Призраки иного мира

— Сюрприз, мудила!
– сказала Дарительница. — Думаешь, я не предвидела, что ты приедешь, - на нижних мониторах появились зелёные буквы выложившиеся во фразу FUCK ME. — И я – РАЗОЧАРОВАНА!!! Я так надеялась, что ты действительно любишь пони!!! Что желаешь поебаться!!! Что ты найдёшь эту комнату раньше!!! Что в тебе есть потенциал! А теперь из-за твоей тупости пришлось разрушить пол здания! Уёбок!!! Плачу сто тысяч крышек первому, кто принесёт мне яйца Грея Стоуна!!!

Произошедшему далее даже название сложно подобрать. Фиолетовый свет стал настолько тусклым, насколько это возможно, чтобы вообще еще считаться светом. Послышался странный звук, совмещающий цокот копыт и передёргивание затворов, быстро заглушённый музыкой из висящих на стенах звуковых колонок с песней на русском.

Кричи, пока есть силы

Танцуй, пока стоишь на ногах

Мы здесь, и все еще живы

Пока нам не поставили мат

Я не играю в шахматы

Но трачу очень много сил,

Чтоб избежать день ото дня

То шах, то мат, что ставит жизнь

Иронично - заманить в ловушку, используя в качестве приманки шахматную доску, а после включить данную композицию. Вряд ли это была идея Дарительницы, и, должен признать, Селестия не обделена чувством юмора; чёрного юмора.

Твой ход, очередной твой шаг,

Снова подвох, в челюсть летит кулак

Слева враг и справа враг

Прячет лица полумрак

Кто-то пешка, кто-то ферзь

Все решится прямо здесь

Композиция не отличалось мудреностью или каким-то глубоким смыслом, да и если бы нет, то всё равно бы об этом не думал. Тем не менее, находясь в полумраке и получая копытами по морде, не мог не отметить сходства рифмы с происходящим, и честно говоря, не хотелось, чтобы всё решилось именно в комнате для утех. Исходя из этого, действовал жёстко, примерно как на крыше погодной фабрики - разбивал черепные коробки, ломал конечности, активно использовал ауру и прочее; только не кусался.

Твой ход

Ты знаешь наши слабые места

Твой шаг

Удар наносишь нам исподтишка

Мой вдох

Успеть бы выдохнуть еще разок

И дать последний бой

Оставив право за собой

Вся жизнь цветными звеньями

Слилась в одну тугую цепь

И все сильней сжимая горло нам

Мешает правду углядеть

Данный куплет характеризовался попыткой моего удушения одной из прикованных копытных. Я, думая, что они просто "кекс-рабыни", служащие приманкой, не считал их угрозой. Одна палкоголовая, пользуясь этой оплошностью, набросив мне на шею цепь, действительно сдавила её до потемнения в глазах.

Мой ход, очередной мой шаг

Воздуха нет, сердце стучит не в такт

Черно-белые поля

Слишком важная игра

На ошибку права нет

Здесь я получу ответ

Твой ход

Ты знаешь наши слабые места

Твой шаг

Удар наносишь нам исподтишка

Мой вдох

Успеть бы выдохнуть еще разок

И дать последний бой

Оставив право за собой

Уйти с поднятой головой

"Уйти с поднятой головой" - устроит и просто возможность уйти. Тем не менее, это предложение будто открыло второе дыхание. Обретя силы, я смог выкрутить переднюю конечность под невозможным для земных копытных углом и пройтись аурой по тушке душившей меня стервы. Та, издав крик боли, ослабила цепь, чем я моментально воспользовался и, освободившись, добил противницу.

Увы, но не во всём песня была пророческой. Мне не удалось на последнем куплете добить наёмников и уйти с поднятой головой. Бой продолжался и после окончания музыки только перешёл в новую фазу - ту, в которой меня "засветили" тактическими фонарями, а далее открыли огонь из дробовиков. К счастью, копытные не отличаются точностью, даже когда речь идёт о дробовиках и закрытом помещении, но я все же словил часть дробин, благо, не в голову. Ещё на стадии "засветки" всё понял и успел занять позицию за одной из коек с прикованной - её судьба была незавидна. Я же, стреляя вслепую, понимал, что вскоре разделю её судьбу. Койка - ненадёжное укрытие, к тому же наёмники не настолько тупы, чтобы, устраивая засаду, не догадаться оборудовать огневую позицию и в противоположной стороне зала. То, что я ещё не погиб под перекрёстным огнём, объясняется банальным занятием позиции второй огневой группой, пока первая ведёт огонь на подавление. Понимая это, я, параллельно отстреливаясь одиночными, отчаянно всматривался в полумрак, надеясь заметить хотя бы движение. Большего и не надо, но в этом мраке и хаосе нихрена не было видно; лишь моя позиция была освещена светом мигающих (чтобы создать дискомфорт глазам) тактических фонарей.

