Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга)
Шрифт:
– Что же с твоим возлюбленным, который ожидает тебя у входа? Как случилось, что он сейчас почти здоров?
– Вы разве видели его раны?
– Мне и нашим женщинам не нужно и видеть. Но мы очень внимательные! Он не очень живо двигается, хотя, похоже,
чрезвычайно ловок.
– Это бальзамы моего друга дона Эуана де Мендона помогли!
Царица улыбнулась.
– Идите отдыхать! – милостиво сказала она.
– Мы встретимся на вечерних танцах, когда день будет прожит и можно будет радоваться. Ничего не бойся - ты была со мной честна. Тебе
Но Изабелла, пристыженная царицей, не могла просто так пойти отдыхать. Она решила посмотреть, что с “ее” больными. Джулия хотела было расспросить ее кое о чем, но, увидев у хижины встревоженных де Силлек и де Арамисец, прикусила язычок. Но взгляд ее стал остр, когда де Арамисец обнял ее за талию и увел в сторону шатров.
– Слава богу!
– вскричал де Силлек, когда Изабелла вышла.
– Я поражен, дорогая моя, как это вы столь легко беседуете с самыми воинственными воинами на берберийском побережье.
– Я хочу увидеть виконта де Сент-Левье. Они мне сказали, что он при смерти!
– Он упал с седла, едва только вы скрылись в хижине! Де Порто едва успел подхватить его на руки! Но сперва вы придете в себя! Я не хотел бы вас пугать, но вы, дорогая, в ужасном состоянии.
– Я некрасива?
– Черт подери! Я так не сказал. Вы - прекрасны! Но я требую, чтоб вы подчинялись мне так же, как все остальные в моем отряде – вы должны умыться, переодеться и поесть. А потом вы можете в моем сопровождении проверить, все ли устроились удобно! И прошу обратить внимание - в моем сопровождении! Я не отпущу более вас одну никуда! Вы слышите?!
Голос его был строг.
Изабелла потратила на себя не более получаса. Она выкупалась в озере в специально огороженном для женщин месте, наскоро проглотила два стакана очень жирного молока, переоделась в темно-вишневое платье, и, спрятав волосы в золотую сетку, вместе с мужем направилась в просторную чистую хижину, где был устроен лазарет.
Де Силлек с необычайным интересом разглядывал жену. Как и она, он плохо знал ее в необычных ситуациях, и с удивлением и восхищением понимал, что она ловкая, уверенная в себе, сильная, много сильнее даже мужчин.
– Я еще тогда, в первые месяцы нашего знакомства, удивился странному парадоксу, - прошептал он, обнимая ее. – Столь нежный внешний вид и такая внутренняя сила! А сейчас вы восхищаете меня все больше…
Они обнаружили юного Санчо возле шатра лекаря. Юношу посадили в огромный чан, так что торчала только голова, налили туда воду из озера и кинули заваренные листья черного чайного дерева, отчего раствор приобрел насыщенный коричневый цвет. Юноша сидел в чану, пил чай, щедро сдобренный молоком и улыбался до ушей.
– Что бы это значило? – удивилась Изабелла. – Какое странное лечение!
Но пожилые женщины, сновавшие возле юноши, не могли ей ничего объяснить. Они только щедро подливали горячую воду и улыбались юноше.
К Изабелле подошел переводчик.
– Что с нашим юным другом? – спросила Изабелла, с открытым интересом разглядывая
незнакомые одежды переводчика. Изабеллу заинтересовал необычный рисунок у него на бурнусе - ромбы с точкой внутри. Она вспомнила рассказы де Мендона об этих племенах: “Вы найдете все самое неожиданное, если окажетесь в их запретном городе”! Пожалуй, старый лекарь был прав!– Это все печаль!
– кратко сказал переводчик, очень спокойно перенося ее детский интерес.- У юноши не выдерживало
печали сердце. Юным не нужны такие сильные потрясения, тем более рабство! Но сейчас сердце его укрепиться и вскоре он будет здоров. Это хорошо, что он спал все время, ибо со снами ушли боль и страх.
Если Санчо был в надежных руках женщин, которые относились к нему, как к сыну, то несчастный виконт де Сент –Левье находился в бреду, со страшно распухшей рукой. Лицо его пылало.
– Неужели он умрет? – пробормотал де Силлек. – Ах, никогда себе не прощу!
– Нет, - покачала головой Изабелла.
– Виновата в его болезни я! Я должна была настоять на лечении, стерпеть все его горькие слова. А я впала в грех гордыни и не смогла переступить через себя.
Женщины накладывали на багровые пятна на руку виконта примочки, сверху поливали чем – то похожим на сметану. Голоса их звучали тревожно.
Не в силах смотреть, как умирает их товарищ, Изабелла спрятала лицо на груди у Силлек.
– Я забыла спросить… Как вы, радость моя?! – прошептала она. Он сильно прижал ее голову к груди, но даже не заметил этого.
– Вы спасли меня, Изабелла!
– Царица амазиров тоже сказала, что так и есть. Бальзам дона дне Мендона спас вас и Амадиса. Хоть в этом я была вам полезна!
– Что вы такое говорите! – он отстранил ее от себя и вгляделся в ее бледное печальное личико.
– Изабелла, дорогая, да вы сама почти без сил! Я забыл, что мое жена – совсем еще ребенок! Я вижу, что вы изнурены совершенно! Вы - удивительная женщина! Вы выдержали много больше,чем могли!
– Я?
– Да вы! Вы взяли на себя лечение раненых, а это очень важно! Чем бы мы, без вас, могли помочь им? И этот рыцарь поправиться, уверяю вас!
– Я молюсь об этом!
– Вы истинно - моя жена, повелительница моего бедного влюбленного сердца.
Изабелла проследила, как женщины тихонько выходят из хижины, туда, где уже была слышна мелодичная музыка и смех.
– Вы так пристально на меня смотрите, Арман! – прошептала она застенчиво. – Я, наверно, ужасно выгляжу!
Де Силлек засмеялся.
– Раз вы задумались о своем внешнем виде, значит, с вами все в порядке!
– Ах, граф, вы все время забавляетесь, глядя на меня! Что в Париже, что здесь!
– Потому что, радость моя, вы даете мне силы жить, вы заставляете меня радоваться, верить, надеяться на лучшее! Вы приносите мне пьянящую радость!
– И поэтому вы смеетесь?
– Я счастлив рядом с вами!
Они пылко целовались, стоя у постели виконта. Он давно уже перестал стонать и лежал без сознания изможденный, бледный и недвижимый.