Привет рогатому!

– Вечность, - вклинилась я, но на мои слова внимания не обратили.

– Три минуты. – Ответил остроухий справа.

– Изменений никаких?

– Нет.

– Пора, - сообщил главный и, распылив надо мной странный серый порошок, улыбнулся. – Кофе сейчас принесут.

– Мне латте, пожалуйста… - просипела я, уже ни к кому не обращаясь, потому что рядом уже никого не было.
– Ироды!

Итак, оставшись одна, я поднялась. На ногах, понятное дело, только теплые носки, подаренные чертовой бабулей, на теле теплая длинная рубаха, а поверх всего только плед. Там где стояла я, а это самое настоящее перепутье двух перекрещивающихся каменных пещер, впереди стоит решетка в еще более темный коридор, откуда дует. А по бокам от меня четыре прохода: три черные и один светлый.

– Если выживу, проблем с простудами не оберусь. – Выдала я вердикт и пошла в направлении света. Кто спрашивается, просит идти туда, где ожидает гибель? Никто, но там теплее. В крайнем случае, тормозну, не доходя до опасности, просто, чтобы погреться.

Тормознуть не получилось. Ощущая тепло, я так и притопала к гнезду из перьев. Рассудила, что либо гнездо убьет, либо сам владелец, и полезла вверх. Гнездо оказалось не только большим, теплым, уютным, но еще и обитаемым. На двухметровый бугорок светло-серых перьев с коричневыми крапинками я внимания не обратила, восприняла как самую теплую часть интерьера в гнезде и улеглась под ним. Через минуту плед был уже не нужен, еще через пять минут я стянула с себя носки и зарылась глубже в пух.

И вот надо же, только расслабилась, только легла удобно, откуда-то сверху послышался тихий и в то же время настойчивый клекот. Открываю глаза, выныриваю из тепла шевельнувшихся птичьих перьев и встречаюсь взглядом с совсем не маленькой пташкой. Кажется с той пташкой, в чьих перьях приютилась.

– А вот и смерть моя подкралась незаметно. Тьфу! То есть я к моей смерти подкралась незаметно.

Птаха чем-то напоминает птенца грифа с черным хохолком. Заметив, что из клюва торчит кончик пледа, на который попала большая часть эльфийского порошка, чистосердечно пожелала ей приятно аппетита и не подавиться. Плед сгинул в птичьей глотке. Хотя, почему собственно «не подавиться»? Подавится и тогда меня есть не будет! Или, наоборот, решит мною закусить, чтоб плед попал куда нужно.

– Бррр! Какая гадость. Лучше и не думать. – Зевнула я.

И только решила вернуться ко сну, перья вокруг меня вздрогнули, и пташка вновь что-то вопросила, прищелкнув клювом. С опозданием подумала, что вполне могу оказаться под пташкиным хвостиком. А, впрочем, плевать на то, откуда у нее растет хвостик, если я в клоаке с тех пор, как стала жертвенницей.

Клюв у грифенка был с метр в длину, судя по всему, и аппетит приличный, и взгляд проголодавшийся. Но это меня ничуть не смутило. Если торговаться за сон здоровый и прекрасный, то торговаться до потери пульса, потому как голос я уже давно потеряла.

– Плед съел? Съел. – Сиплю я утвердительно. – Если хочешь, там еще носки есть от чертовой бабушки. Должны быть вкусными, их эльфы тоже приправить порошком успели.

Он повернул голову, присматриваясь ко мне правым глазом, и еще раз прищелкнул клювом. Прям спрашивает: «А ты?»

– Ладно. Так и быть, меня съешь на десерт. Только поспать дай час, а лучше два. Я тогда вкуснее буду, - честно поклипала глазками и улыбнулась.

Кажется, мы пришли к единому мнению. Грифенок кивнул, я же забралась под его бок и уснула. Ура!

***

– Где она?! Где она! – сжав виски, вопрошал бледный Повелитель. – Где она может быть?

– Мы не знаем Ваше Величество. – Ответила демонесса Ирвит.

– Галя не откликается и не ругается. – Согласился бледный Нардо, лежащий на подушках в костяной башне. Его отражение колыхалось в зеркале от вибраций голоса.

– Кулон жертвенницы остался в ее комнате.

– Как Вы могли это допустить, Нардо?!

– Не кричите! – вступилась за внука бабушка.
– Он ее ловил после того, как Вы перебросили и она попала… И как скажите, она туда попала?
– перешла в наступление Рекоция.

Четверо лично присутствующих в круглом каменном кабинете: Вестерион, леди Ирвит, ее супруг Себастьян и Темный повелитель Люциус пожали плечами. Чертиха грустно кивнула:

– То-то же. Итак, кулон оставлен в моих хоромах, на клич она не отзывается и сама не зовет.

– Или же она не слышима для нас, - согласилась Ирвит.

– Что у нас есть?
– Рекоция, вспомнив о своем подарке, воодушевленно подскочила и хлопнула в ладоши.

– Она в моих шерстяных носках!

– И что с того?
– скептически поинтересовался Вестерион.

– В них магическая нить. Леди Ирвит, Вы же можете определить местонахождение предметов с нитью?

– Несомненно, - улыбнулась демонесса.

– А Вы, уважаемый Себастьян, с легкостью ее перенесете, так же, как товары для торговли между мирами.

– У Вас есть мощный портал? – удивился Люциус.

– Да, мой дорогой племянник построил его для доставки гумуса в сад.

– Представляю, - скривился зеленый монстр, чей острый нюх улавливал все тончайшие запахи.

– Из Вашего мира Вестерион. А значит почти без запаха, - успокоила его Рекоция. – Господа и леди, жду вас в своих оранжереях.

Менее чем через минуту трое из четверых появились в саду миледи Олдо.

– Где же его Величество? – спросила хозяйка.

– Его задержали. – В один голос ответила демоническая чета.

– С Высшим. – Добавил Вестерион.

– Люцифер решил выйти из сна?! – удивилась чертова бабушка и передала демонессе магические нити.
– Это неожиданно и в то же время закономерно.

– Узнал о скором исходе свадебных поисков сына. – Предположила Ирвит.

– В таком случае, не будем его ждать. Приступайте, дорогая!

30.

Если Высший и Великий Люцифер призывает к себе, значит, произошло нечто, его потревожившее. Дьявол сжал кулаки, пока происходило перемещение в глубины преисподней, где покоилась спальня отца. Он очень надеялся, что аудиенция продлится недолго, хотя бы час. 756555 В прошлый раз Высший несколько часов рассказывал анекдоты из пятого мира, куда полетел во сне. В позапрошлый - пересказывал бои без правил из сорок девятого мира. Что же теперь?

Но стоило ему пересечь искрящиеся черным камнем коридоры, пройти сквозь хрустальный зал, где заседал старший рода, как он услышал сердитый голос родителя:

– Люциус, какой наглой бестии ты открыл мое имя?

– Что не так, отец? – спросил раздосадованный Повелитель. Если Глава семьи его вызвал, чтобы пожаловаться на кого-то из земных, беспрестанно его вспоминающих, то Люциус подумал, что он зря тратит время, а где-то там Галине грозит опасность.

– Я спал. – Начал отец, сладко зевнув.
– И вдруг голос иноземной истерички меня воззвал. – Высший хлопнул ладонью по столу.
– Люцифер! Люцифер! Люцифер!

– Не может быть… - расстроился Люциус, его вызвали из-за глупости.