Призраки иного мира

Ещё одна гора трупов – и вновь напрасно. Мне казалось, что я отстранился от происходящего, что вместо пути на Землю за что-то мстил – то, что скрыто глубоко в памяти. Может, подумав над этим, я бы нашёл ответ, но то, как глубоко мы проникли в здание, дало мне другую находку – огромное помещение со стеллажами и железными шкафами, с огромными надписями ARSENAL на стенах. Увы, стеллажи были пусты – после устроенного нами шухера наёмники смели оружие как пиндосы стеллажи супермаркета на чёрную пятницу, однако я не ушёл порожняком. Думать о мерах предосторожности было поздновато, но из защиты на мне был только дырявый комбинезон уборщика да картонная броня. Конечно, ранее я мог бы снять амуницию с любого трупа, но на это требовалось время, к тому же откровенно противно носить броню измазанной чужой кровью и мозговой жидкостью, так что висящие синий бронежилет и каска тут же захватили моё внимание. Сулик также не стал пренебрегать защитой, но обошёлся без защиты головы. Сказал, что если туда попадёт пуля, то хотя бы будет рад, что измажет нас своими мозгами. Дурные у него шутки, но что ещё ждать от того, кто пошёл по пути разрушения? Мы все пошли по этому пути, и чем хуже было наше положение, тем лучше мы действовали. Тренировочная комната с фанерными перегородками (на "Мстителе" была такая же) это снова доказала.

Наёмники наверняка провели в ней десятки тренировок, но доскональное знание местности им не помогло. Продвигаясь, мы часто нарушали правила тренировок, просто ломая фанерные стены, убивая наёмников одного за другим, а их было много - реально много. Десятки копытных, в том числе и пегасы, также грифоны отправились на райские луга. Трофейные ПП KRISS Vector оказались очень эффективны даже с выключенным разгонным блоком (точность на высоте, отдача совсем не мешала), да и складной ПП Лиры был подходящим оружием для такого рода местности, а так как данные разновидности ПП были под очень распространённый патрон, у нас не было недостатка в боеприпасах. Рожки от оружия наемников прекрасно подходили как Вектору, так и Гоблину; даром, что последний я, как и всё остальное самодельное оружие, создавал из местных деталей специально на такой случай.

Продвижение по тренировочной комнате привело нас к забаррикадированной двери, которую, увы, было невозможно открыть, так что пришлось искать другой выход. Им оказалась неприметная дверь в углу с надписью DANGER, но для нас любое помещение было опасно, так что предупреждение было проигнорировано. Зайдя в длинный коридор, мы поняли, что надпись была не для нас, а во избежание несчастных случаев при огневой подготовке. Дверь вела в тир, причём, в ту часть, где вдоль стены были мешки с песком и фанерные мишени. Помимо фанеры, мишени изображали и бумажные листы, крепившиеся крюком на специальные рельсы, расположенные вдоль комнаты. Нет, конечно, мне ранее приходилось сравнивать себя с мишенью в тире, но не в таком буквальном смысле. Хорошо хоть Лира догадалась магией обрушить часть мешков, создав импровизированное укрытие, пусть укрыться за ним можно было только лёжа.

Снова стрельба и снова множество трупов в синей форме, только в этот раз они столь активно не прибывали. Лишь когда мы уже расслабились и подошли к выходу, думая, что у НКР наконец-то заканчиваются солдаты, через дверь в тир буквально влетела самка грифон с дробовиком в когтях. Она явно спешила, надеясь успеть не пропустить всё веселье, но вид множества трупов пони и грифонов наглядно показывал - праздник закончился.

— Стойте! – испуганно крикнула наёмница. — Не стреляйте! Я сдаюсь! – далее она, положив оружие, легла на пол и, закрыв глаза, добавила: — У меня трое детей.

Прикрываться детьми – мерзко. Думала ли она о детях вступая в ряды наёмников? Думала ли она о детях тех, кого убивала? Ответ один – нет, но не это сохранило ей жизнь. Просто в СНС уважали Женевскую конвенцию, и пусть она не распространялась на наемников, но всё равно мы не стреляли в тех, кто добровольно сдаётся; правда, Лира всё же пустила из своей подковы облачко усыпляющего газа в клювяру грифона – нелишняя предосторожность.

Увы, но этот грифон пока что был единственным наёмником на нашем пути, что оказался не агрессивен, хотя должен ли я ожидать другого от тех, кто перерабатывает пони на топливо? Надёюсь когда всё кончится, установки уцелеют, и мы отправим на топливо уже их самих; в противном случае – отправимся туда сами.

