Принцип меньшего зла

У этого человека нечеловеческая выдержка, если ему хоть вполовину так, как было мне. Он говорит сипло:

– Хэрри, хватит... если хочешь ещё чего-то...

Я только хочу, чтобы ему нравилось, я приподымаюсь и отвечаю:

– Как хочешь ты.

И оказываюсь распростёртым навзничь.

Он говорит:

– Унгерефактум, - и его пальцы обволакивает светло-розовая маслянистая дымка, а на мой удивлённый смешок, потому что тогда я такого не заметил, я сегодня вообще замечаю больше, отвечает: - Ничего смешного. Я всегда считал, что любриканты из флаконов и тюбиков - для магглов...

Я не знаю, как и что там из флаконов, а в спальне пахнет мускусом и совсем чуть-чуть - вишней, и мне не смешно, мне немного больно, очень жарко, очень остро и сладко, когда я нанизываюсь на эти пальцы, и наконец прошу - пожалуйста, пожалуйста...

Он понимает, ему и самому, наверное, уже не хватает терпения, я бы не смог так, но он по-прежнему нетороплив и осторожен, губы крепко сжаты, и когда он входит, заполняя собой, меня захлёстывает каким-то диким восторгом пополам с нежностью, приподымаюсь, он прикрывает глаза, говорит:

– Чшшшшш...
– а я слизываю прозрачную каплю, медленно стекающую по его виску и сводящую меня с ума, и, кажется, это сводит с ума его. Он коротко рычит, а потом остаётся только неровное шумное дыхание, мощные глубокие движения, и стоны - наверное, мои, я не знаю, его пальцы, обхватившие мой член, мне нереально хорошо - с ним, и я ещё успеваю увидеть складку меж бровей, закушенную губу, а потом он прячет лицо где-то над моим плечом, резко выдыхает, содрогаясь, и я перестаю соображать окончательно, цепляюсь за него, скуля в пронзительном всплеске.

Он гладит меня по щеке, пока я прихожу в себя, а потом хочет подняться, но я не даю, обнимаю, прижимаюсь губами к его покрытой испариной коже, я бы сказал ему, что люблю - но он знает, а потому - говорить нечего, да и не нужно, наверное.

– Хочешь спать так?
– спрашивает он.
– Или всё же в душ?

– Ммм...
– говорю я, в душ, конечно, но нет никаких сил шевелиться.

– Ясно, - говорит Снейп и тянется за своей палочкой, где-то она там на полу вместе с одеждой.

Сегодня всё по-другому, Северус, думаю я, уткнувшись носом в его плечо и засыпая. Сегодня не он меня брал - мы занимались любовью.

А просыпаясь, понимаю - впереди целое воскресенье, мы можем... чёрт, да мы всё можем. Валяться до полудня, неторопливо пить кофе, разговаривать, если, конечно, Снейп сочтёт это интересным, знаю я его, уткнётся в какую-нибудь книгу - и всё. А книг здесь много. Ну и ладно, я тоже в какую-нибудь уткнусь и буду за ним подглядывать из-за страниц. И надо заказать еды, потому что в кладовке у меня мышь повесилась...

И вообще - впереди ещё куча таких воскресений. И суббот. И будней.

Глаз я не открываю, лежу себе в своём придуманном мире, а когда всё же решаю, что хватит грезить, вижу - за окном давно рассвело, и Снейп не спит. Он подпёр голову рукой и рассматривает меня - и я ещё успеваю заметить, как его лицо приобретает знакомое снейповское выражение. Это он увидел, что я открыл глаза.

– Нет-нет-нет, - говорю я, - студентов теперь так будете пугать, профессор. Меня пугать поздно.

– Неужели?
– спрашивает он, поднимая бровь и уголок губ одновременно.

Ну конечно, по-другому он не может, даже когда лежит в постели совершенно раздетый.

– Неужели, - соглашаюсь я, подвигаюсь ближе, притыкаюсь ему под бок, а он - он молча обнимает.

Может, не такой уж он придуманный, мой мир.

В Хогвартс возвращаюсь совершенно обалдевшим, будто плаваю в каком-то счастливом мареве. Состояние моё нарушается только мыслями о том, как отказаться от работы на Отдел Тайн.

Я перебираю в голове варианты, и когда Шеклболт за неделю до конца августа назначает встречу, я всё ещё не готов, я не знаю, что сказать.

Два ехидных предложения Снейпа - сказать чистую правду или продолжать морочить Кингсли голову - я отметаю сразу. Он хмыкает, а потом говорит совершенно серьёзно:

– Хотите, Поттер, я схожу с вами? Шеклболта удивим. Заодно выскажу ему некоторые соображения о его пригодности на должность министра.

– О, - говорю, - я себе представляю. Он удивится, точно. Не каждый посетитель с порога скажет министру - вы идиот, Кингсли.

Снейп слегка ухмыляется, наверное, я угадал, а я целых две секунды думаю над такой изумительной возможностью, а потом отвечаю:

– Спасибо, но нет. Я сам.

– Сами скажете Шеклболту, что он идиот?
– невозмутимо говорит он.

– Сам разберусь, что ему сказать, - говорю твёрдо.

Во взгляде Снейпа откровенно светится - да уж, ты разберёшься, Поттер, ты это умеешь, разберёшься, а потом не соберёшься... Но он больше ничего не говорит, может, в кои-то веки подумал, что я уже вырос...

Шеклболт встречает меня в своём кабинете озабоченным отеческим взглядом.

– Гарри, - говорит он после недолгих церемоний, - скажи, профессор Снейп... тебе не показалось, что он тебя в чём-то подозревает?

– В отсутствии мозгов, - честно отвечаю я.
– А в чём дело-то?

– Всё нормально, - говорит Шеклболт.
– Ты просто будь осторожнее, Гарри, помни, что я говорил, не играй там в профессионального шпиона, подожди немного.

А то он за эти месяцы не понял, что я и без предупреждений не стану... Если бы не его заказ на зелье, дождался бы он от меня сов... Но что-то всё-таки случилось.

– Нет, Кингсли, подождите. Вы меня вызываете, говорите о том, чего я не понимаю, и отправляете без объяснений. Я же должен знать, каких сюрпризов мне ожидать.

– Ну хорошо, - говорит он.
– Есть подозрение, что профессор Снейп может быть осведомлён о твоей миссии.

Миссии. Слово какое-то... нешпионское.

– Только подозрение? Откуда? Почему?
– спрашиваю. Я уже запутался во всех этих подозрениях и тайных играх.

– Я не могу сказать тебе всего, Гарри. Просто прими к сведению.

Ну да, прими к сведению и опасайся Авады в спину, это вы хотите сказать, Кингсли? Выспрашивать подробности после чёткого отказа я не решаюсь.

– В любом случае, если это и так, профессор Снейп не давал мне понять, что осведомлён, - отвечаю, и не лгу, он не давал понять, он мне в лоб сказал, стоило только признаться.
– Кингсли, вы же знаете, насколько разговорчив и доверчив Снейп. Мне кажется, вы вообще слишком многого ожидали от моей должности. Ассистент профессора Снейпа может вам рассказать, сколько котлов и реторт отмыл, сколько флобберчервей порезал, сколько истолок сушёной травы и прочей дряни, ну и ещё какие элементарные зелья для больничного крыла варит. Я не работаю с частными заказами, я и близко не касаюсь ни к каким новым разработкам, меня даже заподозрить не в чем. С тем зельем вышло только потому, что меня оставили за горелкой под ним следить.