Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

козочки мне без надобности. Что нам делить?

Козел недоверчиво уставился на нее. Настя заметила, что злоба в его глазах

приутихла, зрачки сузились и приобрели зеленоватый оттенок.

Настя встала на ноги и начала осторожно отступать от Ришелье. Он склонил

голову и неожиданно бросился на нее. Настю спасла спелеологическая

сноровка - не зря до седьмого пота на скалах тренировалась. Она легко ушла

в сторону, ловко упав на бок. Перевернувшись через спину, вскочила на

ноги. Пролетевший впустую

с пяток метров Ришелье мгновенно развернулся

и недоуменно вытаращился. Он не мог понять, как противник умудрился

уйти с линии атаки. Вероятно, козел решил, что случайная ошибка еще не

поражение, снова низко наклонил голову, готовясь к нападению. "Вот

сволочь, - подумала Настя.
– Как же тебя обуздать?". Решение пришло само

собой. Она развернулась и решительно направилась к дому. Ей отчаянно

хотелось оглянуться, но Настя усилием воли подавила желание. Шла молча,

сосредоточенно разглядывая растущий по краям тропинки подорожник. Как

и предполагала, Ришелье сопровождал ее сзади, обиженно сопя. Судя по

всему, козел пребывал в полном недоумении: с какой стати недруг

добровольно покинул поле боя? Подойдя к дому, Настя уселась на нижнюю

ступеньку крыльца. Козел, безусловно, был хорош: загнутые вдоль тела рога,

объемистая грудь и элегантная поджарость, свойственная особям, которые

пасутся на воле. Можно было бы угостить его куском подсоленного хлеба,

но девушка решила, что он еще больше утвердится в своем превосходстве.

"Ну что, дуралей, так и будем враждовать?" - весело спросила. Подойдя

поближе, Ришелье легонько ткнулся рогатой башкой в ее колени и,

развернувшись, потрусил по тропинке, ведущей на соседнюю поляну.

Прокопытив с десяток метров, оглянулся, как бы приглашая последовать за

ним. "Да ведь он хочет похвастаться своими красавицами", - сообразила

Настя, вспомнив, что там находится сарай для коз, о котором рассказывала

Яна.

Сарай из ошкуренных стволов березы был накрыт досками, поверх которых

уложили толь. Неказистое сооружение соседствовало с участком,

огороженным врытыми в землю стойкам из сосновых бревен, к которым

были прибиты гвоздями горбыли. Такие загоны для овец Настя видела на

Кавказе, когда ездила на штурм пещеры Пантюхина. Вспомнив обалденный

вкус солоноватой брынзы, которой спелеологов угощали тамошние пастухи,

Настя облизнулась. Ришелье, нетерпеливо топнув копытом, повел ее дальше

через лес по тропе, усыпанной круглыми катышками козьих какашек. Козел

шагал бодро и уверенно, время от времени оборачивался, проверяя, не

отстала ли гостья. Настя подумала, что он как бы отвел ей роль

разоблаченного шпиона: уважать стоит, но отпускать нельзя. Тропа вывела

на склон заросшего осинником холма и круто пошла вверх. Чем выше они

поднимались, тем

меньше становилось деревьев. Когда растительность

окончательно расступились, открылась большущая поляна, заросшая

высокой травой. Узкая, не более полукилометра, она вклинивалась в лесной

массив. Ее длину трудно было определить, на глазок не меньше трех

километров. Никаких коз поблизости не наблюдалось, но Ришелье

решительно направился к южной оконечности поляны. Шагая за ним, Настя

подумала, что животные, в отличие от людей, сохранили ориентацию по

запаху. Вот она ничего не чувствует, а Ришелье наверняка унюхал, где

находятся его подопечные. А ведь у первобытных людей наверняка было

обоняние не хуже. Увы, сначала люди лишились чуткого запаха, а потом и

острого слуха.

Она где-то прочла, что пару веков назад люди слышали, как падают листья.

В том, что любой падающий предмет издает звуки, Настя не сомневалась.

Воздух, несмотря на прозрачность, настолько плотный, что любое сжатие

сопровождается каким-либо аккомпанементом. Оторвавшийся от

материнского ствола листок, кружась в воздухе, возмущает атмосферу и та

вибрирует, сигнализируя о его падении. Современным людям услышать сие,

увы, не дано. И кто может сказать, какие другие не менее значимые качества

были утрачены по мере того, как человек приспосабливал природу под

собственные нужды?

Взять тех же бабушек, способных с помощью заговоров излечивать

заболевания, которые нынешним эскулапам не по зубам. В восьмом классе

Настя выглядела гадким утенком: сверстницы похорошели, ударились в рост,

округлились, приобрели соблазнительные формы, включая задорно

выпирающие грудки. В классе образовалась элита из физически

сформировавшихся девиц, а она осталась похожей на подростка -

худосочного и костлявого. Вот и стала, волнуясь, грызть ногти. Сколько

мама ее за это не шпыняла, ничего не помогало. Закончилось тем, что

однажды у нее опух палец. Сначала она не обращала внимания на ноющую

боль, терпела до тех пор, пока палец не превратился в огнедышащую

красную сардельку. Пришлось пойти на прием к дерматологу. Тот

диагностировал панариций. От лекарств только тошнило, а краснота

неукротимо ползла по руке. Боль была нестерпимой, Настя готова была и

всю кисть отпилить. Ампутации удалось избежать благодаря соседке бабе

Клаве. Увидев руку девочки, старушка размотала бинты и запричитала: "Ой,

боженька, страсть небесная! Да как же тебя, девонька, угораздило подцепить

такую заразу?". Она затащила маму Насти в другую комнату и долго что-то

забористо ей выговаривала. Последующие события Настя запомнила плохо:

раннее утро, электричка, старенький деревенский домик и участливые

Поделиться с друзьями: