Приключения иммигранта - Алистер

– Когда?

– Минуту назад.

– Разрежь рану на полную глубину, не перевязывай и промой спиртом или морской водой. Быстро. Тогда обойдется без серьезных последствий.

– Вы можете меня подобрать?

– Без проблем. Лечись, я пошлю кого-нибудь в твою сторону.

Серьезные последствия были ему, конечно, совершенно не нужны - кто еще знает, какие они будут. Алистер вытащил нож, приложил к двум нижним дыркам, краснеющим и распухающим на глазах... Казалось бы, по сравнению со всем пережитым - что такое один порез? Или два. Но полоснуть сталью по коже оказалось неожиданно сложно, и даже изо всех сил стиснув зубы и собрав волю в кулак, достаточно глубоко разрезать он сумел только с третьего раза, а следующие были еще хуже. Укусы были глубокие, кровь лилась рекой... Алистер с трудом поднялся на ноги и похромал обратно к морю. Нога болела (теперь пойди пойми, от чего!), его тошнило... и хорошо бы это от страха, а не от яда, и непонятно, что вероятнее.

На пляже Алистер появился одновременно с катером. Из машины выпрыгнул шапочно знакомый пилот какой-то линии, подбежал к нему, подхватил под руку и довел до воды.

– Точно была желтая поперечно-полосатая змея?
– спросил имперец.

– Точно, я ее хорошо разглядел.

– Ты на нее наступил, что ли?

– Какая, на фиг, разница!
– раны сильно жгло, и Алистеру было не до выбора выражений.

– Совершенно никакой. Нога пару дней поболит, но больше неприятностей не будет. Можем тебя перевязать и гуляй дальше - хочешь? Только под ноги не забывай смотреть.

– Отвези меня, пожалуйста, домой, - попросил "гость со звезд". Путешествовать ему совершенно расхотелось, тем более что с больной ногой это будет не увеселительная прогулка, а кошмар, но не признаваться же в этом кому попало.
– Я все равно собирался поворачивать обратно.

На улице у Гиатиного дома катер не сел бы даже на ребро, поэтому спасатель сгрузил Алистера перед дворцом.

– Отсюда дойдешь?
– спросил он без особой тревоги в голосе.

– Не проблема, - легко пообещал "объект заботы", который был в этом, разумеется, совсем не уверен, несмотря на то, что в пути ему наложили тугую жесткую повязку.

Нога болела, тело еще не отошло от столкновения с вероломной фауной... хотя кто из них был неправ, это, конечно, даже не вопрос. Алистер с трудом встал и проковылял по спущенному ради него трапу. И куда теперь идти, во дворец или домой? Катер снялся с места и свечкой взмыл в небо.

– Тэри!
– Ленни скатился по ступенькам, в два счета оказавшись рядом, и "гость со звезд" запоздало оценил пользу форменной обуви разведчика - мягкие сапожки менее удобными не были, а прокусить их было, наверное, сложнее.
– Как погулял?

– Как видишь.

– Про змею я знаю, а в остальном? Тебя проводить к девочкам?

– Проводи.

Если не наступать на ногу всем весом, идти было не больнее, чем стоять, и Алистер быстро приноровился хромать так, чтобы не морщиться от каждого шага.

– В остальном - очень интересно, - проворчал он через несколько шагов.
– А вот стоило ли оно того... Чует мое сердце, вы теперь будете две недели трепать языком про неуклюжих иммигрантов.

– Пусть тот, кого никто никогда не кусал, первым бросит в тебя камень!
– рассмеялся Ленни. Ну да, конечно, он же тоже читал Библию...
– Змея - это ерунда, вот Алли как-то раз чуть не отъела ногу акула; он неделю в регенерации провалялся! А меня как-то раз занесло в скопление ядовитых водорослей, и какой я был красавец следующий десяток дней, я даже вспоминать не хочу! Сказать девочкам, что ты будешь дома?

– Я сам, - отказался Алистер, продолжая сосредоточенно ковылять по мостовой.
– Как дела на работе?

