Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга)
Шрифт:
– Мне так не хватало вас, Изабелла!
– жарко сказал де Силлек.
– Я умирал при мысли, что вы…
– Уходите из моего дворца!- вдруг четко и громко сказал виконт.
– Я не желаю вас здесь видеть!
Изабелла и де Силлек, прижавшись, друг к другу, замерли.
– Что это? Бред? – прошептала Изабелла тревожно.
– Уходите! – продолжил виконт. Он открыл незрячие синие глаза и вперился взглядом в кожаный потолок шатра, но, похоже,ничего не видел. Лицо его исказило страдание.
– Странный оборот, - произнес де Силлек. Он задумчиво
– Уходите из моего дворца!
– продолжил виконт четко. Он явно не осознавал, где находится.
– Иначе я прикажу слугам вас повесить. И никогда не показывайтесь мне на глаза! Но судейским я о вас расскажу!
========== Глава 39 В сердце пустыни ==========
– О Небеса!
– вырвалось у Изабеллы. – О чем это он толкует?
– Не знаю, - проговорил де Силлек, качая головой. Он озабоченно глядел на распростертое перед ним тело.
– Как вы понимаете, я очень плохо знаю этих людей.
– Хотя и бежали с ними?
– Как воины эти мальтийские рыцари незаменимы - выносливые, суровые люди, переносящие несчастья с чрезвычайной стойкостью. Мы за время нашего тяжелого перехода, кстати, не услышали от них ни слова жалобы.
– От французов – тоже!
Он кивнул, продолжая все – так же внимательно разглядывать виконта де Сен Левье, который хрипло и страшно бормотал что – то совсем нечленораздельное. Де Силлек вздохнул:
– Но кем они являлись раньше и что за тайны хранят их суровые лица, я не знаю! Позовите кого-нибудь побыть с ним, Изабелла, и пойдемте со мной. Мы с вами заслужили приятную прогулку! А рыцарь теперь должен перебороть горячку сам!
Они, поручив рыцаря заботам пожилой берберки, вышли из хижины и становились на краю озера, над которым уходило на покой красное солнце. Розовые и золотистые облака неподвижно висели в небе. Воины с копьями по-прежнему неподвижно стояли на барханах, выделяясь черными статуями на фоне алого заката.
– Но не забыли ли вы приглашение Ее величества, царицы берберов? Нас пригласили на танцы, граф!
– прошептала Изабелла, вкладывая свою ладонь в сильную руку мужа.
– Что же, никогда не стоит отказываться от нового приключения, любовь моя. И если мы не станем участвовать в деревенских танцах, то посмотрим, как там устроились наши друзья!
Они, не торопясь, пошли по тропинке к кострам, у которых постепенно собиралось все племя. Их догоняли и обгоняли многочисленные мужчины и женщины, болтавшие на певучем языке. Многие были вооружены, но музыка настраивала всех на миролюбивый лад, и оружие было спрятано в столь спокойный вечер.
– О ком все–таки говорил виконт? – тихо вымолвила Изабелла. – Я не могу успокоиться, Арман, ибо он меня потряс своими речами! Он что, настолько знатен? Вы слышали, с какой болью он выгонял кого-то из своего дворца?
– А вот мне вот показалось, что он произносил слова с бешеной яростью! Наш друг очень зол, на мой взгляд! – Он улыбнулся.
– Только моя романтичная и нежная супруга могла расслышать в словах грозного рыцаря Мальтийского ордена боль! Ах,
– Граф, вы всегда столь сурово отзываетесь о моих друзья, - намерено кротко произнесла Изабелла. – Отчего так?
Он присвистнул, но, заметив, как восторженно сияют ее глаза, прижал ее к своему плечу.
– Разумеется, мне неприятен вид всех ваших поклонников!
– Но вы всегда столь сдержаны!
– Если я держу себя в руках и не считаю себя импульсивным человеком, то это не значит, что мне нравиться выслушивать, как ваши поклонники делают вам комплименты. И уж тем более меня настораживают ваши сожаления, что у вас, замужней дамы, поклонников, увы, не вдосталь!
– Так вы ревнуете? Да? Ах, я вас обожаю!
Темнота, наплывающая из пустыни, заставляла их интимно снизить голоса и близко склониться к друг другу.
– Позвольте воспользоваться сгущающимися сумерками и, наконец, поцеловать вас!
– сказал де Силлек. – Я слишком давно мечтаю об этом! Все-таки мое терпение не безгранично, как бы я не уговаривал себя!
Она засмеялась, когда он не только покрыл поцелуями ее лицо, но и спустился ниже, к ее белой нежной шее.
– До чего же вы жадный человек, сударь!
– Меня никто и никогда не называл жадным!
– Это потому, что все боятся вашего сурового и неприступного вида!
– А вы?
– А я вас люблю!
– Ну, слава богу, Изабелла! Я, признаюсь, с волнением ждал вашего ответа. Что бы я стал делать, если б вы ответили, что боитесь меня? Или что никогда не простите мне нахождения в забытом оазисе и того, что вынуждены спать на колючем песке под открытом небом, а не шелковых простынях в Париже, что вынуждены разговаривать с дикими пустынными племенами, а не с изящными представителями королевства Италия?
– Г-н граф, не думайте про меня плохо! Вы же знаете, что рядом с вами и сухой песок для меня - волшебное мягчайшее ложе! Но грозны вы одинаково, что в Париже, что здесь! О, вы часто слишком суровы, слишком независимы, так что у меня иногда рождаются неприятные мысли, а нужна ли вам жена!
– Это оттого, ненаглядная моя, что вы способны ранить меня любым своим движением!
Они, ища своих друзей, медленно прошли мимо первых зажженных костров.
– Идите к нам, господа! – раздался голос де Батц.
Изабелла бы его никогда не узнала, ибо он сейчас не отличался от бербера - загорелый, похудевший, задорный. Де Порто устроился рядом. Он глянул на де Силлек и Изабеллу и промычал что–то нечленораздельное, что, должно быть, означало приветствие. Вот почему де Порто не мог говорить – он отдавал должное вкуснейшему острому жаркому с овощами и травами. Возле него стояли несколько мальчишек и с восхищением наблюдали, как этот гигант мощными челюстями перемалывает ужин.
Де Силлек огляделся. Рыцарей Мальтийского ордена не было видно.