Призраки иного мира
Шрифт:
Встреча с ней для меня была неоднозначна. С одной стороны, я её так ждал, но с другой – не при таких обстоятельствах. Селестия меня не слабо так пугала. Я догадывался, насколько был жутким её облик, который она скрывала в темноте, но мысленно себя утешил, что хотя бы её голос будет приятен. Как же я ошибся.
— ПРОСНИСЬ И ПОЙ! – с эффектом реверберации голос Селестии потерял всю мелодичность, зато приобрёл угрожающий эффект. С учётом вида огромных зубов и проблеска красного света на месте левого глаза (правый был закрыт бледно-розовыми волосами) эффект стократно усилился .
Сон в горящем пламени - Последние дни мира
«Проснись и пой»...
Хотел бы я проснуться!
Вид у «живого скелета» сам по себе был угрожающ (особенно выделялся красный незакрытый гривой глаз, который светился подобно визору Терминатора из первого фильма), а то, что спираль её огромного рога начала светится, отмело все сомнения насчёт мирных намерений. Через полсекунды канавка на роге полностью заполнилась светом. Спустя вторую половину секунды, на кончике отростка начало формироваться сферическое яркое образование, подобное маленькому солнцу. Я быстро догадался, что будет дальше, но, понимая, что в чистом поле бежать или прятаться бессмысленно, сделал нетипичную для себя вещь – начал думать.
Пускай это и не сон, но точно нечто похожее (не материальный мир), а во сне возможно силой мысли сформировать «материальные» образы. Этим я и занимался, представляя, что у меня в руках должен появиться определённый предмет. Мысль действительно материальна, в моих руках из эмм… «синих пикселей» сформировался полицейский щит , которым я тут же воспользовался.
Ставлю щит перед собой, встаю на колено, отвожу взгляд от смотровой щели и, закрыв глаза, ощущаю сильное давление, а через долю секунды жжение по всему телу. В обычных условиях полицейский щит такого бы не выдержал, но нынешние были отнюдь не обычны. Однако это не уберегло от ослабленного, но всё ещё опасного огненного шквала, что обогнул щит. Парадокс, но ощущение физической боли притупилось, уступив место психологическому феномену известному как дежавю. Подобное (жжение и давление) я уже испытывал, когда питомец Вельвет (жар-феникс; Пайрлайт вроде звали) пытался меня изжарить, а я в тот момент прикрывался трупом Гаудины Грознопёрой. В тот раз боль взяла верх, отчего потерял сознание, но сейчас я был в нематериальном мире. Как нельзя умереть дважды (с этим утверждением я бы поспорил), так и нельзя потерять сознание, будучи во сне; тем более, я не собирался умирать, стоя перед Селестией на коленях. Зато во сне можно материализовывать свои фантазии, что я вновь успешно осуществил.
Немного мысленных усилий, и на мне появился противопожарный костюм (не асбестовый). Жгучие ощущения тут же уступили место приятному холоду, но на этом я не остановился и опять же силой своего больного воображения материализовал подствольный гранатомёт ГП-25 «Костёр».
Не самое подходящее оружие, но в ситуации, когда меня пытались изжарить, думать я мог либо о костре, либо об огнетушителе, а так как гранатомётный огнетушитель я не смог бы вообразить, то выбор был очевиден – ГП-25, которому я, чуток пофантазировав, удлинил рукоятку. Не сказал бы, что гранатомет удобно лёг в руку, но это было неважно, я собирался сделать лишь один выстрел, да и тот в слепую, так что удобством можно было пренебречь.
Ждать, пока Селестия выплеснет на меня всю свою солнечную энергию, я не собирался и, представив, что граната покрыта волшебным вазели… то есть воском, что предотвратит нежелательную детонацию, высунул ГП-25 из-за щита. Далее направил ствол в сторону Селестии и, для верности задрав его ещё повыше, нажал на курок. Я не видел, куда летела граната, но в моём представлении она должна была, летя по параболической траектории, завершить свой путь прямо у основания рога исполинских размеров скелета аликорна. Судя по тому, что звук взрыва прозвучал в унисон с женским криком, мысль материализовалась абсолютно буквально. Огненный
шквал тут же прекратился, а Селестия, секунду потоптавшись (земля дрожала под её копытами), сделала нечто неожиданное – высказала мне комплимент:— Ты быстро овладел способностью материализовывать мысли, - голос Селестии был с эффектом реверберации и теперь отнюдь не был приятен, — впечатляет. Моя сестра считала это уникальным даром, доступным немногим.
— Мне не впервой оказываться в осознанном сне, - ответил я, с опаской выглядывая из-за щита.
— Разве люди способны отличать мир своего сонного разума от реальности?
— Не знаю, но я был точно не способен. Спасибо Беатрикс Луламун с её похождениями в мои сны.
— Ах, Трикси!.. Все-таки унаследовала эту способность… Хотя чего ещё ожидать от пони с меткой эфирного полумесяца, да ещё и под цвет гривы Найтмер Мун.
Искажённый голос Селестии, казалось (а, может, и не казалось; в «мире снов» действуют свои законы), ранил больше, чем её солнечная магия, так что я решил поторопить собеседницу:
— Будешь воздух сотрясать или сражаться?!
— Ты ведь хотел со мной говорить, и вот я перед тобой во плоти.
— Плоти в тебе маловато, - ответил я живому скелету.
— Это несложно исправить, - надменно ответила Селестия, после чего засветилась белым светом и, распавшись на кванты, начала материализовываться в нечто уже человеческого роста. Когда свет начал угасать, я увидел, что образ, который выбрала себе Селестия, действительно был человечным, а когда он окончательно сформировался… Даже не знал, что и думать.
Селестия предстала передо мной в образе женщины раннего Бальзаковского возраста, одетой в военную форму оливкового цвета без камуфляжного рисунка, которую я опознал, как форму ЦАХАЛа, но это неточно. Погон на форме не было, а на рукавах выше локтей были шевроны с изображением солнца – метки судьбы Селестии. В плане выбора шмоток Селестия оказалась удивительно скромной, но не в плане создания основного образа. Глядя на нее, я только челюсть на пол не ронял.
Стоящая напротив меня баба была ростом метра два с лишним, на зависть всем баскетболисткам, однако завидовать ей могут спортсменки и из других дисциплин. В сравнении с ней Валуев бы выглядел как человек среднего роста и нормального телосложения. Преувеличение, но есть, что преувеличивать. Образ Селестии был в хорошем смысле прокачан. Да какой там прокачан! Такая баба, казалось, могла подковы гнуть! Не хотелось её называть качком (и, тем более, амбалкой), но надетая на неё сшитая точно по фигуре очень большого размера форма не особо скрывала развитую мышечную систему. Её пузико точно было как стиральная доска. «Рельеф» был развит точно не анаболиками, а скорее упорными тренировками и активным образом жизни. На этом фоне я даже не сразу обратил внимание на миловидное лицо и длинные волосы неестественных (как у её всем известного копытного образа) цветов, сплетённые в причёску типа «конский хвост», хотя… Какой смысл обманывать, от её лица меня отвлекало то, что находится ниже. Два высших образования Селестии, пускай и были скрыты одеждой, но то, насколько они выпирали, давало огромный простор для фантазии. У неё там бидоны литра на… К сожалению или к счастью, напрямую с Селестией мои фантазии не работали, так что мне не удалось её «раздеть глазами».
— Нравится мой человеческий облик? – надменно спросила Селестия, но теперь её голос звучал без эффекта реверберации. И на том спасибо.
— Поняла, что меня не запугать, и решила соблазнить? – ответил я вопросом на вопрос, глядя Селестии то на лицо, то чуть ниже.
— Значит, нравится...
– усмехнулась собеседница.
— Он неестественен. Слишком идеален. На Земле таких людей не бывает.
— А я и не человек, да и как пони весьма необычна.