Принцип меньшего зла

Зачем мне было предложено просить у МакГонагалл другую работу? Выходит, Шеклболт уже тогда знал, почему я не стану докладывать. Или это как раз была проверка?

Похоже, друг мой Кингсли стрелял мной одним в целую стаю уток. Собственно, как и положено хорошему политику. А вот проверять, не подслушивает ли кто, хороший политик должен тщательнее.

Мерлин мой, какой хаос в голове... Можно мне туда домашнего эльфа?

Встаю.

– Извини, - говорю.

– Куда ты?

– Я скоро вернусь. Или не скоро. А ты иди, тебя, наверное, Рон заждался.

– Гарри, куда ты собрался?

– Просто пройтись. Я не могу сидеть здесь. И в Хогвартс сейчас не могу.

– Я пойду с тобой.

Пожимаю плечами.

В прихожей услужливо подставляет крылья тёплая мантия, и шарф по самые брови, да, я же обещал.

Маршрут мне, в общем-то, безразличен, я просто иду.

«Вы уже попали в эту систему, Поттер»

Заряженный артефакт, лежащий в запаснике. Это ты, Гарри. Он предупреждал меня. А я, наивный идиот, думал, что понимаю, и лепетал о том, что всё закончилось.

Я так думал. О Дарах и не вспоминал, и даже мантия, без которой я не мог обходиться раньше, пылится в старом школьном чемодане. Думал, прошлое - прошлому, да, Поттер?

Но, как бы то ни было, он мне не лгал. Не вынуждал верить в то, чего нет. Я сам себе лгал и сам себе верил. Он никогда не утверждал, что я ему нужен, а слова «люблю», наверное, и нет - ни в его лексиконе, ни в голове, ни в сердце.

Зато у него есть слово «должен».

И я теперь знаю, зачем он тогда приходил в Мунго. Наконец у тебя есть один ответ, Гарри. Рад?

Где-то справа ангелом-хранителем бредёт Миона, молчит, наверное, понимает, что разговаривать - невыносимо.

Только однажды она достаёт палочку и что-то бормочет, мантия на мне преображается в длинное пальто, видимо, я забрёл на маггловские улицы, я останавливаюсь и смотрю на Гермиону, а Гермиона молча ждёт, пока я снова решу, куда идти.

От её покорного молчания щиплет в носу, я прижимаю нос ладонью, прости, Миона, я ещё немного похожу, ладно?

Чёрт знает чем я занят, а в Хогвартсе пустует моё кресло у камина, и Снейп, наверное, уже закончил возиться с зельем, и плеснул в прозрачное пузо бокала свой ежевечерний глоток коньяку, и заварил мятный чай - для меня. Меня там ждут, а я... здесь...

Я думал, что ждут.

Ждут, но не потому. А чтобы я ненароком не вляпался и не передал право на Дары кому-то ещё. Каким-нибудь образом.

Гермиона умная девушка, её выводам можно верить. Только она не знает всего. Плевать ему на Дары и обходные пути к ним. Он что-то там обещал Дамблдору и не может нарушить клятву.

Я увлёкся разгадыванием Северуса Снейпа, и расслабился, полагая, что разгадал, а мне просто позволили поиграть. Снисходительно, как щенку, который азартно вцепляется в подставленный нарочно рукав, всерьёз считая, что поймал сам. Ошибка всех зарвавшихся щенков. Как скоро он рассчитывал стряхнуть мантию - вместе со мной? Или я у него - пожизненные кандалы? Но теперь я знаю, у кого спросить. Раз уж этот кто-то - не просто говорящая картинка.

Я давно уже умостил задницу на ребристую спинку скамьи в каком-то скверике, в бледном пятне фонарного света, и Гермиона, наверное, уже который раз подкуривает две сигареты, одну - мне. Я только теперь замечаю, что на ней нет перчаток, курточка слишком лёгкая для декабря, и губы дрожат.

Чёрт. Скотина ты, Поттер.

– Давай домой, Миона. Ты замёрзла.

– Я тебя здесь не оставлю.

– Ладно, - говорю.
– Тогда на Гриммо. Вместе.

Она без лишних слов обнимает меня и аппарирует. Дожили, Поттер. Тебя девушки домой провожают.

На Гриммо Миона вцепляется в чашку с чаем, обхватывает покрасневшими пальцами горячие фарфоровые бока, а я просто жду. И не выдерживаю:

– Ты грейся, а я пойду, ладно?

– Опять? Куда?
– подхватывается она.
– Тебе сейчас не нужно аппарировать одному. Я с тобой.

– Спасибо, не надо, и так нянек как грязи, - и спохватываюсь: - Извини. Я не хотел тебя обидеть. Спасибо, что походила со мной. Просто - больше не надо. Я через камин. В Хогвартс. Там... там за мной присмотрят.

Гермионе не нравится вырвавшийся у меня смех.

– Гарри, не наделай глупостей, пожалуйста, - просит Гермиона.
– Может, ты просто поговоришь с ним?

Не знаю, кого имеет в виду Гермиона, и не спрашиваю. Просто отвечаю:

– Да, конечно. Я поговорю.

Дымолётный порошок сыплется на угли.

– Хогвартс, кабинет директора.

На кой чёрт это уточнение, если в замке больше нет подсоединённых к общей сети каминов, я не знаю. Но хоть с уточнением, хоть без, а я вываливаюсь на директорский ковёр и говорю:

– Извините, я без предупреждения.

Говорю в пустоту, потому что Минервы в кабинете нет. Есть только спящие портреты. И среди них спит тот, кто умеет достать людей даже из могилы. Не как кроликов из шляпы. Живых людей. Из своей могилы. Достать. Бред какой.

Гермиона просто не знает. Я не могу ни в чём обвинить Северуса, я это понял, пока бродил по стылым ветреным улицам. Я могу винить только себя. В своей самонадеянности и глупости. Я могу винить себя громко и долго, разбивая в кровь кулаки о хогвартские стены. Но мне нужны ответы.

Поэтому я велю Гарри Поттеру замереть и заткнуться. Я выключаю нестабильное существо по имени Гарри Поттер.

Вместо этого должен включиться кто-то другой. Кто-то, кто будет холоден и собран.

Мне это нужно.

– Поговорите со мной, профессор Дамблдор, - прошу, стоя перед портретом.

Тишина.

– Сэр!

Ни звука, ни движения.

– Сэр, не вынуждайте меня...

– Ох, Гарри, это ты, мой мальчик?
– седобородый старик в кресле потягивается.
– Хочешь... а, прости, я не могу тебе ничего предложить, к сожалению.

– Можете, сэр, - говорю я.
– К сожалению. Вы можете предложить мне ответ. Что вам обещал Северус?

– Гарри, ты всё же решился наконец называть его по имени? Это так правильно, мой мальчик! Коллеги должны...

– Сэр, не нужно этого, вы знаете, что мы не просто коллеги. А я хочу узнать, в чём суть клятвы, которую вы с него взяли ещё до своей смерти. Это был Непреложный Обет?

– О чём ты говоришь, Гарри? Ты ведь всё знаешь, - очень искренне недоумевает бывший директор.

– Я не имею в виду ваше мнимое убийство...