Природный суд
Шрифт:
– Проклятый трус, - выдавил из себя Сипари.
– Круто мы их?
– Да, да! Очень круто!
– поддержал его хор голосов.
Шатаясь и матерясь, вся пятёрка, держась друг за друга, поднялась на ноги и медленно поплелась вдоль по дороге. Вроде, в сторону лачуг рыбаков, что рядом с побережьем.
– Я думал, он нам кореш, а он, - продолжал Огюст под одобрительное "угу" приятелей.
– А он последней тварью оказался!
– Да, - отозвался хор.
– Вот ты, Том. Ты мне кореш?
– Кореш, - согласился тот.
– Ты меня уважаешь?
– Уважаю.
Огюст дружески двинул кулаком в грудь Томасу и
– А ты, Жак?
– Ещё как, дружище!
– отозвался самый крайний слева. Ему было уже конкретно плохо и он был готов вырубиться.
– Винс, Клод?
В разнобой послышалось два "угу".
– Во!
На несколько секунд повисло молчание. Компашка пьяниц еле плелась. Вдруг Огюст шумно вздохнул, сплюнул и выдал:
– Да ни фига вы не кореша, козлы!
Удивлённый ропот пронёсся по строю алкоголиков.
– А вот так! Где вы были когда меня мочили те двое уродов?
– Э, как где?
– возмутился Томас.
– Я ж одного уложил, ты че?
– Во! Молодец, Том, уважаю!
– вновь стукнул своего приятеля главарь.
– А вы где, уроды, были?
– Мы не могли, их было слишком много! Да нас первых вырубили! Да и вообще мы спешили к тебе, но слегка не успели. Да и хлюпики те бились нечестно!
– вразнобой забулькали остальные.
– Мне вообще табуреткой в бочину прилетело!
– жалобно выдавил Винс.
Он попытался поднять майку на боку, где должен быть синяк. За столь хитрыми для его состояния манипуляциями, Винс не удержал равновесия и с матом рухнул за обочину в кусты. Пришлось потратить несколько минут, чтобы поднять пьянющее тело. Пошли дальше.
– Гады, числом взяли!
– сокрушался Огюст.
– Слухай, братва: а не работает ли он на правительство?
Их ноги ступали по серому песку.
– А давайте вернёмся и... это... надаём им?
– предложил Жак.
– Не, чуть-чуть позже, - сказал Томас.
– Чуть позже, чуть позже.
– Э, я не понял, - снова загорелся Огюст.
– С чего это "чуть позже"? Возьмём в ближайшей халупе по ножу, вернёмся и порешим всех на фиг!
– Э, так не пойдёт, - Том был настойчив.
– Эт почему? И ващё: я сказал, что мы пойдём бить морды, значит - пойдём! Мы чё, не мужики?
– Да пжи ты. Дай в себя прийти... потом наваляем.
– Я не понял. Ты хочешь сказать, что мы не в форме? Что я не в форме?
– Ог, слухай, не обо...
– Не, ты за базар давай отвечай, кореш. Это я не в форме?
– Да чё ты, чё ты?
– Отвечай!
– Да чё ты завёлся?
– Это я чё завёлся? Отвечай давай!
– Да не совсем то я имел ввиду.
– А чё ты имел ввиду, поясни!
– Ог...
– Поясни!
– Да чё пояснять тебе?!
– Поясни, чё я не в форме!
– Да ты рожу свою видел?
– А чё сне так с м... с мое... с моей рожей?
Компания остановилась. Огюст с Томасом остались стоять посреди дороги, остальные заняли позицию чуть дальше и с интересом наблюдали за происходящим, но даже не пытались разнять спорящих: ну их, ещё достанется, знаем их.
– Видел, какой Алан был?
– Да не боюсь я твоего Алана!
– Чувак, да у него грёбанный-разгрёбанный револьвер!
– Он его даже достать не успеет.
– Да успокойся, кореш!
Томас попытался постучать по плечу приятеля, но тот резко отбросил его руку.
– Я не думал, что ты
такой трус!– выплюнул Огюст.
– Я не трус, я не идиот!
– парировал Томас.
– А я тебя корешем ещё называл. Думал, нормальный братан, а ты вон какая гнида на деле!
– Да успокойся ты!
– Чё ты заладил своё "успокойся"? Сам успокойся!
Том попытался обездвижить Огюста, но тот вновь резко оттолкнул своего приятеля. Томас упал. Сплюнув на землю, он поднялся и резко попёр в сторону обидчика.
– Нормальный я! Тебе алкашка конкретно мозги отшибла?!
– Так это я ещё и виноват? Тварь!
В конец озверевший Огюст замахнулся на Тома, но удар прошёл мимо. Пока главарь компании примерялся к новой атаке, Томас успел дать сопернику под дых и чуть отскочить назад. Огюст поднял повыше кулаки.
Томас выхватил нож и резко махнул вперёд.
Глава II
– Но...
– Виновен. Приговор не обсуждается, - а дальше судья добавил совсем тихо.
– Только сбежал, а уже кого-то прирезал, - а теперь громко обратился к конвоирам.
– Увести заключённого в карцер!
Руки двух сопровождающих взяли Огюста под локти, резко развернули в сторону выхода и повели к месту заключения. За спиной захлопнулись двери суда.
Конечно, Огюсту не впервой оказываться в подобной передряге из-за тяги к алкоголю, но в этот раз он побил все рекорды. Обычно пьянки заканчивались либо весельем в компании приятелей или заварушкой с такими же пьяницами, как он. И обычно он всегда, хоть и очень смутно, помнил, чем заканчивалась каждая попойка. Но не в этот раз. Утро следующего дня вообще не задалось: наш приятель проснулся где-то в кустах у дороги в незнакомом районе деревни Лё Прешёр. И ладно, если проснулся сам, так нет же: его пинком разбудил патруль, отправленный за ним из Сен-Пьера - города, что чуть ниже. Ничего не понимающего парня подняли на ноги, заковали в наручники, силком потащили под конвоем в здание суда. Конвоиры сопровождали парня в полном молчании, подробностей выпытать из них не удалось. Только от судьи - своего старого знакомого по прошлым пьяным стычкам - он узнал, что, оказывается, он в драке не хило порезал своего приятеля Томаса. По словам очевидцев, Огюст так напился, что в порыве гнева достал нож и нанёс несколько ударов по Тому, затем повалил его и пытался перерезать своему собутыльнику глотку. Благо, эти самые очевидцы вовремя растащили дерущихся, после чего Огюст окончательно вырубился от принятого на грудь.
– Вот уроды, - процедил сквозь зубы обвиняемый пока ему зачитывали список обвинений.
– Врут же, собаки!
Сипари изо всех сил старался убедить присутствующих в своей правоте. Подсудимый уж точно всё помнил и рассказал свою версию того, как было. И вообще: нож достал Томас, а дальше... А дальше лишь несколько обрывочных картинок, за которым полный провал в памяти. Вроде Огюст выбил из руки Томаса нож. Или вообще перехватил его. Потом они действительно оказались на земле и пытались друг друга отмутузить. Вроде даже с применением злосчастного ножа, но кто и насколько успешно - опять провал. Надо тренировать память. Попытка убеждения не удалась. Увы, репутация заядлого пьяницы и дебошира не играла на руку. Не говоря про то, что он только сбежал из-под заключения.