Положение было безнадежно, но тут (Аркадий Паровозов мимо пролетал) из общей какофонии стрельбы дробовиков я расслышал звук работы лазерного оружия, а далее знакомый треск работы ПП Гоблин, который ранее сделал специально для Лиры. После этих звуков лучи фонарей вдруг резко отклонились в произвольные стороны - похоже, наёмники тоже это заметили и стали искать источник. Я же, пользуясь замешательством, перевёл ПП в автоматический режим и уже сам открыл огонь на подавление. Далее были стрельба, крики наёмников, Лира, бегущая на наёмников, и короткая "рукопашная", завершившаяся стволом пистолета Лиры у затылка грифона. Выстрел, и помещение зачищено.

— Значит, сто тысяч крышек за твои яйца, - ухмыляясь, сказала Лира, — Трикси бы сказала, что их сильно переоценили.

— Эти бубенчики бесценны, - неудачно сострил я, а после задал вопрос по делу: — Сулик ещё жив?

— Не знаю, но думаю, что нет, хотя услышав, как высоко Дарительница оценила твои оливки, была приятно удивлена.

— Чо???

— В смысле думала, что тебя размазало между обломками и была удивлена обратному. Может, и наш чёрно-белый друг тоже скорее жив?

— Хотелось бы верить.

Действительно хотелось, только шансы на это были невероятно низки. Конечно, выживание меня и Лиры тоже было маловероятно, но всё же Сулик скорее инженер, чем воин. Без сомнения он может постоять за себя, но в одиночку ему ни за что не выжить в здании, полном наёмников, которое к тому же обстреливали из танков; и это без учета, что он может быть тяжело ранен. Его скорее надо най…. Нет – у нас нет ни времени, ни возможностей его найти. Здание огромно, кругом Когти и прочий хаос, и нас самих ищут. Остаётся надеяться, что он всё же жив и также как мы движется на нижние этажи. Тогда шансы встретиться многократно повышаются, если, конечно, он не угодил в ещё какую-нибудь ловушку.

Кстати, насчёт ловушек – эта тоже была довольно мелкой. Неужели эта комната для утех тоже была не для нас? В смысле, если бы Пипка ставила на нас ловушку, то не обошлась бы наёмниками со стрелковым оружием и самками с цепями, хотя… Покидая помещение, я прошёл мимо множества трупов с пулевыми и рублеными ранениями, среди которых были и тяжеловооруженные (даже огнемётами) пони в силовой броне. Судя по тому, что из головы одного из них торчал топорик Лиры, вопрос насчёт причины смерти отпадал сам собой, но не тот: как Лира смогла справиться с копытными в экзоскелете? Одних она пристрелила, других зарубила топориком, но… Лира, поняв мой немой вопрос, подняла с пола лазерный пистолет с разряжённой батареей и, подсветив дрелью, показала на чёрный след от лазера на брюхе копытного тяжа. Брюхо – всегда уязвимое место, пусть малозаметное и труднодоступное. Прямо от сердца отлегло, я уж думал, что единорожка владеет навыками парализующих ударов Ксенит. Всё же лазер – мощное оружие.

Нет ничего прекраснее отравы

Что льёт изнутри огненный ручей,

В его глазах сосредоточен пламень,

Но нет мудрее и безжалостней очей.

Так… Не отвлекаться, тем более на сочинение сомнительных рифм. Хотя это было мило. Идеальное завершение идеального путешествия. Если бы на Земле кто-нибудь мне сказал, во что превратится моя жизнь после смерти, я бы заказал дойную дозу того, что он пил, выпил бы это (несмотря на то, что «трезвенник и язвенник»), а затем лёг бы в ванну с тостером. С такими мыслями мы с Лирой с боем продвигались через помещения министерства, отстреливая по пути пернатых и десятки копытных. Ещё один «весёлый день», ещё одно достижение министерств, ещё одна заварушка, которую даже не я устроил. Время идет, но ничего не меняется. Меняется лишь война и не верьте тем, кто говорит обратное.