Принцесса и её зверь

Элиот нахмурился.

— Стоит ли так протестовать?

— Ну, магия же любит храбрых и настырных! И Вэйл любит меня именно такой.

— И долго ты будешь так стоять?

— Несколько часов выдержу.

Он вздохнул негромко и опёрся плечом о стену.

— Ладно, Тэа. Твоя взяла. Давай договоримся. Моё условие таково: ты будешь спать в моей постели, но я тебя не трону. Можешь даже кинжал себе оставить.

— Неужели?

— Слово мага.

Я опустила подрагивающую руку.

— А что завтра?

— Фрегат «Вестоль» готов к отплытию, и я иду на нём вместе со своими воинами.

— Куда? — насторожилась я.

— Королевству угрожает опасность. Я не буду посвящать тебя в подробности, потому что ты всё равно ничем сейчас не поможешь. Скажу только, что у брата не было выбора, кроме как поступить жёстко.

— Когда-нибудь кто-то также поступит с вами обоими, — ответила я. — И сожалеть будет поздно.

Напряжение было велико, а Элиот ещё и смотрел на меня, не отрываясь.

— Не время для комплиментов, конечно, но у тебя красивый профиль.

— Это не важно, — хмуро ответила я.

— Красота всегда важна. Она и есть наше удовольствие — просто смотреть, замечать, а потом и чувствовать.

— Я знаю, что сейчас чувствую, Элиот. Все мои мысли заняты Вэйлом!

— Что тоже хорошо. Это значит, что ты будешь верной супругой.

— Именно. Я останусь ему верна телом и душой.

Он вздохнул.

— Тебе нужно время, но именно его у нас мало.

— Мне нужна вечность, чтобы забыть.

— Такова жизнь, Тэа. Мужчины сражаются и погибают, женщины остаются, чтобы продолжить магию в детях.

— Уже давно всё не так, — отозвалась я. — Когда это необходимо, мы все сражаемся, и не счесть, сколько женщин и детей погибло, когда магия отвернулась в Серый год.

Он задумчиво кивнул.

— Что же, твоя правда, такое было. Но именно для того, чтобы подобное не повторилось, нам и следует с уважением относиться к выбору волшебства.

— Не вижу логики в твоих намёках, — хмуро сказала я, отворачиваясь. — Ведь всякому известно, что магия в любви сияет ярче. А когда нет глубоких чувств, и близость становится лишь способом удовлетворить похоть или сделать наследника.

— К несчастью, не всем дано продолжить род с любимым человеком, — сказал он. — Мою маму отдали замуж, едва ей исполнилось восемнадцать, и она не видела отца до дня свадьбы. Не было у них большой любви, но появились мы, и нами она дорожила.

— Ты меня не убедил.

— Да я и не особо старался. Просто не хочу, чтобы потом ты пожалела. Вряд ли Вэйл был бы рад узнать, что его жена так и состарилась в одиночестве.

— Он бы меня простил.

Элиот только вздохнул в ответ, и вскоре я задремала, по-прежнему сжимая в руке кинжал. А когда перестала чувствовать его рукоять, оказалась в изумрудной гуще на берегу чёрного озера. Ногам было прохладно, воздух окутывал лёгкие влажным облаком. Медленно шагая, я добралась до больших белых валунов, похожих на булки, усыпанные маком. И возле самого большого камня меня уже ждал давний знакомый.

— Что ты делаешь в моём сне? — хмуро спросила я Жэрха.

— Откуда такая уверенность? — отозвался он. — Может, это ты гостишь в моём. В любом случае, очень невежливо так друг друга приветствовать.

— Ты умер.

— Смерть — понятие относительное. Покидая тело, душа обретает свободу, и вот я здесь, болтаю с тобой. Может, даже дам пару полезных советов.

Я отвернулась, глядя на воду.

— Ты уже поиздевался надо мной вдоволь.

