Превосходство этажерок

По всей видимости, этому линкору было на судьбе написано погибнуть от торпед. Правда, на сей раз виновниками его уничтожения стали русские гидропланы, а не итальянские торпедные катера. Вот только нанесенные повреждения и причина гибели оказались схожими. Два десятка «торпед для бедных» ударили по всей длине корпуса чуть ниже бронепояса и вызвали затопление всех котельных и машинных отделений. В результате столь скоротечного и результативного нападения обескураженному экипажу только и оставалось, что побыстрее покинуть обреченный корабль. Ни задраить двери водонепроницаемых переборок, ни запустить работающие от пара водоотливные средства, никто попросту не успел, настолько быстро произошло затопление внутренних отсеков стального гиганта.

Возможно, факт нахождения на спокойной воде внутреннего рейда Пулы, а не в водах волнующегося моря, в конечном итоге смог бы поспособствовать спасению принявшегося заваливаться на борт линкора. Но, ни спасательных буксиров, ни попыток постановки пластырей на образовавшиеся пробоины, ни операций по контрзатоплению отсеков противоположного борта, не случилось. Не менее двадцати минут длилась агония не желавшего уходить на дно корабля, прежде чем полученные повреждения, просчеты, допущенные при его проектировании, неподготовленность экипажа и посредственная сборка поставили крест на дальнейшем существовании этого дредноута.

Один из четырех наиболее грозных кораблей австрийского флота вскоре полностью лег на дно своим правым бортом, оставив возвышаться над водой лишь кончики орудий главного калибра. Это капитан корабля догадался отдать приказ развернуть все четыре башни в сторону от пострадавшего борта, в попытке хоть немного спрямить кренящийся корабль. Возможно, именно это действо позволило спастись нескольким сотням моряков, дав им дополнительное время на покидание внутренних отсеков. Но помочь уцелеть самому кораблю уже не вышло.

Стоявший в полутора кабельтовых «Вирибус Юнитис» пережил своего собрата лишь на 5 минут. Он точно так же был атакован десятком гидропланов, но основные повреждения пришлись на его носовую оконечность, отчего распространение затоплений удалось остановить в районе 1-го котельного отделения. К несчастью для австрийцев, этого оказалось достаточно, чтобы навсегда вывести корабль из игры. Линкор столь сильно ударился ушедшим под воду носом о дно, что форштевень и ту часть киля, что тянулась вплоть до первой орудийной башни, полностью деформировало. Забегая вперед, следовало отметить, что хоть «Вирибус Юнитис» и был поднят, восстанавливать его никто не стал, так и сдав на слом с отрезанным носом. Последнее проделали сами австрийцы, после того как ввели дредноут в сухой док и смогли оценить весь масштаб разрушений. Вот в этом самом доке он и встретил окончание войны.

Получили австрийцы и свою «Аризону». Каждый из двадцати подошедших следом за «торпедоносцами» самолетов ПЛО нес на центральном узле подвески по одной тяжелой бронебойной бомбе, созданной из некондиционных 254-мм снарядов. Так что на каждый из двух оставшихся невредимыми линкоров было сброшено по десятку таких смертоносных подарков. Не все они угодили точно в цель. Некоторые прошли буквально впритирку с бортами намеченных жертв, совершенно безобидно упокоившись на дне бухты. Но часть проделали именно то, ради чего и создавались.

Лишился шести котлов и обзавелся сквозной, от верхней палубы до дна, пробоиной пораженный четырьмя бомбами «Принц Ойген». Приняв на борт свыше полутора тысяч тонн воды, он, тем не менее, сохранил положительную плавучесть и даже был отбуксирован на мелководье, где впоследствии прилег на дно в силу получения новых повреждений. А вот «Тегетгофф» вспух натуральным проснувшимся вулканом после детонации носовых артиллерийских погребов. Взрыв боезапаса оказался столь сильным, что сорванную с погона многотонную трехорудийную башню зашвырнуло на добрые полсотни метров в сторону от корабля, а сам линкор, или же оставшаяся от него половина, мгновенно канул на дно, отметив место своего упокоения торчащей из воды кормовой мачтой. Это стало началом конца, как линейного флота Австрии, так и самой империи в целом, ибо вскоре союзники в полной мере воспользовались результатами данной победы.

