Призраки иного мира

— В нашем мире есть только один разумный вид, но и тот ведёт постоянные войны друг с другом за контроль над различными ресурсами. Тем не менее, люди отнюдь не лишены моральных качеств, и многие из них не приветствуют войны. Я также не являюсь милитаристом и считаю себя мирным человеком, но кто усомнится, тому трындец. Я, живя мирной жизнью и мечтая о времени без войн, всегда был готов взяться за оружие, чтобы защитить свою страну и её интересы, а в моё время эта угроза была более чем реальна, - тут уже я сделал паузу для нагнетания «драматизма». — На Земле говорят: «Самое страшное во враге - что он такой же человек» - но тогда меня это несильно волновало. Пусть они и такие же люди, но они агрессоры, враги, НАТОвцы, империалисты - те, кто не будет колебаться, спуская курок. Стоит ли удивляться, что от того, что в этом мире врагами стали те, кто на людей не похож, мне стало только легче?

— Значит, ты так легко убиваешь пони, потому что они непохожи на представителей твоего вида, - судя по тону, пегасу не понравилась такая мораль, да и убивал я не только пони (грифоны, адские гончие, и один дракон). — И на кого же мы похожи?

В тот момент мне вспомнился момент моей смерти, точнее та часть, в которой фигурировала игрушка радужной лошадки. Местные обитатели на ту плюшевую игрушку были похожи весьма условно . Такие отличительные черты как чуть вытянутая морда, большие глаза, крупная голова при общем небольшом размере существ - на игрушке были изображены слишком гипертрофированно.

— Для меня вы выглядите как мелкие большеголовые лупоглазые животные с мармеладными расцветками, - судя по физиономии пегаса, ему не понравилась такая характеристика, да и Трикси, судя по морде, была со мной не согласна. Тем не менее, я не собирался врать и говорил то, что думал:

— Вы одновременно милые и нелепые. Удивлен, что сразу не догадался, что ваш вид создан искусственно, - тут я сболтнул лишнего.

— Чего??? – сказал пегас.

— Нет – ничего. Просто говорю то, что думаю, - я неуклюже ушёл от ответа, а после продолжил. — Вы выглядите настолько же нелепо, насколько созданные вами копии технологий людей, особенно то, что касается оружия, созданного для копыт.

— Чем тебе не нравятся наше оружие и копыта? – пегас явно сдерживался от того, чтобы перейти на личности.

— Просто смешно видеть огнестрелы, созданные для тех, у кого нет пальцев. И не имеет значения, кем они созданы, будь то штурмовая винтовка для копыт пони или снайперка для зебр – во всём этом ещё можно узнать прототипы земного оружия. Мне такие пукалки, созданные для тех, у кого нет рук, кажутся просто смешными, а то, что они всё ещё похожи на земные прототипы, создаёт просто дикое сочетание.

В тот момент пегас, смотря на меня, только дым из ноздрей не пускал – ему очень не понравилось то, как я охарактеризовал вид пони. Конечно, я «лица не касался» (кроме слова «лупоглазые») но сравнение пони с оружием, созданным для тех, у кого нет пальцев, было слишком очевидно. Стоящая в стороне Трикси также возмутилась и, судя по тому, как покраснел кончик её дрели, она была на грани, чтобы применить заклинание молнии. Чтобы избежать этого, я решил разрядить обстановку:

— Нет – я нисколько не осуждаю, и, будучи в этом мире, успел словить десятки маслин. Так что, не кривя душой, могу сказать: ваша специфичная внешность обманчива – воевать пони умеют.

— Значит, лупоглазые животные? – пегас всё ещё был недоволен моей характеристикой.

Ситуация потихоньку накалялась, так что я решил добавить кое-что о людях:

— Всё во всех мирах относительно. Окажись я в этом мире в своём прежнем облике, то выглядел бы для пони как прямоходящий двухметровый, лысый, плоскомордый хорёк, - вообще-то преувеличил – мой рост был чуть больше метра восьмидесяти.

