Приключения Конана-варвара (сборник)

– Во имя Крома, кто ты такой? – пожелал узнать Конан.

Он нащупал свой скимитар, который лежал на земле рядом с ним, и незаметно подобрал ноги под себя, готовясь прыгнуть. Он сидел у самой стены, с которой свалился, тогда как смутный силуэт его собеседника расплывчатым пятном выделялся на фоне звездного неба.

– Твой друг, – ответил тот с мягким иранистанским акцентом. – Можешь называть меня Сассан.

Конан выпрямился во весь рост, держа в опущенной руке скимитар. Иранистанец протянул ему что-то. Конан увидел, как в тусклом свете блеснула сталь, но, прежде чем он успел нанести удар, он понял, что это – его собственный нож, причем протягивают его рукоятью вперед.

– Ты подозрителен, как голодный волк, Конан, – рассмеялся Сассан. – Но прибереги сталь для своих врагов.

– Где они? – Конан принял клинок.

– Ушли в горы, на поиски кровавого бога.

Конан вздрогнул, железной хваткой вцепился в халат Сассана и тяжелым взглядом уставился в насмешливые глаза собеседника, загадочно поблескивавшие в тусклом свете звезд.

– Будь ты проклят! Что ты знаешь о кровавом боге? – Конан приставил острие своего ножа к ребрам мужчины.

– Мне известно следующее, – спокойно ответил тот. – Ты пришел в Аренджун по следу воров, укравших у тебя карту, на которой отмечено место, где зарыты сокровища, превосходящие все то богатство, что накопил Йилдиз. Я, кстати, тоже ищу кое-что. Я скрывался поблизости, наблюдая в щель за происходящим, когда ты вломился в комнату, в которой пытали кезанкийца. Откуда ты узнал, что именно они украли твою карту?

– Я не знал этого, – проворчал Конан. – Я услышал, как кто-то закричал, и решил, что это – достаточный повод, чтобы вмешаться. Если бы я знал, что там окажутся те люди, которых я искал… Что еще тебе известно?

– Совсем немного. Недалеко отсюда в горах спрятан древний храм, в который боятся ходить местные. Говорят, он был построен еще до Потопа, хотя старики и расходятся во мнении относительно того, кто его построил – грондарийцы или совсем уж древние народы, правившие Гирканией сразу же после Потопа. Кезанкийцы не пускают в тот район чужаков, но немедиец по имени Осторио все-таки сумел отыскать храм. Он вошел внутрь и обнаружил там золотую статую идола, инкрустированную красными драгоценными камнями, которую и назвал кровавым богом. Он не смог унести ее с собой, потому что она была выше человеческого роста. Зато он составил карту, намереваясь вернуться в храм. Хотя Осторио благополучно удрал оттуда, впоследствии его заколол какой-то бродяга в Шадизаре, где он и умер. Но перед смертью он отдал карту тебе, Конан.

– И что же дальше? – мрачно осведомился Конан. Переулок позади него был тих и темен.

– Карту у тебя украли, – ответил Сассан. – Кто – я не знаю.

– Тогда я тоже не знал этого, – проворчал Конан. – Только потом мне стало известно, что это были Зирас, коринтиец, и Аршак, лишенный наследства принц Турана. Какой-то бездельник-слуга выследил умирающего Осторио и рассказал им об этом. Хотя я не знал никого из них в лицо, я сумел проследить за ними до этого города. Сегодня вечером мне стало известно, что они прячутся на этой улочке. Я затаился поблизости, надеясь разузнать что-либо, а потом случайно ввязался в драку.

– Значит, ты дрался с ними по неведению! – сказал Сассан. – Кезанкийца зовут Рустум, он шпионит для кезанкийского вождя Кераспы. Они заманили его в дом и принялись подпаливать ему шкуру, надеясь, что он покажет им тайную тропу через горы. Остальное ты знаешь.

– За исключением того, что случилось, когда я влез на стену.

