Призраки иного мира

— У тебя чердак потёк, или, допрашивая, тебе что-то вкололи?! Мы угодили в засаду! Кругом враг! Операция провалилась! Нужно бежать!

— Говори за себя. Я готов сражаться, - далее пернатый отклонился в сторону, обратив внимание на своего отца, и далее обратился уже к нему:

— А теперь займёмся тобой, - далее ржавый подошёл к своему прижатому вниз отцу и начал стягивать с него плащ.

— Ты недостоин, носить форму офицера! – произнёс ржавый, попутно снимая плащ, вот только данная процедура не обошлась без проблем.

«Крюк» намотавшийся на перья правого крыла сильно затруднял процедуру, но в итоге её решила одна из пегасок, принеся трофейный нож, которым и срезала перья. Вообще-то это сложно было назвать проблемой – просто нюанс. Нюанс, в котором полковник отметил, что лучше бы ему принесли дисковую пилу, чтобы вместо перьев срезать всё крыло. «Отем старший», слушая такое, на минуту даже дар речи потерял, но всё же нашёл в себе силы говорить и ставить условия.

— Думаешь, убив своего отца, ты что-то изменишь? – дрожащим голосом произнёс пегас, пока его сын надевал окровавленный плащ. — Я всего лишь посредник - цепной пёс НКР, такой же, каким был ты на службе Анклава.

Далее говоривший негромко истерично засмеялся, в то время как его молчаливый собеседник закончил с переодеванием и взял предложенную ему трофейную лазерную винтовку. Интересный нюанс – полковник держал её не так, как принято у копытных (в боевом седле), а в моей манере (хотя скорее в манере зебр) – в передних конечностях. Для полноты картины Отем ещё рожу скорчил, изобразив эмоцию ненависти (прямо как кот манул), в то время как его папа смотрел на него с истерической улыбкой. Именно с такой блядской рожей он продолжил свою речь:

— Во так то. Ты уже проиграл, как и всё СНС. Никому не уйти, - на этом моменте лежащий пегас изменил выражение физиономии на более серьезное. — Поэтому будь хорошим солдатиком, мальчик мой, и опусти нахрен ство…, - речь прервал выстрел из лазерной винтовки. — АААА! Блядь! Уёбок!

Я ожидал, что полковник прострелит своему отцу голову, но, похоже, он решил, что его отец-предатель должен помучаться, и вместо башки, стал стрелять по «коленям» и основаниям крыльев. Сам отец на это реагировал, крича самые непечатные выражения. Фраза «Надо было тебя в горшке утопить!» была единственным цензурным выражением. Однако когда все шесть конечностей кончились, полковник прервал поток оскорблений, ударив своего отца копытом по морде. Тот моментально затих и, тяжело дыша, уставившись на отпрыска, выдал фразу:

— Я, блядь, твой отец! Ты хотя бы помнишь, что это значит? Или Дарительница тебе совсем мозги отстрелила?!

Сам отпрыск, убедившись, что теперь его отец настроен на то, чтобы слушать, уже сам начал псевдо философскую речь:

— Да – я помню, что ты мой отец, я помню всё. Всю свою жизнь, свои идеалы и цели, - далее пегас изобразил улыбку Моны Лизы и продолжил. — Ты во многом был прав: наше сопротивление действительно сражается против гармонии и добродетели, и я действительно являюсь предателем семьи, а, может, и всех пони, но кое в чём ты ошибся; Я был неправ, когда издевался над Каламити, и ещё – никто не повесит нас за измену, вешать будем мы.

Далее Отем перешёл от слов к делу и, убрав винтовку за спину, взял своего отца за зашкирок и потащил к транспортёру. Тот не мог сопротивляться из-за простреленных ног и крыльев и лишь неумело кричал:

— Ты что удумал?! Стой! Мы можем договориться! Каждый совершает ошибки!

Полковник был глух к данным словам и, сбросив своего отца на транспортёр, далее нажал на кнопки подачи питания конвейера и дробилки. Тут случилась небольшая заминка, но одна из пегасок быстро её исправила, вынув гаечный ключ, которым я заклинил механизм конвейера. Далее дело техники – конвейер доставил пегаса к дробилке, тот, выкрикивая проклятья, свалился в механизм из вращающихся лезвий и, издав предсмертный крик, с фонтанном крови исчез в недрах машины. Раздаётся несколько странных звуков, и из нижней части механизма в огромный котёл выливается струя разноцветной радуги.

— Так это правда! – прокричала пегаска, прервав жуткое молчание. — Эта машина действительно может перерабатывать пони в радугу! Моё мировоззрение сломано.

— Прошу об увиденном не распространяться, - сказал полковник Отем, — а то пропаганда НКР будет это использовать, чтобы внушить обычным жителям, что мы превращаем пони в радугу.

Услышанное было неприкрытым намеком, но я всё же решил уточнить, правильно ли я понял пегаса:

— Ты всё ещё надеешься, что мы сможем захватить город?

— Да, блядь, надеюсь! – пегас отошёл от первичного шока, но ещё был на эмоциях. — Отступать некуда, так что остаётся только следовать первоначальному плану.

— Вообще-то есть куда, и план провалился.

— Нихуя не провалился! Думаешь, я не предвидел вариант, при котором НКР устроит нам засаду! У каждого из наших сержантов был конверт с секретным приказом специально на такой случай, и он не заключался в позорном бегстве!

— Не бегство, а тактический отход! Иногда нужно отступить, чтобы выжить и победить в следующей битве, и нам не победить, если мы потеряем всех бойцов в этой небесной засаде!

— Я буду счастлив, умереть в бою на небесах, и мои бойцы с гордостью разделят эту участь.

— Чего??? – разом в унисон произнесли несколько наших пегасов. Данный вопрос не остался без внимания полковника, и он решил высказать уточнение ради чего они должны умирать:

— Это ваш долг! – прокричал полковник, а далее откашлявшись, встал как на плацу и «запел соловьём»:

— Вы с гордостью служите на радость полковника «Сил Народного Сопротивления», которые любите настолько горячо, что, если я прикажу, с готовностью пожертвуете свои ебучие никчёмные жизни, чтобы задача СНС – уничтожение НКР, была выполнена, а ваши командиры - счастливы! А теперь, жопы гнойные, вы или вместе со мной идёте мочить НКР, или я вас всех нахуй порешу!!!

Сказанное произвело на пегасов сильное впечатление, даже более сильное, чем недавно полученная радуга – они были буквально в ступоре. По глазам было понятно, что им больше нравилось моё решение об отступлении, но недавняя речь полковника была довольно проникновенной. Думаю, Отем сам от себя такого не ожидал. Не то чтобы он отличался вежливостью, но обычно этот переживший хедшот пегас, был расчётлив и уравновешен. То, что он выдал, я могу объяснить только пережитым шоком, и в бою такой настрой хорош разве что для камикадзе. Похоже, полковник, глядя на наш немой вопрос, сам понял данную очевидность и, отдышавшись, продолжил уже спокойно:

— Забудьте то, что сказал. Решение майора Грея об отступлении вполне логично и обоснованно, однако я его проигнорирую. Сейчас, в бывших небесах Анклава, решается будущее нашего сопротивления. Мы должны вновь завоевать небо! Я всё сделаю для этого, даже ценой своей жизни. Как все заметили, я совершил много ошибок и уверен, что продолжу их совершать и в будущем, так что если кто-то из вас решит последовать совету майора Грея об отступлении и уйдёт прямо сейчас, то поверьте – я на него зла держать не буду.