Призрачный отель II. Куклы Маэстро

Ван хлопал глазами. Видимо, ожидал развития мысли. Я вздохнул и рассказал про корейский ВИА «Dirty kisses!!», дашину одержимость их прекрасной музыкой и проникновенными текстами, про конкурс, в котором она победила. Про Еву, которой досталась победа.

— Вот я и подумал. Без тела она там всё равно ничего не увидит, не услышит. А если вселить её в Еву? Я бы сам согласился, у меня предрассудков нет, моё тело — моё дело, но тогда второй билет пропадает. К тому же, Даша — человек такой. Забудет, что в моём теле, пойдёт к бойфренду прощаться. Нехорошо получиться может. Так что лучше, чтоб она была в чьём-то ещё теле, а я — рядом.

Ван выслушал меня самым внимательным образом.

— Блед.

— Конь?

— Что?

— Что?

Ван сдвинул брови, демонстрируя неудовольствие от не к месту возникших библейских аллюзий, и повторил:

— Бред. Твоя затея — бред.

— О. Так ты можешь нормально совсем разговаривать? — удивился я.

Глава 12

— Естественно, я могу нормально разговаривать. — Ван сложил руки на груди. — Только не люблю.

— Язык не нравится?

— Разговаривать не нравится. Много бессмысленного трёпа, который утомляет и расслабляет дух.

Надо же. Он, оказывается, даже «р» и «л» может нормально произносить. Ну, почти нормально. Скажем так, на очень хорошем для китайца уровне.

— Потому ты и притворяешься?

— Никто не хочет разговаривать с китайцем, который едва способен пролопотать что-то в ответ.

— Похоже, твою коллегу это не смущает, — кивнул я на закрытую дверь.

Ван тяжело вздохнул, из чего я заключил, что ни одна, даже самая лучшая стратегия не является безупречной, увы.

— Люди боятся тишины и готовы заполнять её чем угодно. Своими голосами. Музыкой… Да, может.

— Кто может?

— Дух может вселиться в человека, с его согласия. Час-два, не больше.

— А почему?

— Потому что, Тимур, ты плохо учился в школе. Человек — это не только душа, человек — это ещё и мозг, гормоны. Чужая душа может всё это взять под контроль, но не превратить в своё обиталище. Если попробует — лишь растворится в нём постепенно, и изначальная личность вернётся.

— Ну, допустим, часа нам хватит…

— В этом нет смысла.

— Почему вдруг?

Ван помедлил с ответом. Обдумывал что-то, глядя на меня.

— Душу держит на земле несделанное дело. Что-то, без чего она не была полноценной. Вспомни своих клиентов, у тебя ведь уже есть опыт. Один из них всю жизнь боялся позволить разуму отпустить поводья и вознёсся, когда сделал это. Второй не мог преодолеть страх, а как только преодолел — Свет принял его.

— А Лиза?

— Никто из нас не понял, что случилось с Лизой и чего ей не хватало. Так бывает. Сходить на концерт — это не действие, которое освобождает душу. Ты можешь это сделать, но ты поведёшь её не к освобождению, а на прощание с бытием.

— Ну а что ты тогда предлагаешь?

— Я ничего не предлагаю. Увы, нам досталась сложная душа, Тимур. Запутавшаяся сама в себе и не видящая просвета. Я говорил с ней. Она отважна, но боится; она не доверяет, но верит; она любит и вместе с тем ненавидит. Она — такой комок туго сплетённых нитей. Нужно найти одну, за которую можно потянуть — и комок развернётся. Но у нас уйдёт вечность на то, чтобы перебрать все нити, а вечности у нас нет. Так что своди её на концерт. И постарайся, чтобы Мстислава об этом не узнала сразу, она не допустит такой аферы. Я её знаю.

— Круто. Заразил оптимизмом по самое не могу. А как технически это сделать?

— Концелт.

— Что?

— Да, концелт. Ходить.

— Ну ты опять? Ну Ван!

Китаец улыбнулся дебильноватой улыбкой.

— Ну Тимул!

И, выйдя из призрачного мира, чиркнул своей карточкой по считывателю электронного замка. Дверь открылась. Аудиенция окончилась. Видимо, на ближайший китайский год я исчерпал свои лимиты общения с Ваном.

* * *

— Блин, это самая кринжовая ситуация за всю мою жизнь, — пропыхтела Ева, когда мы с ней втиснулись в кабинку и закрыли дверь.

— Ты что, никогда не уединялась с парнем в клубном сортире? — удивился я и начал стаскивать рюкзак.

— Может, и да, но нас было при этом двое!

— Что ж, сегодня тебе предстоит пережить новый опыт.

— И нафига я согласилась в это вписаться?

— Потому что именно так поступила бы Мин Джин.

— Кто?

— Ну, как её?

— Минджи, блин! А я точно потом смогу вернуть своё тело?

— Ван говорит — да.

— А кто такой Ван?

— Большой специалист по телам и душам.

У меня получилось открыть рюкзак, и я вытащил оттуда шкатулку. Ева тем временем сморщила нос.

— Отстой, почему у парней в сортирах всегда так воняет?

— Потому что мы тут срём, — послышался сверху раздражённый голос.

Мы с Евой одновременно подняли взгляды и увидели торчащую над перегородкой голову парня лет двадцати. Он спокойно и бесстыдно смотрел на нас.

— Ну? Вы уже начнёте трахаться или нет? На бачке стоять, знаете ли, неудобно. Вообще боюсь, унитаз сейчас отломится…

Голос был — пьянее некуда.

— Мы не трахаться, мы ширяться, — показал я шкатулку. — Зажигалку не одолжишь, кстати?

Лицо парня поскучнело.

— Не курю.

Голова исчезла. Послышался звук смываемой воды, хлопнула дверца кабинки, потом дверь туалета. Ева нервно хихикнула.

— Ну, с богом, — пробормотал я и открыл шкатулку.

Даша появилась, стоя на унитазе. Она была уже почти совсем прозрачной и явно не понимала, где находится. Её пошатывало.

— Ничего уже не хочу… Верни меня обратно.

— Соберись, — велел я. — Ева здесь. Она готова. Вселяйся.

— Ой, мама… — пискнула Ева. — Уже всё?

— Ещё даже не началось.

— У меня было какое-то странное чувство!

— Это что-то другое. Даша, давай, смелее!

Даша нехотя покачнулась в указанном направлении. Её руки вытянулись вперёд, слепо зашарили. Когда коснулись Евы, Даша вдруг замерла. Как будто даже краски сделались сочнее, снизилась прозрачность.

А дальнейшее, наверное, было для призрака на уровне инстинкта. Она шагнула вперёд и исчезла.