На такой оптимистичной ноте мы встретили новые признаки скорой встречи с союзниками – разбросанный уборочный инвентарь и трупы пони в серо-зелёных комбинезонах. Однако судя по звукам стрельбы, не все владельцы это инвентаря мертвы и сейчас ведут тяжёлый бой. Желая, чтобы эта перестрелка завершилась в пользу любителей чистоты, мы, ускорившись, ворвались прямо в гущу боя – в зал с установками, множеством наёмников и прижатых огнём уборщиков. В кои-то веки превосходство было не на стороне любителей убивать за пробки от бутылок. Наёмники, пусть и превосходили нас численно, но теперь находились под перекрёстным огнём – между нами и уборщиками. Исход перестрелки был предрешён.

— Тупой призрак! – прокричал голос Дарительницы из динамика на стене. — Ты сунул свой нос в дела, в которых ни хуя не понимаешь!

— Я-то понял достаточно, мудила! – ответил я, смотря на динамик, и судя по ответу, меня как-то услышали.

— Как можно быть таким идиотом?!

Далее речь прервалась из-за уборщика, выстрелившего в динамик. Секундная пауза, и он, вскинув копытце, обратился ко мне:

— Товарищ командир, ваш приказ… Удерживать позицию?

— Нет, - ответил я. — Здание окружено бронетехникой и уже не имеет прежней стратегической ценности. Приказываю перегруппироваться и прорываться через оцепление.

— Это самоубийство, - возразила Лира.

— Оставаться в здании, которое скоро сравняют с землёй танки – вот это самоубийство. Приказ – прорываться. Убираемся из этого сумасшедшего дома.

— Вас поняли, - ответил уборщик.

Далее я, спросил, целы ли ещё наши БТРы, после отдал приказ: «По машинам», и вместе со всеми побежал к подземному гаражу. Очень вовремя, так как танки вновь открыли огонь. Здание всё постоянно сотрясало, грохот был просто оглушителен, но, должен признать, министерство морали строили на века. В прошлом это здание пережило взрыв атомной бомбы, но не думаю, что после такого обстрела оно будет подлежать восстановлению. По крайней мере, у нас есть несколько минут занять места в машинах, пока этот «розовый пирог» не сложился в лепёшку.

Зайдя в подземный гараж, наглядно убедился, что это место тоже не избежало участи поля боя. Первым признаком был дым от горящей техники, который превращал это замкнутое помещение в аналог газовой камеры. Однако, часто моргая, я разглядел некоторые детали. Два БТРа уборщиков теперь были другого оттенка чёрного из-за копоти и не подлежали восстановлению, другие были все в мелких вмятинах пулевых попаданий. Двуствольный танк наёмников пока ещё не разгорелся, и я не испытывал желания быть рядом, когда рванёт его боекомплект. Другая техника наёмников (БТРы и бронеавтомобили) тоже не вся была целой, однако вид некоторых машин натолкнул меня на интересную идею.

Когда мы выедем из гаража, огонь из танков по зданию будет перенесён на нас, а чёрные и неповоротливые БТРы уборщиков, даже в этом смоге, будут прекрасными мишенями. Однако нам не обязательно так подставляться, когда в гараже полно техники, заводящейся без ключа. Сделав этот нехитрый вывод, я, остановив уборщиков, под канонаду, приказал им занять места на БТРах и автомобилях с синим пиксельным камуфляжем; пусть у наёмников будет больше мишеней, а у нас больше шансов прорваться. Решение было встречено с энтузиазмом, и после новой команды «По машинам» копытные быстро заняли водительские места. Я не был исключением и выбрал бронеавтомобиль "Фалькатус" с силуетом шахматной пешки на борту, после чего занял место водителя, а Лира и Сулик пристегнулись в десантном отсеке. Далее: зажигание, параллельно включается магнитола, и в кабине начинает играть музыка.

— Да вы издеваетесь! – произнёс я.

Серьезно, песня «Несусь по мечте» , только этого не хватало. Желая заглушить эту шарманку, я уже потянулся к кнопке, но Лира меня остановила:

— Оставь! – сказала палкоголовая. — Всегда хотела встретить смерть с музыкой.

Тут я согласился – помирать, так с музыкой, это даже было одной из причин, почему я взял с собой музыкальную пони, но это лирика.

Нажатие на бибикалку, символизирующие начало движения, передача, газ в пол и, снеся шлагбаум, мы влетаем в городской смог. Наёмников такой манёвр не застал врасплох, и почти сразу по нам открыли огонь. Однако расчёт на множество мишеней оправдался - танкам было сложно стрелять по стольким скоростным целям, а оцепление было не сплошным. Через смог я рассмотрел брешь между двуствольным танком и БТРом неприятеля, которой моментально воспользовался. БТР - довольно тяжёлая машина, но и наш броневик – не легковой автомобиль, хотя насчёт успеха были сомнения, да и после столкновения мотор начал стучать. Глядя в зеркало заднего вида, убедился, что уборщики использовали ту же тактику, вот только не все успешно. Кто-то после столкновения потерял ход, кто-то был расстрелян после успешного прорыва, кто-то ещё в пути. Мимо нас тоже просвистел снаряд, а после зеркало сбила пуля; теперь придётся часто оборачиваться.