Приевшаяся история

Мне везло. Везло, как везунчику Поттеру. Я почти никогда не дежурил, и уж, по крайней мере, не с теми, кого недолюбливал. А тут раз, и на тебе!

— Марийка! — Минерва помахала в воздухе листком, доказывая, что не мухлюет.

Дежурство предполагало изрядную долю пустого напряжения и суеты. Студенты выпивали. По возможности пьянство следовало пресекать. Малышня терялась в трех соснах, и лучше бы они терялись в «Трех метлах», чем искать их по улицам небольшого, но выстроенного довольно криво, в лучшем духе волшебства, поселения. Старшие закономерно имели обыкновение расползаться по кустам, и плохая погода тому не была помехой.

— Се-северус, — заикнулась она под взглядом молодого арифманта.

А, парень, вот тут точно не подсуживают…

Обсудив несколько несущественных вопросов на повестке дня, относящихся к портящейся погоде, и выслушав доклад бессмертного завхоза Филча о готовности к отопительному сезону, коллеги нас покинули, оставив оговорить нюансы.

Собранная и внимательная Марийка сидела, вытянувшись в струночку, до последнего хлопка двери, с которым из нее невидимой рукой каркас вытащили. Первым делом она потянула ноги под себя, согнулась вопросительным знаком, голову уложила на плечо, подперев подбородок рукой. Из такого положения не то что атаковать было проблематично, сложно просто выйти. Она доверяла мне, а я, не особо раздумывая, невербально и без палочки обездвижил ее и плюхнулся рядом, ощущая всем боком неподвижное, немое негодование.

— Отомри.

— Не смешно, — она распрямилась, как пружина, но не ушла.

— Действительно не смешно. Дежурство в Хогсмиде — это боевая операция. Посему распределим силы. На выбор: ты можешь прочесать деревню на предмет подозрительных личностей, темных артефактов, ловушек, напомнить в злачных местах возраст отпуска алкоголя и рысью пробежаться по ближайшим окрестностям; или прочесать уходящих в отрыв на предмет…

— Подозрительности их темных личностей, темных артефактов и вредоносных замыслов, — передразнила ведьма.

— Точно так. Выбирай.

— Если подумать, — она задумчиво потеребила губы, отключив мои мыслительные процессы на короткое мгновение, — я ни того ни другого не могу. Но нельзя все повесить на тебя. Иди в деревню, ты там все знаешь, а я их просто припугну.

— Эвона как? В ученичестве тебе и впрямь нет равных! Месяц не поднимаем тему, а ты уже пугать научилась.

— А что еще остается делать? — она развернулась всем корпусом. — Почему ты ни разу с тех пор не угостил меня кофе?

Рубильник, выключающий разум был приведен в действие. Отвечать осталось на искрящихся оголенных проводах инстинктов. И это было совсем не смешно и не остроумно, зато честно:

— Я слишком рано встаю. Чтобы подгадать мой подъем еще раз, тебе придется остаться.

Адское пламя не испепелило меня, ледяные цепи не сковали. Простой круциатус не вырвал дыхание вместе с пеплом оседающими легкими! Она усмехнулась… Помотала головой неопределенно. И ничего не сказала вслух. Святая истина, когда молчание золото. Не момент был выбран неверно, меня не за что было казнить. Она лишь мудро оставила открытый финал, чтобы я сам не казнил себя за поспешность.

В пятницу погода испортилась. Только и разговоров было, что не погуляешь как следует. Дождь барабанил по многочисленным крышам теплиц. В теплицу номер один попал камень, вымытый потоком воды из кладки, откуда-то с самой верхотуры. Разрушения были как от полноценного взрыва. Патронус от Помоны, давно забытая, грозная, как лев, мышь-полевка, запросила помощи. Мы провозились до самого вечера. Сначала ставили крышу, трансфигурируя каркас и стекла из чего попало, а потом приводили в порядок грядки. Несколько мандрагор оказались почти на воздухе, до тошнотиков не было желания слышать их вопли.

Грязные, в земле грелись у растопленного по такому случаю котла, оттерев руки ветошью, пили целебный чай Помониной собственной композиции, к которой у меня не было ни претензий, ни дополнений. Бойкий вечер показался достойным преддверием к следующему дню. Я был мобилизован и вооружен. И я проспал…

Нет, конечно же, просто встал чуть позже, чем планировал накануне. Пришлось вламываться через камин в «Кабанью голову». Аберфорт выскочил заспанным с палочкой наперевес. Грозный старец настроил на лирический лад. Чем дальше, тем больше он напоминал Альбуса. Отрастил такую длинную бороду… А над фамильным немаленьким, мясистым носом поблескивали внимательные ярко-голубые глаза.

— Не-Мальчик-Мой, — пошутил он по старой привычке, — в такую рань? Так припекло? Или тебя спрятать? — боевой старик чуть пригнулся, оглядываясь.

— Если бы ты дал мне пристанище на весь этот день… Суббота!

— Первая суббота октября! Моргана грешница! В прошлом году было не до того.

Аберфорт немедля выдал мне всю нужную информацию. Недавно на территории открылось заведение «Перепелиная делянка». Как раз там могло притаиться зло зеленого змия для привлечения малолетней клиентуры, и я направился с рейдом, обойдя попутно рысью все узкие места деревни, памятные еще со времен студенчества, когда сходок и тайных организаций с союзами было поболе. Сейчас сама атмосфера располагала к праздному, безобидному безделью и любви.

Серые тучки висели над пепелищем Воющей хижины. Убирать и расчищать его не стали. Я впервые подходил к горелому остову дома, около которого началась новая жизнь.

— Господи, это же Снейп! — крик Грейнджер как через вату, она тащила за руку полувеликана, не упиравшегося, но лицо у него было странное.

Должно быть, Хагрид немного отрешился в бою от своей человеческой природы. И ведь это действительно была Грейнджер! Что за натура! Все-то ей надо перепроверить дважды, прежде чем сдать работу. И слава богам древнейших, что это были крайние воспоминания об этом месте.

— Слушаем меня! — профессор ЗоТИ усилила голос сонорусом. — Вы привыкли к методам работы своих учителей, подобрали ключи и нашли бреши в их системе мышления. Меня вы не знаете и знать не можете. При попытках потеряться вы узнаете, что такое периметр, накрытый сетью. Моей сетью…

Произнеся свою пламенную речь, Марийка приступила к перечислению запретов, занимающих целый свиток и состоящий более чем из двадцати пунктов. Странно, как мы умудрялись получать удовольствие, а то и выгоду из выходов в деревеньку в юношеские годы? Я вернулся и смотрел на ее выступление со злорадным восторгом. Она выглядела убедительно, но не учла одну малость. Первое, что сделают настоящие, взрослые «змеи»: расползутся и прощупают правдивость заявления.

Преувеличенно деловито я подошел и раскланялся с напарницей. Увидев, кто еще на рейде, многие огоньки в глазах потушили. Дети выходили строем, отзываясь по списку. Отгрузка шла полным ходом. Ближе к концу я тронул ее, привлекая внимание, и заговорил шепотом:

— Никогда нельзя давать необоснованных обещаний, как и ставить неоправданно жестокие запреты. Ты шутила насчет сети?

— Как раз нет, — отвечала она, почти не шевеля ртом.

Как только птенцы выпорхнули на свободу, нам не было необходимости обегать их строй, мы двинулись по пятам. Дорогу знали все, кроме идущих впервые. Младшие шли, замыкая длинную, разрозненную вереницу. Марийка достала волшебную палочку и поднесла к голове.