Принцесса Зорти 1

– Стой, стой! Куда же ты!
– заорала Зорти, перекрывая визг толстухи.
– Мой ужин убегает! Вы ведь, наверное, знаете, либен геррен (дорогие господа - нем.), что я каждый день съедаю на ужин по жирной свинье из какого-нибудь посольства.

И после этих слов она весьма угрожающе щелкнула зубами. Вот тут уже стало окончательно ясно, чьих рук делом был весь сегодняшний "полтергейст", и в зале поднялся возмущенный ропот. Один лишь Котвица, сидевший рядом с королевой, усмехался про себя - мол, так и надо всей этой холерной немчуре, а то привыкли считать себя самыми важными в галактике.

– А теперь... теперь я расскажу для вас стишок, - произнесла Зорти дурашливым тоном.

– Ведь послушные девочки должны рассказывать стишки для гостей, не так ли?

С этими словами она встала на свой стул, а с него влезла на стол, так прицельно наступив на ложку, торчавшую из блюда с варениками в остром соусе, что один из них влепился прямо в глаз послу Упдрагсону. Тот взвыл от боли, а принцесса раскланялась и начала декламировать:

Как-то раз прекрасный принц

На войну собрался -

Как увидел лучемет,

Сразу обо...

Последнее слово потонуло в новой волне всеобщего гула - крики возмущения чопорной публики смешались с ее же невольным хохотом.

В оправдание девочке стоит сказать, что она очень не любила грубые слова и всегда одергивала своих друзей-мальчишек, но теперь была просто вынуждена произнести нечто подобное.

– Спасибо за внимание! Ура!
– воскликнула Зорти и прошлась колесом по всему столу, по пути обрызгивая гостей различными соусами и подливками. При этом она умело целилась так, чтобы в ход шли именно малозначительные жидкости, а основной труд поваров остался цел.

– Ну а теперь - десерт, дорогие гости!
– провозгласила принцесса и, выхватив из кармана заостренный стальной бумеранг, запустила его ввысь.

Оружие прошло под самым потолком, перебив крепление и провода, на которых держалась огромная, массивная люстра, та самая, на которой сидел несчастный толстяк. Бумеранг вернулся четко в распахнутую ладонь Зорти, а люстра грохнулась в огромный круглый торт, стоявший между столами. Причем, у нее оказался как раз тот же самый диаметр. Ошметки торта разлетелись по всей зале, покрывая густым слоем лица и наряды разодетых в пух и прах господ и дам. Вот тут уже поднялся невообразимый шум. Все повскакали с мест и забегали, сослепу натыкаясь друг на друга, падали, ползали на четвереньках, наступали друг другу на руки. И над всем этим летал целый рой самых отчаянных, отнюдь не дипломатических, немецких ругательств вперемешку с дряблыми английскими и совсем детсадовскими скандинавскими. Кстати, толстяку повезло больше всех. Люстра не дала ему ни больно удариться, ни испачкаться. Вот только отпустить ее он так и не смог.

Надо сказать, что принцесса терпеть не могла дурацкие комедии, где кидались тортами и другой едой. Но их снимали именно англо-саксы, одни из предков всегерманцев, так пусть получают собственным же оружием. К тому же, торт был ненастоящим - зортины друзья-поварята специально соорудили его из строительной пены, которая сохнет в течении пары часов. К тому моменту, когда люстра угодила в торт, наступила как раз завершающая стадия, поэтому пена приобрела бетонную твердость на лицах и одежде господ посольских.

Не досталось лишь торцевому, главному столу, за которым сидели королева, Котвица и герр Упдрагсон. Последнему все же кусок торта шлепнулся на тарелку, и дипломат от врожденной жадности тут же подхватил его на вилку и запихнул а рот. Поэтому на ближайшее время ему пришлось замолчать и выражать свои эмоции только мычанием. Он вскочил из-за стола, бурно жестикулируя, и Котвица в суматохе исхитрился незаметно подставить ему подножку. Злосчастный дипломат поехал на своем толстом брюхе по надраенному до блеска полу и по дороге потерял свой огромный парик. Его широкая и плоская макушка тут же перепачкалась в грязи, которую Зорти принесла в зал на своих тяжелых ботинках, что вызвало отдельный взрыв хохота.