Русские же морские летчики наведывались в Пулу на протяжении еще пяти дней, делая по два — три вылета в сутки, пока не были израсходованы все взятые с собой боеприпасы. Потеряв от эпизодического зенитного огня четыре машины сбитыми над гаванью и пять сильно поврежденными, но дотянувшими до своих, они умудрились пустить на дно всю чертову дюжину кораблей линии австрийского флота, потопить с десяток крейсеров и, как минимум, уполовинить его миноносные силы. С оставшимися у австрийцев по итогам учиненного разгрома кораблями отныне могла легко справиться даже та сборная солянка, что составляла эскорт гидрокрейсеров. Учитывая же находящиеся в Средиземном море французские и итальянские полноценные линкоры, задача перед союзниками стояла откровенно детская. А вот свои корабли и самолеты следовало поберечь для будущих свершений. Все равно за столь блистательные победы уже сейчас можно было смело рассчитывать на новые звания, должности и ордена для всех мало-мальски отметившихся участников данного похода, и, конечно же, на прощение старых грешков, как мнимых, так и реальных. Не все же балтийцам было перетягивать на себя одеяло, пусть даже у них намечалось что-то не менее грандиозное, но без поддержки десятков кораблей союзников.

А намечалась у балтийцев операция по выманиванию немецких линкоров в заранее расставленную ловушку. Точно так же, как чуть менее года назад сами немцы попытались устроить капкан для Гранд-Флита, в штабе Балтийского флота разработали план засады на сильнейшие корабли противника, попутно приговорив к закланию перевозчиков шведской руды. Точнее, отведя последним роль этакой точки бифуркации. В случае очередного вооруженного вмешательства в нее с русской стороны, немцы, либо молча проглатывали отсечение своей задыхающейся промышленности от внешних поставок и далее обходились исключительно собственными ресурсами, либо они, собравшись с силами, шли громить того неразумного, что посмел поднять руку на одну из оставшихся «священных коров».

По этим самым рудовозам, кстати, начиная уже с мая, принялась работать авиация, с гидрокрейсеров «Орлица» и «Кречет». Слишком уж эффективно показала себя авиагруппа «Орлицы» в компании 1915 года, чтобы эти действия остались без должной оценки со стороны командования. Потому им в помощь начали переоборудовать еще один корабль со схожими характеристиками, выбрав для переделки интернированный немецкий товарный пароход «Кёльн». И так уж вышло, что роль приманки для стальных хищников Кайзерлихмарине сама собой пала на эту пару совершенно типичных гражданских судов.

Позабывшие за относительно спокойный для Балтики 1916-й год о такой напасти как русские аэропланы, капитаны кораблей Флотилии защиты торговли оказались пойманы с фактически спущенными штанами. Если противостоять редким наскокам эсминцев у них мало-мальски выходило, пусть и не без потерь со своей стороны, то с возвращением угрозы с неба, морское сообщение со Швецией оказалось под смертельным ударом. Что станковые пулеметы, что зенитные орудия, требовались в огромных количествах на фронте и для установки на более ценные корабли флота, нежели на вчерашние траулеры. Из-за этого давать отпор воздушному противнику было практически не из чего. Максимальные углы подъема смонтированных на них 52-мм и 88-мм орудий попросту не позволял вести зенитный огонь. По этой причине потери мгновенно скакнули до небывалых цифр.

Каждый налет восьмерки русских гидропланов, как минимум, ополовинивал состав очередного конвоя. Если от того же эсминца всегда можно было спрятаться в водах нейтральной Швеции, то убежать от аэроплана не представлялось возможным. Учитывая же, что такие конвои отправлялись в Германию каждый день, всего за две недели старыми метательными минами и авиабомбами было потоплено 33 транспорта и 13 тральщиков из числа охраны. А на все яростные крики из Стокгольма в Петрограде отвечали, что русские военные моряки действуют так, как им положено по роду службы. Все же к этому моменту ситуация на фронтах войны успела сильно измениться по сравнению с тем, что было в тяжелом для России 1915 году. К тому же уже возобновилась торговля через порты Черного моря, отчего грабительский транзит из Англии в Россию через Швецию начал стремительно терять свою актуальность. Немногочисленные же попытки поймать русские гидрокрейсера предпринятые подводниками Кайзерлихмарине, окончились пропажей без вести UB84 и UB89, да и только.