Присягнувшие Тьме

Я вздохнул:

— О чем именно ты меня просишь?

— Поставь охрану у моего дома. Защити Лору. Защити дочек.

— Это нелепо.

Он бросил на меня острый взгляд, как будто хотел проникнуть в мои мысли.

— Я не единственная угроза, Мат.

— Кто еще?

— Манон. Она захочет отомстить за себя.

Только этого еще не хватало. Я поднялся:

— Тебе надо подлечиться.

— Выслушай меня!

На какой-то момент его лицо обезобразила ненависть. Было мгновение, когда я подумал, что нахожусь в царстве Сатаны.

— Ты думаешь, она не затаила на меня зла за то, что я против нее свидетельствовал? Ты не знаешь эту девицу. Ты ничего не знаешь о том, кто в нее вселился. Как только у нее появится возможность, она посягнет на самое для меня дорогое. Ее невинный вид — это маска. В ней засел дьявол. А он не может меня простить. Я ведь выдаю их секреты, усек? Он собирается это прекратить. И отыграться на моих близких!

— Это все чистый бред.

— Сделай это. Во имя нашей дружбы.

Я попятился. Я знал, что Зукка наблюдал за нами из-за шторки. Он вернется и откроет мне дверь. У меня было намерение расспросить Люка о врачах, которые его посещали. Может, он вспомнил бы Пришельца из Тьмы.

Но я отказался от каких бы то ни было вопросов.

Как бы там ни действовало психотропное средство, Люк не делал ни малейшего различия между реальностью и своим бредом.

У меня за спиной открылась дверь. Люк вытянулся на матрасе.

— Пошли туда ребят. Ты ведь можешь это сделать?

— Никаких проблем. Рассчитывай на меня.

109

Я возвратился в Контору.

И по факсу, и по электронной почте уже прибыли материалы.

Заключение международной комиссии экспертов об исцелении Агостины Джедды.

Медицинская карта Рихиимяки.

Список всех, кто приближался к Люку в Отель-Дье.

Не снимая плаща, я поставил печатать два последних документа, полученных по электронной почте, и начал читать факс, в котором содержался список тех, кто засвидетельствовал факт «воскресения» Агостины:

Профессор Андреас Шмидт; Кёльнский университет; Площадь Альберта Великого; 50923; Кёльн; Германия.

Доктор Мария Спинелли; Университетская клиника; Улица А. Дориа; 95125; Катания; Италия.

Доктор Джованни Понтевьяджо; Детская больница; Дж. ди Кристина; Площадь Порта Монтальто; 8 90134; Палермо; Италия.

Профессор Крис Хартли; Лондонский Королевский колледж; Стрэнд; Лондон; WC2R 2LS; Великобритания.

Доктор Мартин Гене; Центральная психиатрическая больница Льежа; Улица Профессора Магейма; 84 4000; Льеж; Бельгия.

Профессор Мориц Белтрейн Лечебно-медицинский центр Водуа, Улица Буньон, 46 1011 Лозанна, Швейцария

Монсеньор Филиппо де Лука; Епархия Ливорно; Улица Семинарии; 59 57 132; Ливорно; Италия.

Пьер Бухольц; Бюро медицинских освидетельствований; Авеню Монсеньор-Теас; 1 65108; Лурд; Франция.

Я тут же заметил имя Морица Белтрейна. Что он делал в этом списке? Неудивительно, что Римская курия привлекла его как известного специалиста-реаниматора к изучению случая Агостины, но я вспомнил, что называл ему имя «воскресшей» из Катании: он сделал вид, будто не знает ее. Почему он мне соврал?

Я взял только что напечатанные листочки, относящиеся к Раймо Рихиимяки. В тексте я выделил фломастером собственные имена, но все они были эстонскими и ничего мне не говорили.

Наконец я дошел до резюме на английском языке, подписанного иностранным экспертом, призванным удостоверить выздоровление Раймо.

Я едва сдержал крик.

Подпись принадлежала Морицу Белтрейну!

У меня потемнело в глазах. Мог ли этот швейцарец быть Пришельцем из Тьмы? Этот незаметный профессор, который откровенно смеялся, когда я рассказывал ему об исцеленных дьяволом?

Я выхватил из принтера список Эрика Тюилье — врачи, специалисты, медицинские работники, которые приближались к Люку Субейра после того, как он вышел из комы. Всего около тридцати имен.

Я просмотрел список с линейкой. В начале второй страницы стояло имя, заставившее меня застонать: Мориц Белтрейн.

Он находился в отделении реанимации Отель-Дье 5, 7 и 8 ноября!

В первые же дни после пробуждения Люка Субейра.

Мысли стучали у меня в мозгу, вторя биению сердца.

Удар, пауза, удар, пауза.

Мориц Белтрейн — мой Пришелец из Тьмы.

Загадочный простачок. Двойник Элтона Джона. Действительно ли он создавал «лишенных света»?

Я взял трубку и набрал номер Тюилье. Сразу же набросился на него:

— Я хочу с вами поговорить о швейцарском враче. Морице Белтрейне.

— Да. Ну и что?

— Вы его знаете?

— Конечно. Знаменитость.

— Он побывал в Отель-Дье, когда Люк очнулся.

— Случайно. Был в Париже проездом. Он расспрашивал Люка. Ему это нужно для книги о клинической смерти, которую он сейчас пишет. Или для статьи, я уж не помню.

— Что вы о нем думаете?

— Гений. Он один совершил революцию в технике реанимации. В этой области не происходит ни одного события, которого он не удостоил бы своим вниманием.

Мне становилось то жарко, то холодно. Белтрейн идеально подходил на роль Пришельца. К нему стекалась информация со всего мира о самых сенсационных случаях реанимации. Он постоянно имел дело с этим пограничным состоянием духа. С комой. С клинической смертью. Этот человек за внешностью врача-материалиста, должно быть, скрывал интерес к черным безднам подсознания…

— Знаете ли вы, что он несколько раз навещал Люка?

— К чему эти вопросы?

— Попытайтесь вспомнить.

— Да, он приходил несколько раз. Он в дружеских отношениях с заведующим нашим отделением. Я повторяю: он пишет книгу.

— В первый раз вы мне говорили о следах уколов на руках Люка.

— Ну и что?

— Не появлялись ли в последние дни более свежие следы?

Наконец Тюилье понял, что я имею в виду:

— Вы думаете, что Белтрейн — ваше чудовище?

— Были совсем свежие следы?

— Трудно сказать. Реанимированный — настоящее решето. Капельницы, вливания и так далее.

— Спасибо, доктор.

— Погодите, я знаю Белтрейна очень давно и…

— Я вам позвоню.

Я повесил трубку, только утвердившись в своих подозрениях. Тем или иным способом Белтрейн был связан с «лишенными света». Я посмотрел на часы: 14 часов 40 минут. И все еще никаких известий от Манон.