— Нет!
– неожиданно для всех сказала Лира. — Я знаю облик людей. Это правда, что люди плоскоморды, без шерсти и огромного роста, но ваш вид прекрасен, и даже непонятно, почему вы прячете его под одеждой. Но – разные миры, разные виды, разные культурные особенности… Однако мне льстит, что именно людям наш мир обязан своему существованию, - теперь уже Лира сболтнула лишнего.

— О чём вы? – спросил пегас.

— Ни о чём - просто фантазии, - я опять неуклюже попытался обойти тему, и как ни странно, это удалось.

— Хорошо, - со вздохом сказал пегас, — оставим твоё мнение о нашем виде, тем более что есть темы поинтересней. Мне всегда было интересно твоё мнение о нашем сопротивлении. Что заставляет тебя нам помогать? Не тогда, когда ты слышал ключевую фразу, а сейчас. Что ты думаешь о НКР, о прошлом нашего мира, о его будущем, и о том, что случится, когда мы победим?

Наконец-то подошли ключевые вопросы, ответы на которые нужны не столько полковнику, сколько радиослушателям. Судя по тому, что пернатый задал их одновременно, он дал мне выбор, с какого начинать, а также ожидал долгого развёрнутого ответа.

— Пожалуй, начну с вопроса о прошлом, - я решил действовать в «хронологическом порядке». — Мне известно, что я далеко не первый «призрак», оказавшийся в этом мире. В прошлом «Благородные Сёстры», преследуя свои цели, призвали многих и, судя по местному техническому прогрессу, и тому, что об одержимых никто не знал, планы сестёр окончились так, как они и ожидали, за исключением того, что связано со страной зебр, конечно.

— Ты постоянно на что-то намекаешь и не договариваешь, - заметил пегас.

— Тебе не понять, - я пояснил ситуацию. — Данные намёки поймёт лишь Селестия.

— Селестия? – полковник был удивлен, что к ней у меня особое отношение. — Тогда понятно. Продолжай.

Я же решил, что поступил неправильно, начиная говорить о прошлом:

— Но оставим столь давнее прошлое – мне есть, что сказать о настоящем. Сейчас этот мир переживает не лучшие времена, но десятилетие назад всё было гораздо хуже. В те времена «Великий Анклав Пегасов» отгородился от пустоши облачной завесой, а пустошь кишела рейдерами и дикими гулями. Так бы всё и продолжалось, если бы на руинах этого мира один «выходец из стойла» со странным именем Красный Глаз не начал строить свою рабовладельческую империю. Он принёс кое-какой порядок, вышел на контакт с Богиней, - я имел в виду Трикси в образе мерзкого мутанта, — и создал угрозу для скрывающихся за облаками пегасов. Его планы по созданию новой цивилизации могли бы сработать, но на пустоши появился другой выходец.

Теперь я коснулся темы самой Дарительницы:

— Литлпип, хотя и была рада, что в выжженном мире появился хоть кто-то, кого заботило благополучие рода пони, но считала, что новая цивилизация не должна быть основана на рабском труде. Взорвав бомбу в «Прекрасной Долине», она стравила Анклав с армией Красного Глаза, чтобы под шумок сговориться с наёмниками и захватить центр управления погодой. В итоге Литлпип, уничтожив два основных центра силы, получила контроль над абсолютным оружием, объявила себя «Спасительницей и Самопожертвеницей», заполучив титул Дарительницы. И многие действительно были ей благодарны: пегасы, мечтавшие воссоединить свой род с другими пони, наемники, получившие довоенные богатства и контроль над инфраструктурой Красного Глаза, рейнджеры, нашедшие применение захваченным технологиям, одержимые размножением аликорны, получившие возможность размножаться, и ещё многие другие. Все они были благодарны, но в особенности обычные жители пустоши и освобождённые рабы. Вот только можно ли их нынешнюю жизнь назвать свободной?

— В смысле? – удивлённо сказал пегас.

— Ложь, роскошь, нищета, разврат – вот истинные элементы нынешней гармонии.

Похоже, пегас понял, что теперь я стал обращаться не столько к нему, сколько к радиослушателям и решил подыграть:

— Я тебя не понимаю. Говори понятней.

— Подумаем в рамках альтернативной истории: что бы было, если бы я появился этом мире на десять лет раньше? Чью бы сторону я принял?