Принадлежать им
Шрифт:
Черный пережидает мой дикий оргазм, а затем, матерясь, проводит пару раз по члену кулаком и кончает мне на вздрагивающий живот.
Серый, с низким прочувствованным матом, придерживает меня, кладет руку на горло, сжимает… Глаза его — черные бездонные дула. Смерть моя.
— Глотай. — Приказывает он.
И я подчиняюсь.
Вкуса почти не чувствую, все где-то так, в гортани. Тяжело сглатываю, и Серый отслеживает движение моего горла пальцами. Зрачки его расширены, как у безумного. Взгляд плывущий.
— Молодец… — шепчет он одобрительно, покидая мой рот.
Тяжело
Боже… Они меня убили, практически… Надо было уговаривать их забрать эти десять лямов… О чем я думала?
Мир внезапно переворачивается, я оказываюсь на животе.
Бессмысленно и удивленно таращусь на свои связанные майкой запястья.
Чувствую, как мне под бедра подкладывают подушку, как приподнимают чуть-чуть, устанавливая в нужную позу, развратную до безумия. Хотя… Можно подумать то, что тут сейчас происходило, было пипец, как целомудренно!
Оторопело смотрю, как Серый, глотнув воды из стоящей на тумбочке бутылки, скользит к изголовью и садится прямо напротив моего лица. Бесстыдно раскидывает ноги… И его член опять стоит.
Моргаю на этого монстра, покачивающегося перед моим лицом.
И ахаю, когда ощущаю жесткое проникновение второго члена, погабаритней, чем тот, что сейчас вижу!
— О-о-о… Опять? — вырывается у меня непроизвольно, — но мы же только что…
— Блять, конфетка, — возмущению в голосе Черного нет предела, — это разве наказание было? Вообще нет! Это было — поощрение!
Здоровенный член мягко, неторопливо заполняет меня, делая так больно-хорошо, что взвыть хочется от кайфа!
Передо мной гипнотически скользят вверх и вниз крепкие длинные пальцы на крепком длинном члене… Завораживает… И взгляд Серого, спокойный, внимательный, тоже завораживает. Чертов змей…
Наполненность такая, что кажется уже чрезмерной. Но это быстро проходит, стоит Черному пару раз качнуться вперед-назад, толком даже не двигаясь.
Прогибаюсь в пояснице, инстинктивно желая облегчить грубому любовнику проникновение, а себе — продлить кайф, и Черный одобрительно хлопает меня по ягодице.
— Во-о-от… — с удовлетворением бормочет он, — это я понимаю… Сейчас потрахаемся, наконец-то…
А до этого мы что делали?
34. Дана. Что мы делали…
— Я тебя сделаю, по-любому… — ворчит Черный, азартно скалясь и не сводя напряженного взгляда с экрана.
— Мечтай… — усмехаюсь я, принимая вызов.
Мы катаем без виаров, чисто размяться, спонтанно. Боже, как я люблю спонтанность, оказывается!
Скатилась час назад с измочаленной кровати, сползала в туалет и душ, добрела до кухни, водички попить и перехватить хоть какой-то еды… А там — оп! — и один из моих любовников уже сидит в плойкой!
И на меня так приглашающе смотрит, как в постели не смотрел. С более глубинной, тяжеленной жаждой и потребностью, однозначно!
Ну вот как тут отказать?
И не успела даже сообразить ничего, как уже сижу на диване, у полуголого громилы
под боком, с джойстиком в руках.А от громилы офигенно пахнет нашим сексом, и свежестью, и чем-то еще таким, слюнообразующим. И мне одновременно хочется пить, есть, завалить этого вкусного зверюгу на диван… И выебать его в ГТА!
И последнее — самое основное! То, что доминирует!
Потому что, похоже, Черный решил, что один раз — это гребанная случайность. И надо еще и еще пробовать. Чтоб, как говорится, со вкусом, с толком и с расстановкой… Он и в сексе такой, кстати… Одного раза мало. И двух мало. И я бы, так-то, была только за… Но точно так же думает и его неугомонный братишка! А два на два — по-любому четыре получается! А это уже чуть-чуть перебор… Или даже не чуть-чуть…
Тело мое ноет во всех местах, куда его долго и разнообразно использовали, и боль эта, хоть и приятная в каких-то моментах, но удручает тем, что жить эту жизнь становится немножечко тяжело.
И мне бы спать без задних ног, а я тут катаю… И тормознуть не могу. Потому что я — точно такая же ебанутая, как и Жнецы. И одного раза мне мало.
Во всех смыслах.
Ох, знал бы Костик, какого монстра ему повезло не разбудить…
— Ах, ты, сучка! — рычит с досадой Черный, отбрасывая от себя джойстик, — как ты это сделала?
— Опыт… — загадочно усмехаюсь я, потягиваюсь сладко, ощущая, как все тело отзывается. Ох… Вот поиграли, можно и поесть…
А потом поем, и можно будет и поспать…
До рассвета еще три часа, я успеваю прийти в себя немного до начала пар. А их у меня завтра, верней, уже сегодня, четыре…
Ловлю хищный жадный взгляд на своих голых коленках, торопливо отползаю подальше от потенциальной опасности опять нихрена не заснуть.
— Есть хочешь?
— Хочу… — хрипит Черный, и по тону прямо понятно, что не жрать он хочет. Верней, жрать, но не еду.
Ах ты ж… Ненасытный ты маньяк…
Кстати, о маньяках…
В кровати-то я проснулась одна. Черный обнаружился на кухне, а его братишка где?
— А Серый к себе спать ушел?
Встаю, под предлогом того, что поняла Черного буквально, топаю к кухонной зоне, спешно принимаюсь строгать ветчину и раскладывать по кускам тостового хлеба сыр и зелень.
— Ага, — Черный не трогается с места, изучает меня с дивана, словно хищник из засады. Глаза блестят желтым звериным огнем. Уф-ф-ф… Будоражит! Удивительно, вообще… Чувствую себя добычей, которую неспешно так, обстоятельно скрадывают. Но при этом — не жертвой.
Прикольное ощущение. Мне нравится.
Сто процентов, слом психики у меня. Этот… Как его? Синдром!
Если не можешь ничего поменять в ситуации, поменяй свое отношение к ней.
И я как-то очень уж шустро сменила… Самой страшно.
— Братишка по ночам мало спит, — усмехается Черный, и его белые зубы — тот еще оскал хищника… — Занят. Но ты к нему не лезь, пока не позовет. Он нихуя не любит, когда вмешиваются. Злой становится.
Н-да…
То есть, я пока не видела злого Серого? Или была версия? Когда он разбирался с Костиком и его друзьями возле универа?