Призраки иного мира

Копытные, как и ожидалось, напали одновременно, но я не собирался в них стрелять. Вместо этого, пока они ещё не напали, начал отчаянно бить по вентилю баллона, и после трёх ударов наконец-то добился желаемого. Баллон, к счастью, был наполнен, а вот то, что от реактивной струи он упёрся в стену, было неоднозначно. Струя газа дула прямо на меня – не такой степени, чтобы содрать шкуру, но хорошего мало. Теперь нужно было воплотить вторую часть плана – покинуть помещение и выстрелить в баллон, вот только копытные мне помешали. Проникнув в помещение, они были как саранча, нет - как пираньи, и в отчаянной попытке добраться до меня даже мешали друг другу. Мне от этого было не легче, так как многочисленные удары и укусы не давали думать о хорошем. Тем не менее, мне удалось подобраться к окну, но не покинуть будку охраны – копытные прижали меня как автомобильный пресс, причём, с четырёх сторон. Однако я всё ещё мог использовать винтовку, а стойкий запах означал, что, за исключением одного пункта, план работал. Проблема в том, что этот пункт подразумевал моё выживание, но, похоже, не судьба – мне придётся сделать «сеппуку по-русски». С данной мыслью нажал на спусковой крючок.

Время в тот момент не замедлялось – я просто ощутил пламя, а после услышал громкий хлопок. Далее на секунду потерял сознание и очнулся лежащим на облачном полу. Понимаю, что правый глаз не видит, и прислоняю к нему копытце – не вытек. Ещё доля секунды и рядом со мной падает тёмный обгоревший труп пегаса. Далее поднимаю взгляд - вижу стоящего и ухмыляющегося Виндшира, смотрящего с высоты вертолётной площадки прямо на меня.

— Встали! – брат Отема говорил твёрдым голосом и в этот раз без фамильного акцента. — Всем встать!

Раненные копытные тут же отозвались и начали вставать подобно армии мёртвых. Я же, несмотря на все попытки, встать не смог. Правая задняя нога была сломана (хотя кость не торчала) - биться в привычной стойке не получится. Каждое движение отдавалось сильной болью от ожогов и застрявших осколков. Одетый на мне белый халат почти полностью сгорел, оставив лишь несколько лохмотьев на плечах. От сумок для инструментов вообще ничего не осталось, не говоря уже о сумке с противогазом (Нахрена я вообще взял с собой противогаз?), о гарнитуре, которую ранее выбили в горячке боя, я вообще забыл. На фоне этого то, что побелка, которой я был покрыт для маскировки, теперь была вообще незаметна, а моя шкура приняла неестественно тёмный оттенок, было даже неудобно замечать. Хорошо хоть пламя прижгло раны (выяснилось что "запёкшаяся" кровь теряет свои антимагические свойства), а то, истекая кровью, я бы просто провалился сквозь облако.

Хотя, даже будучи в таком положении, я не собирался сдаваться и отчаянно всматривался в поисках чего-то полезного. Но на что я мог надеяться? На то, что рядом со мной упадёт аптечка с обезболивающим и адреналином? На то, что рядом будет работающая лазерная винтовка? Это было глупо. Рядом не было ничего полезного, а мои попытки встать ни к чему не привели – свежие ожоги вызывали острую боль, и это не говоря застрявших осколках, а также тех повреждениях, которые получил в драке с толпой копытных. В итоге группа пегасов, шатаясь, но, не напрягаясь, смогла меня скрутить.

— Похоже, у Вондерболтов будет пополнение, - посмеиваясь, сказал Виндшир, спрыгнув с площадки и встав рядом со мной. Другие копытные хранили молчание, хотя, скручивая меня, сердито пыхтели.

— Я ещё не побеждён! – мой хриплый голос с русским акцентом сейчас звучал особенно специфично. — Я и без ног могу драться! Одна голова будет кататься, и я всё равно с вами справлюсь!

Вообще-то сказанное не соответствовало действительности и звучало скорее смешно. Виндшира это точно насмешило, но, немного пофыркав, он вернул морде серьезное выражение. Далее пегас развернулся и лягнул меня в полуслепой глаз. Удар был несильным, но по ощущениям глаз был на грани, чтобы стать выбитым.

— Пидарас темноглазый!
– произнёс Виндшир.

— Я вас один всех порешал, как ассасин!
– дальше рифму не придумал, но и этого было достаточно, чтобы больше разозлить Виндшира и заставить того наступить мне на сломанную ногу.

— АААА! Пиздец! Ногаааа! Сукаааа! Блядь! Съебите нахуй! – моя неуместная просьба.

— Ебало завали, гребаный зомби!
– сказал Виндшир. Судя по всему, назвав меня ходячим трупом, он намекнул не столько на «призрачное» происхождение, сколько на внешность.

