Призраки иного мира

Версия, что Прайд перевернёт шкаф, подтвердилась, но шкаф был не очень высоким, а я даже на трёх ногах полз достаточно быстро, чтобы избежать участи быть придавленным железным ящиком. Однако вооружиться гаечным ключом было не суждено – Прайд, паря над полом, заметил, куда я ползу.

— Серый уёбок! – произнёс пегас.

— Отъебись, ошибка природы, - я уже понял, что мой план раскрыли, так что решил сопротивляться хотя бы словесно. Судя по тому, каким голосом я это произнёс – это звучало просто жалко. Также на образ работало то, что, ползая по полу, я оставлял за собой кровавый след. Данная полоса быстро исчезала (аномальная кровь не задерживалась в облаках) но всё равно было заметно.

Тем не менее, я всё же потянулся к ключу на 32 и даже почти дотянулся, вот только прежде чем я успел зажать его аурой, пегас это пресек, наступив мне прямо на сочленение, на ту часть, где у людей внизу запястье (или просто пястье - не знаю, как это называется у копытных). Наступил довольно сильно – по ощущениям давление было на грани того, чтобы раздробить кость. Прайда это веселило, однако его смех не был слышен из-за моего крика. Однако я, уже привыкший к «острым ощущениям», был в сознании и здравом уме, так что, понимая, что моя левая-передняя сейчас зафиксирована, решил действовать другой передней опорной конечностью - той, которая была вывихнута.

Собрав все силы, я применил ауру на правом копытце и утопил то в облачном полу, а далее изменил ауру на ту, используя которую я мог ходить и не по специальным облакам – на это ушла секунда. Следующую секунду я проделал то же самое, но уже на той конечности которую сейчас пытались раздробить. Эффект не заставил себя ждать – конечность тут же утопилась в облако, в то время как пегас так и остался стоять на белом полу. Далее я резко встаю «на корточки» и зажатым в вывихнутой ноге куском облачного пола бью Прайда прямо по чайнику. Удар был не сильный и нанесён был плашмя (конечность вывихнута, так что точность была невысока), к тому же облако само по себе не было тяжёлым, но всё же добился чего хотел. Получив твёрдым облаком по голове, Прайд на секунду потерял концентрацию, но мне и этого было достаточно, чтобы встать прямо, одновременно вправив вывих. Далее пегас пришёл в себя и расправил крылья, чтобы взлететь, но я не дал ему шанса и бросился на пернатого с «обнимашками». Повалив того на спину, далее нанес удар лбом ему по носу, но Прайд не растерялся и, используя крылья, резко перевернулся – теперь уже он был сверху, однако его радость была не долгой.

Будучи снизу, я понимал, что далее Прайд просто встанет на дыбы, а после в резком падении раскроит мне череп. Конечно, в таком случае приказ Селестии не был бы выполнен, однако Прайд был больше рад выполнить приказ Мелкопипки. Чтобы избежать этого, я ранее вывихнутой конечностью схватил переднюю левую пегаса и, используя её как опору, приподнял свою тушку. Прайд, судя по выражению морды, удивился такому действию, но от идеи раскроить мне череп не отказался. Он уже успел приподнять закованное в броню свободное копытце, но я его опередил, выставив своё в окружении прозрачной ауры. Естественно, пегас это заметил и отвёл мою атаку, однако я не прекратил наступать.

Пользуясь тем, что противник обескуражен, и к тому же стоит на трёх ногах (одна из них в моей фиксации), я совершил очередной переворот, чтобы оказаться сверху. Далее наношу хук справа, но пегас ставит блок, одновременно уводя свою горчичную морду от моей ауры, но это ему не помогло. Не убирая правое копытце, я далее нанёс удар левой передней опорной конечностью, который Прайд также успешно остановил блоком, вот только голову он не увел, опасаясь ауры у своей морды. Прозрачная аура у моего левого копытца прошла по касательной к височной части черепа пегаса, но и этого было достаточно – белок правого глаза Прайда вдруг резко налился кровью (у меня глаз был такого же цвета, когда мне провели лоботомию), его сопротивление пропало, а выражение морды застыло в злобной гримасе.

Похоже, я победил, причём, бой можно было назвать коротким. Коротким в сравнении с тем, как я бился против Лаенхарта, но не это меня удивило. Мне казалось, что чтобы победить Прайда, мне придётся его, как минимум, утопить его в радужной жидкости или бросить в дробилку. Вот только драка была не в помещении с чанами и не в цехе с дробилкой, а в нерабочей «Лаборатории Зимы», в которой не было ничего, кроме сломанной «снежной машины», нескольких столов и шкафов. В итоге, я и мой противник, всё же использовали особенности местности – Прайд разбил мной стол и пытался придавить шкафом, я же сделал ставку на облака. Закончить мысль я так и не смог – меня прервал знакомый голос с деревенским акцентом:

— Брат?!! – Виндшир прокричал каким-то петушачим голосом. — Ты - блядский уёбок, убил моего брата!!!

– судя по тому, что голос приближался, другой пегас решил действовать не только словами.

Приближение Виндшира было мной замечено ещё до того как я встал с тела пегаса в силовой броне. У пони широкое боковое зрение, и именно благодаря этой особенности я уберёг свою затылочную часть головы. Падаю мордой в пол, и надо мной со свистом пронёсся какой-то металлический предмет, далее кувырок с последующей постановкой на ноги, и я уже стою физиономией в сторону противника.

Будучи светло-коричневой расцветки, Виндшир всё же был похож на своих братьев (Каламити, Прайда, Отема) но габаритно им несколько уступал. Может, мне это показалось из-за того, что ранее я бился с крупным пегасом (да ещё тот был в силовой броне), но всё же Виндшир не выглядел как сильный боец. Он был как самый обычный пегас, и только то, что он был в форме офицера Анклава (но с другими шевронами – на них было изображено солнце с лежащим в его диске полумесяцем) выдавало в нём местного военного .

Дополняло данный образ импровизированное оружие, которым пегас собирался переломать мне кости – видок у него был жутковат. Ранее я тянулся к гаечному ключу на 32, но для какой гайки был предназначен тот огромный «двуручный» ключ Виндшира, я даже не рискнул бы предположить. После, вспоминая произошедшее, я представил, что гайки для такого огромного ключа должны использоваться разве что в конструкции мостовых переправ. Понятия не имею, для чего такой инструмент понадобился на погодной фабрике, но если Виндшир нанесёт таким ключом по мне хотя бы один удачный удар, то переломы и внутренние кровотечения гарантированы. Похоже, пегас на это и рассчитывал и заранее приберег такой инструмент, чтобы после того, как Прайд меня отмудохает, нанести два контрольных удара по конечностям. Вначале по задним – чтоб не бегал, потом по передним – чтоб дров не наломал, а далее в ящик и к Селестии. Теперь, когда я сократил пернатую семейку, Виндшир решил данным ключом меня просто забить – тоже нерадостная перспектива.

— Майор Долбаёб! – прокричал Виндшир, паря над полом, параллельно размахивая ключом, пытаясь задеть мою уклоняющуюся тушу.

— Хлебало завали! – я не заметил, что произнёс это на русском.

Виндшир не собирался замолкать и всё усиливал напор. Мне было всё сложнее уклоняться, так что я стал искать момент, чтобы прихватить оружие противника, вот только пегас решил действовать не только гаечным ключом.

Злобно крича, он всё же смог задеть меня чуть выше «колена», а после пернатый резко рванул прямо на меня. Я в тот момент стоял прямо и не удержал равновесие, так что, повалив меня на спину, Виндшир не упустил момента, чтобы ключом надавить мне на горло и параллельно высказать, почему я не должен был убивать Прайда.

— Я любил своего брата! – пегас кричал, одновременно давя ручкой ключа мне на горло. — Он был хорошим пегасом! Самым добрым из нашей семьи!
– учитывая, что из книги Мелкопипки я знал, что именно Прайд выжег Каламити его метку, то в доброту горчичного совершенно не верилось. — Какой нужно быть кучей экскрементов, чтобы даже ему желать гибели?!

Далее Виндшир усилил давление, сократив мне приток кислорода. Вообще-то ранее, в перепалке с Прайдом, я уже был в подобной ситуации, но в этот раз решил освободиться не путём переката. Мне показалось, что раз Виндшир без силовой брони, а земные пони считаются более физически сильными, то разумней будет, вместо кувырков, просто начать с силой толкать ключ. Решение себя оправдало – взявшись передними за железку, я начал отодвигать ту от своей шеи. Конечно, то удушение не довело меня до кислородного голодания, но всё равно вдох был приятен. Виндшир на своей физиономии изобразил гамму эмоций, одной из которых было и осознание собственной глупости, что он не предусмотрел такой вариант развития событий. Тот момент можно было назвать неловким: я был лежащим и придавленным, Виндшир был формально в лучшем положении, но он понимал, что проигрывает, и если даст слабину, то я не упущу шанса. От всей этой неловкости пегас даже замолчал, так что уже я решил подать голос: