Принцип меньшего зла

Вот я и тут признался. Да, Кингсли, я бесполезен в роли шпиона. Абсолютно. И даже придумывать ничего не надо. Конечно, картина выходит жалкая и неприглядная, но это лучше, чем убеждать Шеклболта в том, что профессор Снейп не имеет никаких тайн от Министерства, и вообще невинен как ребёнок. Это сказка для людей, со Снейпом не встречавшихся. Не для Кингсли.

– Я понимаю, Гарри. Да, что и говорить, тут получилось не так, как я думал, видимо, профессор Снейп не собирался привлекать помощника к своим исследованиям. А тут ещё... Что ж, не всё можно предвидеть, так бывает, а попробовать стоило. Придётся искать другие пути. Я бы отозвал тебя оттуда, но уволиться сейчас было бы слишком подозрительно.

Уволиться? Я не хочу увольняться!

Шеклболт оценивает мой испуг по своему тарифу. Он говорит:

– Нужно немного подождать. Тебе, конечно, неприятно без какой-либо значимой цели работать с человеком, к которому не испытываешь дружеских чувств, да ещё с таким, как Снейп, но, видимо, пока придётся.

Никаких дружеских чувств, Кингсли. Это по-другому называется, но я не скажу вам, как.

– Такая работа, конечно, не для тебя. Можешь не сомневаться, Гарри, я не забыл, что ты сделал для магического мира. Но ты сам отчасти виноват, и я здесь ни при чём - мир может забыть тебя, если ты не будешь появляться на праздниках и приёмах, не как помощник зельевара, конечно, а как герой и кавалер ордена Мерлина.

Так. Сейчас меня будут журить за то, что я не удовлетворяю потребность мира в героях. Что у Кингсли за привычка постоянно съезжать с начатой им самим темы... И что мне сейчас сказать...

– Кингсли, - говорю я, - вы же знаете, слава мне не нужна. И деньги мне не нужны, я и те, что есть, не знаю куда тратить...

Он кивает, говорит:

– Ты всегда был скромным мальчиком.

Хвалит вроде.

– Я не в обиде на вас за то, что работаю незаметным помощником зельевара, пусть даже и не вышло ни с авроратом, ни с работой на Отдел Тайн.

– Это временно, Гарри, - говорит Шеклболт.

Нет-нет, я не хочу - временно, не надо!

– Кингсли, вы в курсе моих проблем с магией после войны. Профессор Снейп помогал мне не один раз, вы знаете, он умеет справляться со стихийными выбросами, а я в себе не очень уверен. Поэтому мне будет спокойнее за весь мир, и не только магический, раз уж на то пошло, если я останусь в Хогвартсе.

Пока там остаётся Северус, но этого я, конечно, не говорю, а добавляю только:

– Я не для того мир спасал, чтобы однажды самому его разрушить.

– Гарри, тебе бы ещё один орден Мерлина, за самоотверженность...
– говорит Кингсли, то ли шутит, то ли издевается.

Трёпки мне хорошей, а не орден Мерлина. Вроде бы и не солгал почти, а вывернул всё так, что самому сейчас мерзко.

– Впрочем, есть ещё один выход, - словно только сейчас вспоминает Шеклболт.
– Директор МакГонагалл была не в восторге от того, что Министерство воспользовалось правом диктовать Хогвартсу даже в мелочах и, несомненно, предлагала тебе другую работу. Я прав?

Молчу.

– Гарри, я тоже уважаю Минерву и понимаю, почему ты не хочешь отвечать. Поверь, в этом предложении нет ничего, что скомпрометировало бы её в моих глазах. Наоборот, я рад, что не ошибся в выборе нового директора, первой задачей которого является защита интересов Хогвартса. Так всегда поступал Дамблдор, а МакГонагалл - его достойная преемница.

– К чему вы мне это говорите, Кингсли?

Я и сам знаю, что Минерва - прекрасный директор.

– К тому, Гарри, что ты через пару месяцев спокойно можешь принять её предложение. Скажешь, что работа со Снейпом оказалась тебе не по душе, и, заметь, скажешь правду. Это будет разумно и правильно. Да и твоё намерение остаться в Хогвартсе исполнится.

А, теперь мне нужно будет следить за директором, раз уж с зельеваром не вышло? Знакомьтесь, Гарри Поттер, переходящий шпионский вымпел. И заодно освободить место при Северусе, для внедрения нового агента, раз уж обо мне он, по мнению Шеклболта, может откуда-то знать... А всё-таки интересно, откуда?

Конечно, в следующий раз они отправят профессионала, а не глупого мальчишку. С наскока не вышло, теперь они тщательно подготовятся, чтобы комар носа не подточил.

Обойдутся. Это моё место. И мой зельевар.

В конце концов, можно объяснить всё Минерве, и у неё просто не найдётся другой должности, и вообще, почему я раньше до этого не додумался - объяснить всё Минерве... Почему, Поттер? Да потому, что изложить ей правдиво причины твоих идиотских поступков будет затруднительно. Здравствуйте, Минерва, я люблю профессора Снейпа. Очень хорошо, Гарри - так она, что ли, сказала бы?

Обещаю Шеклболту быть осторожным и подумать. Я и не рассчитывал, что он просто оставит в покое меня вместе со Снейпом, но это гораздо лучше, чем было вначале.

В тёмную громаду Хогвартса возвращаюсь почти бездумно. Не будет больше никаких заданий. Не будет сводящих с ума противоречий.

Снейпа нет дома.

Снейпа нет в кабинете.

Лаборатория. Если его нет и здесь, я не знаю, что делать с переполняющей меня лёгкостью. Мне срочно нужны несколько фирменных язвительных слов от Снейпа, иначе улечу за Астрономическую Башню и буду там болтаться в небе, может, встречу того, кто так срочно озаботился проблемами Гарри Поттера, всеми сразу.

Он есть. Значит, и я - есть. Надо только дождаться, пока он отставит реторту с мерзко булькающей слизью.

– И чего от вас хотел Шеклболт на этот раз?
– спрашивает Снейп.

А выслушав, говорит, без насмешки, без ехидства:

– Вы поразительно наивны, Поттер. Вам показалось, что Шеклболт отпустил вас навсегда?

– Нет, но...

– Поттер... Неважно, будете вы работать со мной или на другой должности. Вы уже попали в эту систему, а система - страшнейшая в мире вещь, - он смотрит куда-то мимо меня, на полки, где им самим всё расставлено и изучено, и вряд ли видит хоть одну банку.
– Пока Шеклболт уверен в вашей лояльности, он будет о вас помнить. Это как заряженный артефакт. Он может годами лежать без использования, но однажды придёт и его время сработать. Я своего времени ждал пятнадцать лет.

Я растерянно слушаю, я хотел, чтобы он спустил меня на землю - как он умеет, но оказалось, что умеет он чересчур хорошо.

– Шеклболт, конечно, не Тёмный Лорд, и не потребует от вас крови магглорожденных. Но и методы светлых сил не всегда так светлы, как хотелось бы думать их приверженцам. Впрочем, не буду вас пугать. Ничего непоправимого у вас не случилось. Вам не пришлось платить за ошибки смертью, ни чужой, ни своей. И, надеюсь, не придётся.

Я понимаю, о чём он говорит, и это действительно страшно, но больше всего меня сейчас пугает он сам. Слишком давно я видел такой его взгляд. Слишком - и успел отвыкнуть. Раньше я бы попятился и сбежал, это тоже было давно, а теперь я просто иду к нему, обнимаю, говорю: