А немцы по ним, как паровой каток по улитке, прошлись. Пусть даже эта самая Вторая Мировая в новых реалиях начнется в иные сроки и даже с иным составом участников, такого же крупного военного потенциала отечественной промышленности, каковой имелся у СССР, ждать от царской России не приходится. Впрочем, как и от демократической, если у власти утвердится аналог знакомого нам по учебникам истории Временного правительства. Уж слишком великую часть тех, кто сможет пролезть в это самое Временное правительство, составляют лоббисты западного капитала и существующих монополий, в том числе контролируемых все тем же западным капиталом. И сейчас эти самые монополии только и делают, что создают искусственный дефицит, дабы содрать с заказчиков побольше денег. И плевать им всем с высокой колокольни на нужды воюющей армии. Про не менее продажную военную диктатуру я вообще промолчу. Вот, честное слово, одно сплошное разочарование, а не генералы! Вор на воре сидит и вором погоняет. Эти деятели, дай им в руки всю полноту власти, лет за пять вообще загонят экономику в самое дно, кинув все ресурсы послевоенного мира на создание немыслимых запасов вооружения и сохранение многомиллионной армии, как это случилось с Советским Союзом после победы. Да, при этом будет теплиться надежда в благополучии завтрашнего дня, но вот через пару десятилетий подобная недальновидность аукнется очень сильно. Как бы не революцией!