Привет рогатому!

– Нет, увольте! Я на весь этот поток смотреть не буду. Ваше Величество, примите мои соболезнования в связи с потерей… - произнес он, исчезая. Трое сидящих на скамье были бледны и немногословны.

– Надо же. Он так ее ненавидел раньше, а сейчас соболезнует. – Произнес Нардо.

– Есть из-за чего… - Люциус указал на странные телодвижения Графини. – Никому не пожелаю такой участи.

– Да… - протянула чертова бабушка, - бедная Галочка.

Но, к удивлению троицы, Графиня опустила перед ними одно свое перо.

– Не понимаю… - вздохнул Люциус. Графиня, присмотревшись к перу, тоже что-то не поняла и опять вернулась к странным движениям.

– Клещи завелись?
– Предположил Нардо.

– Она - любимый питомец моего отца, временно обитающий в зоопарке моего деда, какие клещи? – отмахнулся Темный Повелитель.

– Большие.
– Ответом Нардо стал раздраженный птичий клекот.
– Что значит: прилипла к перьям? Как она после всего могла к ним прилипнуть?

– Расползтись должна была…

– Она и расползлась, - всплакнула Рекоция. Графиня вырвала сразу четыре пера и аккуратно начала переносить их на поляну. – Смотрите, что-то белое…

– Клещ, я же говорил.

– С ногами, - заметил Люциус вслух. Прошло мгновение, прежде чем он подскочил на месте. – С ногами!

– Галя! – под счастливый окрик Рекоции белый клещ с ногами оторвался от перьев и полетел вниз. Ловил Люциус.

***

Ужасны те сны, когда ты ощущаешь падение. Вздрагиваешь, холодеешь, покрываешься мурашками… Но если тебя ловят, опять окунаешься в сладкое сновидение. Сновидение, где три встревоженных лица, взирая на тебя, начинают счастливо улыбаться. Где теплые руки нежно и бережно прижимают к не менее теплой груди, и один из самых красивых голосов произносит твое имя.

– Галочка!

О, как звучит оно нежно из уст Темнейшего рогатого. Оно бы и далее нежно звучало, если бы этот гад рогатый не начал проверять мой слуховой аппарат.

– Галочка! Галочка!? Галочка? – вещал красивый голос, постепенно начиная раздражать. Да что ж, мне и во сне покоя не дают!

– Галочка! – это уже Рекоция, утирающая щеки платком.

– Галь?! Галя. – Вклинился Нардо.

– Да, с тобой я возненавижу свое имя!

– Жива! – счастливо вздохнул Люциус.

– Нет! Но я сейчас убью кого-нибудь! – прохрипела я, вырываясь из сна и из рук рогатого. Вырвалась, упала на четвереньки. – Что вы за нелюди!

Не открывая глаз, поняла - подо мною мягкое, приятное на ощупь ложе. Я тут же вытянулась, принимая удобную позу для сна.

– Дайте поспать!

– И жива, и спала все это время? – недоверчиво поинтересовался Нардо. – Даже в полете?

Его вопрос оставила без внимания и подложила руку под голову. Сверху послышался соглашающийся клекот, а затем еще один вопросительный.

– Понятно. – Ответил Люциус. – Нет, нельзя. Я тебе подарю нечто более ценное.

– Куда уж более ценное? – возмутилась Рекоция.

– Более ценное для него, - поправился Люциус, и Нардо с ним согласился. – Присмотрите за ней, я сейчас вернусь.

– А ты… глаз с нее не спускай.

– Руки тоже. – Посоветовала Рекоция.

– Да, Ваше Величество. – Ответил черногривый. Где-то на задворках сна услышала веселый клекот и хлопанье крыльев.

– Галочка, – позвала меня чертова бабушка, - это не лучшее место для сна, ты на моем газоне лежишь, деточка.

– Плевать!

***

Когда домашние слуги аккуратно подняли девушку с газона и внесли в дом, чертова бабушка взяла внука под руку.

– В виду приказа Его Величества, предлагаю разместить вас не только в одной комнате, но и на одной плоскости.

– Бабуль – это безопасно?

– С каких пор ты боишься нападения скромных девушек?

– Да, не о том я. – Поморщился черт.
– Если ее из башни выкрали, могут совершить нападение еще раз.

– Могут. Аид для нее более не безопасен, Дарлогрия и подавно. Плюс выспаться деточка мечтает вторые сутки подряд.

– Кулона жертвенницы нет, четвертый мир сейчас закрыт для Гали…

– Остается? – постаралась скрыть улыбку Рекоция.

– Моя резиденция на Олимпе.

– Но ты будешь занят с Галей!

– Я постараюсь следить и за семейным делом, - пообещал Нардо. На укоризненный взгляд бабули встал на защиту своих действий. – Да мне не удалось договориться с гоблинами. Но я с ними договорюсь!

– Успеешь до начала сезона?

– Нет.

– Упускаем еще один год. – Печально вздохнула она.

– А что, если этим вопросом займешься ты сама? Судя по договору, что я видел…

– Хорошее решение, дорогой!
– возликовавшая бабушка тут же спохватилась, и, стерев счастливую улыбку, серьезно добавила.
– Я согласна.

– Решено. Галю я забираю к себе, а документы переправляю тебе.

– Прекрасно. Сейчас же перешлю к тебе и других жертвенниц!

– Но… - остолбенел удивленный черт.

– Только учти, у них такой упаднический настрой, - Всплеснула она руками и улыбнулась, не скрывая эмоций, - что самому жить не захочется!

– Спасибо, бабуля. – Вздохнул Нордо.

Вот так он и попал в хорошо расставленные сети.

32.

Кажется, мне вновь снился кошмар. Надо мной стояли отчасти знакомые шесть мужиков с серьезными лицами, и один из них точил нож. И, как не странно, вместо паники во мне встрепенулась логика. Мгновенно просчитала, что один убивает, один отпевает и четверо несут к месту захоронения.

– В принципе, неплохое решение для убийства, - произнесла я, хрипя.
– Вот только свидетелей зачем оставлять? – и указала на фигуру справа. Фигура улыбнулась, сверкнув белым рядом зубов, после чего я различила знакомый пятачок и излишнюю мохнатость мордашки.

– Мохнатик, это ты?

– Я, - бес шагнул ближе, и мужики расступились.
– Рад видеть Вас в полном здравии, Галочка.

– Значит, не в раю. – Выдала я свой вердикт.

– Не совсем. Вы на Олимпе, в одной из самых красивых резиденций восточного склона.

– Это где?

– В доме моего хозяина.

– А-ха!
– оглядываю свое новое одеяние и улыбаюсь. Никогда еще не видела такого нежно персикового цвета у белья.
– В гостях или в заточении и под охраной?

– Вас и других жертвенниц из комнат велено не выпускать. – Бес дал знак, и охрана растворилась в воздухе.