— Бляяяяя!!! – будто я мог кричать что-то другое. — Вы не пони, вы козлы!!! – последнее произнёс на русском, но далее говорил уже на местном, хотя смысл резко поменялся:

— Я, блядь, военнопленный! В СНС всегда соблюдали «Женевскую конвенцию»! Проявите сочувствие!!!

— Похоже, наш призрак в другой жизни был бабой, – Виндшир говорил, усмехаясь. — Сочувствие в словаре находится между сифилисом и сранью! Просить его будешь у Дарительницы и нашей богини.

— Врагу не сдаётся наш гордый "Варяг"! Пощады никто не жела...
– закончить фразу помешал матерчатый кляп.

— Свяжите уёбка покрепче, - сказал Виндшир, — в ящик заваривать не будем, принцессе он сгодится и в таком виде, - далее он сделал короткую паузу и, нагнувшись к моей прижатой морде, продолжил:

— Не думай, что если ты нужен нашей богине, то дальше мы тебе ничего не сделаем. Принцессе ты нужен живым, но не обязательно здоровым. Полёт до Нейварро будет долгим, а я очень зол за смерть своего брата. Скоро мы узнаем, как ты с нами справишься, лишившись всего. До центра управления ты доберешься уже в виде головы в банке, - далее пегас усмехнулся – ему показалось забавным, что ранее я говорил про катающуюся голову, — но принцесса всё равно будет довольна.

А ведь я считал, что нет ничего хуже, чем окончить свою вторую жизнь в ящике, выяснилось - ещё как может. Скоро меня, в буквальном смысле, закатают в банку. Данная мотивация пробудила бы во мне силы, если бы было, что пробуждать. Вместо ударов у меня были неуклюжие трепыхания, но и они подошли к концу, когда я ощутил множество ремней, стягивающих меня по всем четырём. Ремни, хотя и были тряпичными (не кожаными), выглядели довольно прочными, мне вряд ли удастся их порвать и тем более перегрызть, тем более с кляпом во рту. Неужели это начало конца? Неужели мне суждено быть доставленным к Селестии (да ещё и виде одной головы), а после, даже не знаю - использоваться для каких-то экспериментов. Понятия не имею, какие у Селестии на меня планы, но явно ничего хорошего. Осознавая это, я, будучи повязанным, неуклюже мычал сквозь кляп, но это никак не мешало копытным поднять меня, а после потащить в направлении площадки со стоящим похожим на стрекозу конвертопланом. Вскоре меня погрузят в отсек данного летательного аппарата, а после доставят в Нейварро. Насчёт того, что произойдёт потом (да и в процессе полёта), пока лучше не думать, нужно сосредоточиться на том, как освободиться от ремней. Но, увы и ах, на ум ничего не приходило. Мне не развязаться и никак не помешать собственной доставке. Спасти меня может только чудо. И чудо свершилось.

Пока я рассуждал о бесполезности сопротивления, копытные уже успели дотащить меня до лестницы, ведущей к площадке. По пути смотрел по сторонам, надеясь найти хоть что-нибудь полезное, и в итоге мой взгляд зацепился за какой-то зелёный дым, исходящий от конвертоплана. Тогда не понял, что это был сигнальный фаер, да и не было времени на раздумья, так как....

Но тут (Аркадий Паровозов мимо пролетал) случилось неожиданное - в конвертоплан попали два (рояля в кустах) больших сгустка зелёной плазмы, после чего винтокрылая машина взорвалась каким-то бензиновым взрывом. Копытных, и меня вместе с ними, отбросило взрывной волной, но так как передо мной шли два пегаса, то их тела сработали как барьер, защитивший меня от пламени. Однако взрывную волну они не задержали, так что я разделил судьбу остальных, и очнулся уже лежащим на спине, поодаль от площадки. Открыв глаза, я тут же устремил свой взгляд на пролетавший прямо над нами "Подстрекатель". То, что это был именно наш трофейный воздушный корабль, ранее принадлежавший наёмникам, было легко узнать по "пиксельной" расцветке и опознавательному знаку зонтика на борту. Этот воздушный корабль ворвался в самую гущу боя, причем, когда "Мститель" был уже сбит, а Дерпи всё еще продолжает осуществлять "радиоактивные удары". Пилотирующая его пегаска Симфони очень смелая (храбрость идиотки всё равно храбрость), но она бы не стала стрелять в конвертоплан если бы его не пометили фаером. Кто мог это сделать?

— Блядь!
– прокричал очнувшийся Виндшир. — Говна кусок!
– далее он немного успокоившись, повернулся ко мне и продолжил. — Не надейся, это лишь отсрочило неизбежное.

Действительно - надежда была ложной. Надежда на то, что "Подстрекатель" в следующий заход зачистит крышу погодной фабрики, а после я на нём эвакуируюсь. Всё это обломала Дерпи, которая разогнавшись, осуществила ещё один "удар" - "Подстрекатель" падал, вращаясь, как при "плоском штопоре".