Привет рогатому!

35.

Когда мы оказались в пункте назначения, я лично перехватила черногривого и приперла к стенке. У меня слов не хватало, чтобы высказать ему все мое возмущение, одни лишь нецензурные рвались наружу. И все же, частично удалось сообщить ему степень моего недовольства:

– Чельд, мать твою!

– Галя…

– Ты озверел?! Паразит этакий!

– А в чем дело? Вы были доставлены в комфортных условиях…

– С черными мешками на голове? Со связанными руками и ногами? Три часа в тесной клетке, где пылит спорами перепуганная Эва, а Дельта пытается свершить акт самосожжения!? Это называется в комфорте? – пнув его по ноге, я ухватила Нардо за шейный платок. Даже в гневе подметила, какой же он красивый несмотря на красноту от нехватки кислорода, и тут же напомнила себе, какая же он сволочь редкостная.

– С мягкими сидениями, - попытался достучаться до меня Нардо, не имеющий права отцепить страждущие мести руки.

– Беззвучно, чтобы нас не заметили…

– Засунь эти сидения, знаешь куда…?!

Как назло сбоку открылись маленькие резные двери, и хорошо поставленным голосом объявили:

– Галина Гаря из четвертого мира, войдите.

– Входи, - прохрипел красный Нардо, не смея меня коснуться. Пришлось отпустить его шейный платок и, приподняв пышные серые юбки, гордо войти внутрь.

Неяркий свет коридора сменился огоньками, вспыхивающими среди глиняных и деревянных кадок. Вокруг сплошная зелень, такая яркая и сочная, что Рекоции обязательно бы понравилась. И в этой зелени лешего не было видно, пока меня на усадили в кадку по соседству с зеленым кустом.

– Интересное решение с мягкой мебелью, - прокомментировала я. – Платью каюк.

Из-под широкого зеленого листа с противоположной стороны комнаты на меня взглянули красные глаза кого-то очень не выспавшегося. Помимо глаз ничего более разглядеть не удалось.

– Это и есть та самая жертвенница? – поинтересовался куст.

– Поверьте, уважаемый Амарис, жертвенниц, как Галя, больше не найти. – Сообщил Нардо и растворился в воздухе.

– Вижу. – Последовал скептический ответ из-под листа.

– Много видите?

– Все вижу.
– И говорит он это с тем же превосходством, что и Люциус у озера.

– Мне постесняться и прикрыться или я с опозданием о чести девичьей упомянула?

– О какой чести, дева!? – возмутился леший.

– Девичьей.

– Ты где ее прикрывать собралась, бесстыдница? Ты ж сожительствовала!

– Что?!
– я чуть не выдернула с корнем соседний куст.
– Три дня сожительства на диване ничего не значат!

– Как не значат?

– В обнимку – ничего.

– Так там не только объятия были! – вздрогнул лист напротив.

– И поцелуи увидели?

– Только бы поцелуи - смолчал бы я. А так… лапал он тело твое девичье.

– Глаза разуйте, раз обули! Он гладил только мой животик, все было чинно и пристойно.

– Так он же ж…!

– Ну, подумаешь! Дыхание у него пару раз прерывалось и тяжелело… - в смущении я лист с куста стала надрывать по жилкам.
– Аритмия у парня была или анемия, или амнезия. Забыл, в общем.

– Забыл, как дальше поступать? – усмехнулся леший.

– Да, вот на поглаживании и остановились. И вместо того, чтобы наезжать, пожалели бы девушку, что ли?

– У меня телеги нет, чтобы наехать.

– Сочувствую. – Брякнула я.

– А сочувствие к чему?
– усмехнулся леший.
– Не будь тебя, у Повелителя и шанса на брак не было бы.

– Тогда что вы мне мозги выносите?

– Что выношу?!

– Мозги. Так, проехали! – остановила я его поток возмущения. – Уважаемый, вопросы задавайте и только по существу.

– По какому существу? – опять не понял он.

– Моему. – Глаза напротив прищурились. Оглядел меня с ног до головы леший и улыбнулся. Улыбка в тридцать два желтых зуба вкупе с красными глазами из-под тени зеленого листа – это нужно видеть. Она была удивительно заразительной!

– А с тобой все и так ясно. Иди деточка, принята ты.

– Куда принята?

– В жертвенницы.

– А до того я кем была? – леший моргнул, и рядом тут же возник Нардо.

– Закончили?
– потер руки черногривый.
– Тогда не задерживаем очередь. Встаем, идем в коридор и быстро.

– Да, чельд! Иду, чельд! С радостью, чельд! – отрапортовала я, покидая пространство зеленой обители.

***

Стоя у окна в кованой раме его Величество Король Гарминт Еол Шарильм XIV не сводил взгляда с дочери, которая гуляла в саду. Его красавица сегодня выдвинула свои требования и окончательно отца приперла к стенке. Кто бы мог подумать, что в его нежной дочурке проснется такое коварство. Подумать только!

Она либо на себя наложит руки, либо на отца. Ему все еще грезился прищур черных глаз дочери и ее яростное и правдивое заявление: «Я выхожу замуж через месяц! С Вами или без Вас!» В этот момент он искренне молился, чтобы она не добавила «за первого встречного!». Она не добавила.

И расчетливый Король мысленно восхитился ее стойкостью и напором, а также посочувствовал себе. Надежда на то, что Темный Повелитель сдастся и женится на его условиях, на восьмом году сватовства иссякла. Все решения придется принимать сейчас.

– Что слышно? – он обернулся к темной фигуре, отраженной в воде.

– Ваша уловка удалась. – Ответила фигура. – Но жертвенницы все же к лешему добрались.

– Как?

– В тишине ночи в карете сонь, связанные по рукам и ногам, с кляпами во рту. – Отрапортовала темная личность.

– И что Вы сделали?

– Связалась с вами! – усмехнулась она. – Вышлите своих охотников, мои действия приведут к нежелательному концу. И не медлите. – Прошипела она, растворяясь в отражении водной глади.

***

Когда из всех жертвенниц ко мне вышли только Эва и Ульрима, я неожиданно запаниковала:

– Остальные где?

– Отсеялись, - ответили жертвенницы. И Нардо, возникший за их спинами, подтвердил это кивком.

– Нет-нет-нет! Вы что?! Как мы справимся? Я же на Агюлию, Дельту и Оргилию рассчитывала!

– Придется без них обойтись. – Ответил Нардо. И оставшиеся с нами жертвенницы залились слезами. Оплакивая то ли свою судьбу-злодейку, а то ли чужую.

– Ты издеваешься?
– не стерпела я.