Теперь уже королева не выдержала и сорвалась с места. В два прыжка подскочив к хохочущей принцессе, схватила ее за плечи и развернула к себе лицом.

– Ваше Высочество, принцесса Зортия!
– голос матери зазвучал как-то непривычно, настолько холодно, как будто она была не звездной, а снежной королевой. Девочка знала, что если мама величает ее полным титулом, то добра ждать не приходится. А тут было что-то совсем уж зловещее.
– Ваше Высочество, Вы вели себя на приеме слишком дерзко, и за это вас надлежит примерно наказать.

Зорти лишь усмехнулась про себя - чем это еще ее накажут? Лишат сладкого, что ли? Ну, она и так до него небольшая охотница - для воина баранья нога в самый раз, а не какие-то пирожные.

И как будто прочитав ее мысли, королева продолжала:

– Поскольку случай слишком неординарный, то и меру придется принять неординарную - телесное наказание.

Девочка снова лишь усмехнулась про себя. Ну кто же это из подданных посмеет умышленно поднять руку на принцессу? А члены правящего дома не захотят замарать своих рук экзекуцией. Может быть, роботы? Но нет, программа запрещает им причинять вред вообще любому человеку.

– Прошу Вас, Ваше Высочество, - королева указала на какую-то неприметную дверцу в конце залы.

Зорти слегка пожала плечами и направилась туда. Мать прошла вслед за нею, отперла дверь и включила свет. На пороге обернулась и прокричала:

– Не волнуйтесь, господа! Принцесса будет примерно наказана, и вы станете тому свидетелями! Вы останетесь довольны, господа, и будете хохотать от души! Уж она сейчас навизжится от боли!

Королева нажала какую-то кнопку у притолоки, и на стене залы зажегся огромный стереоэкран, на котором демонстрировалось то, что находилось за открывшейся дверью.

Глазам принцессы предстала тесная коморка, посреди которой громоздилось нечто, напоминавшее парикмахерское кресло со шлемом-феном. Правда, Зорти знала про такие фены лишь понаслышке - ведь ее короткие мальчишеские волосы не требовалось сушить подолгу.

– Садись, мерзавка, - прошипела королева, наедине забыв об этикете.

Зорти могла бы взбрыкнуть и уж запросто вырвалась бы отсюда, но ей самой стало интересно, что же это за наказание такое. Может быть, оно даже закалит ее.

Гордо, без тени покорности, поглядев в лицо матери, девочка опустилась в кресло. Едва ее руки коснулись подлокотников, на запястьях защелкнулись стальные браслеты, а шлем плотно обхватил голову. Чего-то такого она и ожидала, поэтому даже не вздрогнула. И тут внезапно в ушах раздался свист рассекаемого воздуха, а на спину, чуть ниже лопаток, обрушился удар тонкого прута. Девочка вздрогнула всем телом, даже не столько от боли, сколько от неожиданности. Тем временем, последовал еще один удар. Потом еще и еще.

Но ведь этого не могло быть! Она плотно прижималась спиной к спинке кресла, и для ударов просто не нашлось бы пространства. Тем не менее, они все продолжались, и Зорти уже потеряла им счет.

Наконец, до нее дошло. На самом деле ее никто не порол. Все дело было в шлеме. Он посылал непосредственно в мозг сигналы, идентичные тем, что посылает при порке поврежденная кожа. Принцесса слышала мельком, что существует подобное пыточное средство, способное вызвать любой вид боли в любой части тела. Вот уж не думала, что сей гнусный аппарат притаился совсем рядом с главной дворцовой залой!