Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга)
Шрифт:
– Ты возьми у меня красивое колье и браслет с сапфирами, - невинно молвила Изабелла. – Ты сразу почувствуешь себя увереннее!
– А у тебя есть и другие украшения, не те, что на тебе? Твои я не надену - слишком яркие для меня!
– У меня украшений полная корзинка! Я взяла много чего, потому что нам нужны деньги нанять корабль или купить шхуну, как уж получится. Ведь должны же мы на чем – то покинуть этот негостеприимный берег!
Ей удалось вывести Джулию купаться, потом она помогла ей принарядиться, и сделала той прелестную прическу.
– Ах, Джулия, волосы у тебя стали
– Но я не хочу показаться на улице! – залепетала Джулия. – Я боюсь выходить!
– Жди!
– сказала Изабелла.
– Я сама позову твоего мужа! Вам непременно нужно поговорить и выяснить все до конца!
– Да, конечно! – Джулия покусала губы, чтобы они покраснели. – Да неужели та, другая, окажется лучше меня? Да неужели она любила его сильнее, чем я?
Изабелла нашла мужчин у берега озера, где они устроили военный совет прямо под раскидистыми кустами тамариска. Речь шла о дороге назад, на Мальту и во Францию.
Изабелла с невинным видом позвала де Арамисец. Де Силлек подыграл ей.
– Идите, друг мой, - сказал он серьезно. – Моя жена просто так не станет прерывать нас.
– Для чего я вам нужен? – спросил де Арамисец мрачно. – Что вы еще придумали, сударыня?
Изабелла повернулась к нему так, что ее лицо не видели друзья.
– Я скажу вам, сударь, чего никогда бы не посмела сказать в другое время и в другом месте!
– Что именно?
– Надеюсь на ваше благородство, сударь, и на то, что вы простите меня за вмешательство в вашу личную жизнь. Но совсем недавние события позволяют мне быть дерзкой…
– Что с Джулией?
– Она ждет вас, чтобы завоевать вновь.
Лицо де Арамисец расплылось в улыбке.
– Раз уж вы, г-жа де Силлек, завели столь непристойный разговор…
– Сударь!
– Ответьте мне вопрос, который меня чрезвычайно волнует, и который, как я надеюсь, вы забудете навсегда, когда сойдете с этого места…
– Да, сударь, я слушаю вас!
– Вы уверены, что моя жена не принадлежала неверным?
– Да уверена!
Но напрасно она считала Джулию столь нежной, чтоб та не могла постоять за себя и свою любовь. Джулия все – таки осмелилась выйти и сейчас приблизилась к ним с видом чрезвычайно кокетливым. Она красиво изогнула стан и мелодично заявила мужу:
– Я вас ненавижу!
Она знала свою женскую силу, этого нельзя было отрицать. Солнце красиво играло на украшениях в виде цветочных орнаментов у нее на шее и запястьях, отсвечивало в глубине голубых прозрачных глаз, придавало ей уверенный и задорный вид.
– Ах, Анри, как вы смели глядеть не только на меня и страдать не по мне!
– Докажите мне, что вы лучше, сударыня!
Изабелла едва не задохнулась от изумления и возмущения! Поистине, каждый влюбленный выбирает спутницу по своему нраву! Скажи ей подобные дерзкие слова де Силлек, Изабелла бы умерла на месте от боли и ревности!
Она невольно глянула на мужа. Де Силлек изумленно вздернул брови. Видимо, он думал так же, как его жена. А влюбленная пара, обменявшись едкими, оставшимися яд словами, вдруг рука об руку удалилась прочь.
Изабелла дождалась окончания военного совета, с наслаждением и интересом разглядывая окружающие ее красоты - пальмы, бросавшие
кружевные пятна на песок, низкие апельсиновые деревья с одуряющее приятным запахом, водную гладь озера, пока де Силлек не подошел к ней.– Удивительно видеть вас беззаботной! И очень приятно! – сказал он.
– Я думала о счастье!
– И к какому выводу вы пришли?
– Я думаю, мы с вами хорошие друзья и еще лучшие супруги!
– Парадоксальный, но приятный вывод.
Они смеялись, держась за руки, когда увидали шевалье де Мерца.
– Г-н граф!- кричал он. От бега по жаре он задыхался. – Переговорите с местным лекарем! Похоже, они собираются ампутировать руку г-ну виконту.
– О нет! – вскричала Изабелла в ужасе.
– Ни за что! Как он станет сражаться? Как станет молиться? Как простит мне?
Шевалье де Мерц, стиснув зубы, с надеждой ловил взгляд Изабеллы. Ее же лицо пылало от стыда. Конечно, не нарочно она оставила без помощи несчастного рыцаря, не настояла на лечении, не упросила кого- то из дворян, да хоть того же маркиза де Валенсио, взять у нее лечебный бальзам и предложить другу! Разве в глубине души не предполагала она, что виконт, гордый вельможа, не станет униженно просить у нее помощи или искать сочувствия? Разве не понимала, что он может умереть? Знала, понимала, и ничего не сделала.
Она была зла на виконта де Сент-Левье. Он ей не нравился, раздражал, как раздражали люди, для которых не существовало оттенков и полутонов, лишь белые и черные цвета, только правда и ложь. Но если он умрет в этом затерянном в пустыне поселении, вина в том будет только ее.
– Дон де Мендон утверждал, что вы можете спасать самых безнадежных!
– взмолилась Изабелла, обращаясь к берберам, суетившимся у постели больного. – У меня есть бальзам моего друга дона де Мендон! Может быть, вы что–нибудь добавите в него? Прошу вас, помогите нам!
Понимая ее интонацию, берберы печально качали головами, нюхали предложенный бальзам, долго совещались, привели старую женщину со следами былой красоты на лице и в фигуре. Она наложила на распухшую руку виконта смесь каких-то толченых трав и голубой глины. Подошедший переводчик перевел ее скупой приказ: каждые две четверти часа необходимо поить раненого какой-то бесцветной на вид жидкостью с запахом уксуса.
– Неужели он не выживет!? – шептала Изабелла, как потерявшейся ребенок.
Она не могла глядеть на виконта без тревоги - нос его заострился, губы непрерывно кривились, словно ему было ужасно неудобно лежать на шкуре верблюда. Больше всего Изабелле были неприятны его неподвижные руки. Ей казалось, что он готов сдаться и сойти во тьму.
– Я вас ненавижу! – вдруг хрипло простонал виконт.- Вы не должны стоять подле меня! Потому что вы умерли!
Изабелла ахнула. Виконт, значит, был недалек от агонии, ибо от жара и боли начал заговариваться. В его синих глазах застыл слабый свет.
– Я сам передал вас королевскому судье, - шептал он. – И, безумец, смотрел, как вам отрубают голову на плахе. Сердце мое ужасалось, а честь… Да будет проклята эта самая моя честь! Тысячу раз я согласился бы ею пожертвовать, только чтоб не слышать ваш крик! Он до сих пор стоит в моих ушах!