– Как обычно. Расскажи хоть, что ты видел!

– Видел две разные семьи... Ленни, у вас что, все дети растут без отцов?

– Ну почему сразу "все"? Но многие, конечно. Вот я, например.

– А что случилось с твоим?

– Может, и ничего, только я представления не имею, кто он.

– А мама?

– Мама тоже не имеет ни малейшего представления.

– Тебя в школе не дразнили?

– За это - нет.

– А за что дразнили?

– Ну-у-у, - Ленни ненадолго задумался, - за проблемы с навигацией, за неудачный выпендреж, за то, что хвостом ходил за инструктором по борьбе и умолял поскорее научить меня всему на свете... За серьги один раз.

– Откуда ты их взял?

– Сделал из ракушек. Мы играли в Хитоэрн, но потом оказалось, что я обрек себя на вечную верность самому занудному лорду континента. Мне понравилось сочетание белого и розового, а какой провинции оно соответствует - я, разумеется, не посмотрел.

– С тех пор проверяешь источники?

– Угу. Можно сказать, что этот эпизод определил мою карьеру... Тебе помочь подняться наверх, или самому легче?

– Я сам, спасибо, - поблагодарил Алистер и, тяжело опираясь на перила, потащился вверх по ступенькам.

Девочки, разумеется, где-то гуляли, но звать их было не обязательно. С местной "фабрикой слухов" они все равно узнают все до вечера. Может, придут домой краситься и переодеваться, а нет - так придут к утру. Алистер умылся, разделся, проверил повязку на предмет продолжающегося кровотечения (пока жесткая ткань сохраняла свой изначальный серо-зеленый цвет) и плюхнулся на постель с фруктами, хлебом и книжкой. Нога болела, а предложить ему обезболивающего, разумеется, никто не удосужился. Если бы он не знал, как относятся к таким вещам имперцы, можно было бы принять это за намеренное издевательство, но какое уж тут издевательство... Забыли просто. Даже Ленни, вон, не пришло в голову - что уж с несчастного пилота спрашивать. У девочек дома имелась аптечка, но шансы, что там завалялось что-то от физического дискомфорта, были, конечно, невелики. Придется потерпеть, что делать? Книжка и еда отвлекали не особенно, но хоть как-то; потом Алистер, к собственному удивлению, заснул и проспал до середины ночи, а когда проснулся, Гиата и Таиша были уже дома, только пожалели его будить и устроились на полу.

– Девочки, перекладывайтесь, - предложил Алистер.
– Жестко же.

– Давай я тебе попить принесу, - предложила Таиша.
– И перевязать тебя надо заново.

– Зачем?

– От инфекции, - поддержала Гиата.
– Пойдем в ванную, там легче будет все правильно промыть.

Пришлось идти и смирно сидеть на бортике мелкого бассейна, пока девочки сражались со слипшейся повязкой, а потом изо всех сил стискивать зубы, пока Таиша заливала открытые раны фруктовым спиртом. Гиата обняла его за плечи и прижалась щекой к щеке.

– Больно, но надо, - сказала она, когда экзекуция была закончена и Таиша начала наматывать новую повязку.
– А то загноится, и будет еще хуже. В теплом климате всегда так. Теперь мы умеем лечить гангрену, но это больнее, чем просто перевязка. А раньше от нее можно было только ампутировать ногу; ну, или умереть.

– На самом деле?
– не поверил Алистер.

– Угу. У вас разве не так было?

– Может, и так, но очень давно, и я не читал про это. А вы что, помните эти времена?

– У нас они были не так давно. Мы были маленькие, нам учителя все время говорили: "Промывайте порезы, а не то ногу или руку потеряете!" А один раз к нам в школу привезли очень больного мальчика, он был десантник, и попал в плен раненый, и там негде было нормально лечиться, и когда его отбили, у него рука уже была черного цвета. Ребята отрезали ее еще на корабле, но это не помогло. Мы так хорошо его запомнили, что бегали купаться пять раз в день, на тот случай, если какой-нибудь царапины не заметили.