– Кто-то швырнул в тебя табуретку и попал тебе в голову. Когда ты упал по другую сторону стены, на тебя не обратили внимания, сочтя мертвым или не узнав, что неудивительно, учитывая то, что ты по самые глаза закутался в головной платок. Они бросились в погоню за кезанкийцем, но догнали или нет, я не знаю. Вскоре они вернулись, оседлали лошадей и помчались, как будто за ними черти гнались, куда-то на запад, даже не подобрав своих мертвецов. Я подошел взглянуть на тебя и узнал.

– Значит, мужчина в красном тюрбане и был Аршак, – пробормотал Конан себе под нос. – Но где же Зирас?

– Притворился туранцем – они называли его Джиллад.

– Вот как! Ну и что теперь? – проворчал Конан.

– Как и тебе, мне нужен кровавый бог, хотя из всех людей, кто на протяжении многих веков искал и нашел его, одному Осторио удалось унести ноги целым и невредимым. Говорят, что на тех, кто намерен отыскать сокровище, наложено какое-то таинственное заклятие…

– Что тебе о нем известно? – резко спросил Конан.

Сассан пожал плечами.

– Немного. Жители Кезанкии уверяют, что бог навлекает смерть на всех, кто протягивает к нему жадные ручонки, но я не настолько суеверен. Ты ведь тоже не боишься, верно?

– Разумеется, нет. – Впрочем, говоря по правде, Конан боялся. Хотя он не страшился ни зверя, ни человека, сверхъестественное вызывало в душе варвара атавистические страхи. Но признаваться в этом вслух он не собирался. – Что у тебя на уме?

– Только то, что ни ты, ни я не в состоянии справиться с бандой Зираса поодиночке. А вот вместе мы можем выследить их и отнять у них идола. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что согласен. Но я убью тебя, как собаку, если ты попробуешь выкинуть какой-нибудь фокус!

Сассан рассмеялся.

– Нисколько не сомневаюсь в этом, так что ты можешь мне верить. А сейчас пойдем, у меня есть лошади.

Иранистанец повел Конана по узким и извилистым улочкам, над которыми нависали зарешеченные балконы, и вонючим переулкам, пока не остановился у двери в какой-то двор, над которой висел фонарь. На стук открылось окошко, и в нем мелькнула чья-то бородатая физиономия. Последовал приглушенный обмен приветствиями, и ворота распахнулись. Сассан вошел первым, Конан с опаской последовал за ним. Но лошади были на месте, и хозяин караван-сарая растолкал сонных слуг, которые принялись седлать коней и набивать переметные сумы провизией. Вскоре Конан и Сассан бок о бок выехали через западные ворота. Сонный стражник выпустил их без лишних расспросов.

Сассан был полноват, но мускулист, на его широком умном лице светились темные внимательные глаза. На плече он держал копье, да и вообще обращался с оружием со сноровкой бывалого воина. Конан не сомневался, что в случае опасности он будет драться, как лев. Но он не сомневался и в том, что может доверять Сассану только до тех пор, пока их временный союз тому выгоден. Зато при первой же возможности иранистанец постарается избавиться от своего напарника, чтобы самому завладеть бесценным сокровищем.

Рассвет застал их в узком ущелье, разрезавшем надвое голые коричневые скалы Кезанкийских гор, которые отделяли восточные пустоши Котха и Заморы от туранских степей. Хотя и Котх, и Замора предъявили свои права на эту местность, ни та, ни другая страна не в состоянии были подчинить ее себе, и город Аренджун, стоящий на самой вершине отвесной скалы, успешно выдержал две осады туранских кочевых племен, пришедших с востока. Дорога под копытами коней раздвоилась и стала едва заметной. Сассан вынужден был признать, что не представляет, где они находятся.

– Я по-прежнему читаю их следы, – проворчал Конан. – Если ты их не видишь, то я вижу.

Минуло еще несколько часов, и следы лошадиных копыт стали совсем свежими. Конан заметил:

– Мы их догоняем, но они все еще превосходят нас числом. Давай будем держаться поодаль, чтобы они нас не увидели, пока не заполучат идола, а тогда устроим им засаду и отнимем сокровища.

Глаза Сассана сверкнули.

– Очень хорошо! Но нам придется быть очень осторожными. Это страна Кераспы, который до нитки обчищает всех, кого ему удается поймать.