Принцесса для психолога

— Что это — как раз понятно, — выдал кесар, закончив с трапезой, — вопрос в другом. Где это? Ты, отец, ешь, — он показал глазами на остаток лепешки, — силы тебе понадобятся. Ночью пойдем демонов ловить.

Остаток дня прошел скомканно. Хассэри собирались в дозор, переломленная с царем лепешка обязывала весь род… но никто Янгу не поверил, это было заметно и в осуждающих взглядах из под серых головных повязок, и по тому, как демонстративно воины обрывали всякие разговоры на эту тему.

Дом гостям поставили, дали еще двух женщин в помощь Сати, принесли масло, смазать обожженную кожу, словом, проявили гостеприимство как могли… а что глядели при этом в сторону, так взгляд на весы не положишь и в арбалет не зарядишь.

— Что ты об этом думаешь, несравненная? — спросил Янг, вытягиваясь на полу и закидывая руки за голову.

— О демонах? — уточнила Росомаха.

— Да с демонами-то как раз все ясно, опять бедных невинных созданий оклеветали. Не удивлюсь, если какой-нибудь демон все же явится в Шариер, чтобы на нас судье пожаловаться.

Росомаха невольно рассмеялась, картина демона, решающего свои дела через суд, была уморительной.

— Зря ты так, — Янг без труда понял причину ее веселья, — не удивлюсь, если когда-нибудь выяснится, что суд и судей именно демоны и придумали.

— Тебе понадобится поисковик? — посерьезнела девушка, — У меня они хорошо получаются…

— Позже, — отозвался Янг, после некоторого раздумья, — земляное масло, конечно, надо найти, но это терпит. Важнее другое. Лопаты в этом хранимом Раушей местечке отыщутся? Или хотя бы тарелки большие, медные. И какой-нибудь старый верблюд… или лошак. Хотя, это вряд ли. В Хаммгане и люди-то до старости доживают только при большой удаче.

— Эй! — Лесс помахала перед его лицом растопыренными пальцами. — Я же могу наколдовать иллюзию. Хоть старого верблюда, хоть молодого осла, хоть лошадь в перьях. На силовом каркасе, на ней даже ехать можно будет… правда, не слишком далеко и не долго. И дышать иллюзии не умеют.

— Лошадь в перьях? — ошалело переспросил Священный кесар, — А что, идея богатая…

Глава 42 "Дайте мне точку опоры… и молитесь!"

К ночи вой ветра усилился, такое ощущение — на порядок. Корабль мотало и на полдень, и на полночь. Иногда он зарывался носом в волну, как невоспитанная собака в огородную грядку — и в стороны летели хрустальные брызги, а пенный вал прокатывал по всей палубе, сваливаясь с кормы. Все, что не удосужились крепко привязать, давно уплыло к осьминогам.

А когда кораблику удавалось взобраться на волну, было еще страшнее. Потому, что потом нос падал вниз, корма задиралась так, что это выглядело не то, что неприлично, а, практически, невозможно, ахтеркастль обрушивался вниз и очередной гребень крепко поддавал его в борт.

Облака летели по черному небу с нереальной скоростью, ветер гудел в снастях, за которые цеплялись вахтенные — и конца этой ночи не было…

Какая-нибудь когга давно бы благополучно перевернулась и сейчас ее пассажиров и экипаж уже с комфортом размещали в Облачном саду, снабдив высоким бокалом с эликсиром вечности… Но ахтеркастли не зря весь мир называл "Королями Штормов", и восхищался корабелами Несбера не просто так. Были основания…

Эшери, цепляясь за все, что попало под руку и пригибаясь, добрался до князя Дамиана, который стоял у рулевого весла уже вторую вахту. Никто из команды почему-то не поспешил его сменить.

— Тебе отдохнуть не пора? — крикнул Монтрез почти в ухо князю.

Тот мотнул головой — туда-сюда мотнулись мокрые пряди.

— Все в порядке! Больше в такую собачью погодку никто не удержит рулевое весло, просто сил не хватит…

— У меня хватит!

Дамиан махнул рукой:

— Свалюсь — возьмешь. Или просто ахтеркастлем "порулить" захотелось? Так и скажи. Когда я был жадным?

Монтрез широко улыбнулся и заступил на место рулевого.

Князь покрутил плечами, разминая сведенные в напряжении мышцы. Уходить он не торопился.

— Это ведь не конец бури, — сказал он негромко, даже не надеясь, что Монтрез услышит его сквозь гул бури, — Ветер не стихает, а, наоборот, усиливается.

Эшери, похоже, прочел по губам и согласно кивнул.

— Тебе случалось попадать в такой шторм?

— Случалось, — князь ухмыльнулся, — два раза даже. Во второй мы нормально дошли.

Спрашивать не стоило, это была наглая и ничем не прикрытая провокация, но удержать "кошачье" любопытство задача для сильных духом. Монтрез и пробовать не стал, сдался сразу:

— А в первый?

— Два года на необитаемом острове сидели. Пока из обломков не построили две лоханки. На них и догребли до обитаемых земель.

Внезапно небеса раскололись над ними, родив чудовищную, ветвистую молнию. А, спустя некоторое время, на палубу обрушился грохот, оглушивший их так, что потребовалось время, чтобы снова начать слышать и соображать.

— Ни х… себе! — выразился князь, — вот это разошелся Хозяин.

Эшери согласно кивнул. Слов у него не было, одни буквы — и те шипящие.

В разрывах облаков вдруг показалась луна и в ее алмазном свете стала отлично видна невысокая фигурка мальчишки, который зачем-то пробирался к ним. Он шел очень осторожно, не геройствовал, вовремя останавливался, чтобы переждать очередной вал… Но все равно, рисковал смертельно.

— Я всем свободным от вахты матросам приказал закрыться, — нахмурился Дамиан, — а пассажиры, значит, гуляют? Свежим воздухом дышат.

— Подожди злиться. Это Рой, он наверняка с чем-то важным.

Мальчишка, наконец, добрался до них и остановился, пережидая очередную атаку моря и ветра. Мокрый он был, как мышь.

— Что-то случилось? — громко спросил Монтрез.

— Марк… зовет. Сказал — важно. — Рой зажмурился и попытался отряхнуться, но это была попытка отжать штаны, сидя в тазике с водой. — Я тоже так думаю.

— Иди, — махнул рукой Дамиан, — я отдохнул.

В каюте было темно. Лампу на всякий случай загасили, а свет молний, время от времени прорезающих черное небо, был ослепительно ярок, но так же ослепительно короток.

— Что? — коротко спросил Монтрез.

Марк сверкнул в темноте глазами:

— Здесь не слишком глубоко, континентальный шельф. И Рой смог почуять… кое-что.

Эшери взглянул на мальчика.

— Там огненная жила, — сказал тот, — огонь рвется наружу, поэтому трясет. И шторм неправильный. Если уйдет вверх…

Он недоговорил, но это и не понадобилось. Эшери никогда не жаловался на воображение и в красках представил, как взрывается очередная Огненная Гора и обрушивает на них тысячи таров камней и пепла.