— А я не язвлю. Знаю, что в реальном мире всё плохо. Вэйл мёртв, и тебя вынуждают принять нового мужа, а Тэррану предстоит непростое противостояние. И неизвестно, чем оно обернётся для королевства.

— Я верну мужа.

— Попытка не пытка, — усмехнулся он. — Тем более что Мэв неплох в магии взаимодействия. Хотя, я всё-таки лучше. Не прикончи Вэйл меня — мог бы попросить о помощи.

Я посмотрела на него как на идиота.

— Не убей он тебя — и я была бы мертва!

— Вовсе не обязательно, Тэа. В любом случае, о переселении душ я знаю куда как побольше Гаура и Мэва вместе взятых. Поэтому Тэрран так меня боится.

— Зато я уже не боюсь.

— Да, ведь какой вред может причинить бестелесная душа?

Он сказал это с особой интонацией, и мне стало холодно.

— Когда я накоплю достаточно магии, Тэрран уже ничего ей противопоставить не сможет.

— И всё-таки ты ещё совсем юная, — отозвался Жэрх. — Но со временем сможешь стать сильной волшебницей. А пока я могу дать тебе бесплатный совет, Тэа. Дай Элиоту поцеловать себя, и ты многое поймёшь.

— Я и так вижу, что Вэйла в прежнем теле нет.

— Но тебе нужно убедиться, а такое прикосновение как раз и станет доказательством. Мэв наверняка хотел предложить нечто подобное, но пощадил твои чувства.

Я сцепила руки на груди.

— И зачем же, интересно, ты мне помогаешь? Тем более после всего, что было!

— А мне нравится знать, что я даже из потустороннего мира могу влиять на судьбы людей, — усмехнулся он. — Хочешь, расскажу об Элиоте? Я хорошо знаю всех королевских отпрысков, ведь когда-то жил среди них.

Нужно было уже покинуть сон, но любопытство пересилило.

— Ты был придворным магом?

— Все великие с этого начинали, ведь на ранних этапах формирования колдовства важно получить поддержку правителя. Элиот был способным учеником, и действительно крепко сдружился с Вэйлом. Можно даже сказать, они были не разлей вода. Но Тэрран всегда имел на среднего брата влияние, и, хотя относился к этой дружбе благосклонно, не забывал напоминать, что он должен оставаться для него самым важным человеком. Нынешний король самолюбив безмерно. Он кажется великодушным лишь тем, кто его плохо знает. И даже его слова о том, что судьба королевства превыше всего прочего означают лишь то, что он боится утратить власть. Ну а Элиот научился прислушиваться к советам брата, и почти всегда им следует. Он упрям, однако чтит дворцовые заветы. И, хотя действительно дорожил дружбой с Вэйлом, легко пошёл против него ради сохранения единства в семье.

— Всё это я знала и так.

— Но вряд ли знаешь, что планирует сделать с тобой Тэрран, если не оправдаешь надежд. Убедись, что в прежнем теле Вэйла нет — и беги из дворца, дитя. Потому что твои испытания и страдания ещё не окончены, и могут стать глубже и изощрённей…

Я вскинулась на постели. Сердце колотилось так, что было больно вискам.

— Богиня!..

Я дёрнулась в горячих объятьях, но Элиот не отпустил.

— Нет, всего лишь я. Дурной сон?

— Не дурнее реальности.

Его губы коснулись моего затылка, и я ощутила, как напряглось тело мужчины.

— Ты обещал.

— Разве я тебя насилую? Это лишь невинная супружеская ласка.

— Мы не женаты.

— Не начинай, — проворчал он, крепко обхватывая меня руками. — Я уже понял: не так смотрю, говорю и пахну…

Я не улыбнулась в ответ на это. Сердце продолжало колотиться, и хотелось оттолкнуть Элиота, а ещё лучше ударить, пусть мне были знакомы эти руки, грудь и живот, и могучая сила того, чтобы находилось ниже.