Природный суд

– Есть тут кто?
– без особой надежды позвал арестант. Ему ответило лишь очередное дуновение ветра.

Сипари слегка разогнулся, убедился, что ничего не ответило болью, затем полностью вытянулся, перевернулся на живот, медленно встал на колени. Так и застыл.

– Эй! Я здесь!
– вновь позвал Огюст на помощь, и снова тишина в ответ.

"Да что за чертовщина здесь творится?! Не могли же все так резко исчезнуть! Кто-то обязательно должен быть".

Под руками что-то захрустело, что-то теплое и похожее на песок.

"Пепел. Пепел повсюду. И такой... необычный. Как он здесь вообще оказался?
– арестант очистил ладони от "песка".
– Да что вообще происходит?!"

Огюст быстро подполз к двери, выглянул в окно, а там лишь темнота.

– Да и чёрт с вами!
– выплюнул арестант и снова отряхнул ладони.
– Сам выберусь отсюда, и не из такого выбирался! А потом найду вас, попереубиваю вас, гадов, а суд меня в этом оправдает!

И принялся лупить по двери что было сил. Каждый удар сопровождался лёгким поскрипыванием, которое с каждым разом усиливалось.

– Я выберусь!
– удар!
– Выживу!
– удар!
– Вы пожалеете, - удар, - что оставили меня здесь!

Дверь скрипела всё надрывнее, к симфонии грохота и завывающего ветра добавился слабый звук хруста начинающей ломаться деревяшки.

Глава V

Огюст очень медленно повертел головой. Повторил, после сделал ею круг по часовой стрелке, затем против часовой. Повторил весь комплекс упражнений ещё раз. Похоже, наш приятель начинает стареть: никогда раньше после пробуждения на твёрдой ровной поверхности шея так не затекала. Или же спал не в удобном положении? Вспомнил: колотил по двери (под конец она стала конкретно сдавать), а как выдохся, рухнул на неё спиной, вытянул поудобнее ноги и отключился. Проснулся, однако, уже в полностью вертикальном положении.

Сел лицом к двери, поднял голову вверх. Сквозь окно внутрь проникал яркий дневной свет, палило.

"Можно поздравить себя с первым пережитым в карцере днём", - Огюст вяло усмехнулся.

Опустил взгляд чуть пониже, осмотрел дверь. Ночные усилия не прошли даром: по центру красовалась вмятина, но до конечного результата было ещё далеко. Снизу в горстке пепла лежали разбросанные опилки.

Огюст зацепился за последнюю мысль, в голове смутно проглядывала новая теория. Арестант одним движением перевернулся спиной к двери. Впервые он медленно обвёл взглядом место заключения.

Практически весь пол был покрыт небольшим слоем этого горелого "песка". При том весьма твёрдого, жёсткого и откровенно серого, похожего на цвет камней в карцере и не похожего на тот, что остаётся после сгоревшего костра. Огюст собрал в кулак пепел, медленно высыпал его. В голове стала стремительно вырисовываться картинка произошедшего. Пепел, смертельная жара, землетрясение. Неужели извержение вулкана? Ещё загрёб горстку.

Да быть такого не может. Было б извержение, от всего города остался только один ровный слой лавы, всё было бы разрушено к чертям!

– А откуда такая уверенность, что всё сгорело бы?
– вслух стал рассуждать Огюст, продолжая пересыпать пепел.
– Откуда я могу знать, что сейчас твориться наверху? Может, только парой домов отделались или вообще только лёгким испугом, а сейчас линчуют губернатора, который до последнего всех уверял, что опасности никакой нет, что эта громадина спит.

А может, не линчуют. А может, некому уже линчевать?

– Да бред. Если выжил я, то и кто-то другой тоже должен выжить. Придут, как разберутся с возникшими проблемами.

А ты уверен, что наверху остался кто-то способный разобраться с этими проблемами? Наверняка они бы уже давно пришли за тобой и остальными заключёнными. Хотя бы просто удостовериться, что вы живы и не сбежали.

– Да откуда я знаю, может у них возникли проблемы? Но в их же интересах разобраться с ними поскорее, я тут уже с голода и жажды помираю.

Пересыпал пепел из руки в руку, затем обратно.

Прислушался к происходящему снаружи. Ничего не услышал, даже ветра не было. Огюст приподнял брови, прекратил играться, прильнул к окну. Ветра не слышно, птиц не слышно. Даже разбросанные и наполовину сгоревшие бумаги не шуршали. Огюст прислушался внимательнее; он искал какой-то определённый звук, но поначалу не мог даже сформулировать какой именно.

Но звука цокающих каблуков или человеческой речи выживший не услышал.

– Да быть такого не может, - медленно прожевал Сипари, пытаясь отогнать нахлынувший поток мыслей.

А что если...

– Да бред! Кто-то должен был...

Я не думал, что ты такой слабак. Ты же сам прекрасно догадываешься, что произошло, зачем отметать очевидное?

– Да потому что это... не логично, что ли?

Не логично? Скорее, ты просто отказываешься верить в столь большую трагедию.

Огюст сделал ещё пару попыток переубедить себя, но не сумел, слишком уж явно бросались факты в глаза. Придётся признать, что версия с вулканом на данный момент самая правдоподобная. Остаётся лишь надеяться, что часть города уцелела, а кто-нибудь успел спастись и когда-нибудь придёт на помощь.

"А если никто не придёт?
– продолжил мысленно терзать себя Огюст.
– Вдруг весь этот клятый городишко накрыло с головою, всех попереубивало, а остался только я? Кто тогда поможет?"

– Не пори чушь, - в голосе появился прежний злобный металл.
– Если бы всему живому пришёл каюк, то меня бы тоже сварило заживо.

Так попытка уже была, вспомни то адское пекло!

– Просто сосредоточься на том, как протянуть время до прибытия помощи.

"А если не придут? Ты лишь заключённый, да к тому же рецидивист. Какой смысл им тебя спасать?"

Да плевать на их смысл! Спасатели всё равно будут прочёсывать метр за метром в поисках выживших, наткнутся рано или поздно и на карцер.

– Ха, рано или поздно, - Огюст оскалил зубы.
– Спасатели. Идиоты, а не спасатели, безвольные уроды! Я ещё в состоянии выбраться отсюда сам.

Арестант принялся за незаконченное ночью дело. Вновь посыпались удары на толстую дубовую дверь, сопровождаемые отборным злым матом после каждого попадания. И было непонятно приносит ли труд Огюста хоть какую-то пользу. Да, слышался скрип ломающегося дерева, да, была вмятина посередине, но на этом успех заканчивался. Вмятина особо не увеличивалась, а мелкие щепки отходили от двери крайне неохотно, да и звук ударов был довольно глухой. "Работал" Сипари с перерывами: пять минут бил, а затем минуты три отковыривал то, что успел отбить.

"А если не смогу разбить дверь, что тогда?"

– Заткнись, - прорычал Огюст.

"Лучше дождаться команды спасателей".

– Заткнись!

"Или..."

– Заткни! Свой! Рот!

С каждым ударом бить по двери становилось всё больнее: кожа с костяшек уже стёрлась, на вмятине оставались небольшие кровоподтёки. Сипари стиснул зубы, но даже сквозь закрытый рот слышалась плохо прикрытая отборная матерщина.

"Жрать охота".

– Ты опять за своё?

"Пить охота".

– Тебе вечно что-то охота, работай давай.