Призраки иного мира

— Решила повесить скелеты из своего шкафа на ту, с кого взятки гладки, а самой остаться не при делах?

— И это тоже, но большая часть истории в моих дневниках являлось правдой. Я лишь стёрла или сточила наиболее острые углы, что омрачали нашу славную историю. Становление рода пони – это прекрасное событие. Было бы неразумным не засвидетельствовать самый важный момент, когда род пони возьмет свою судьбу в собственные копыта.

— Под родом пони ты имеешь в виду себя? Ту, кто всё это и устроила. Убила стольких невинных… Ради власти!

— Да! Я и есть род пони! И я достойна его возглавить! Такой меня создали из разумов других.

— Массовой убийцей и фальсификаторшей истории?

— Неужели ты действительно так думаешь? Власть – не главное. Я даже отказалась от правления в пользу своей сестры.

— Кумовство! Те же яйца, только всмятку!

— Мы пытались спасти жизни!

— Спасти жизни? Путём призывов призраков и развязывания войны? Что ты несёшь?

— Ох, да ладно! Даже из моих фальшивых дневников можно было понять наши цели и методы! Род пони был обречён следовать глупым пророчествам и, когда они подошли бы к концу, быть уничтоженным какой-нибудь случайной угрозой из иных миров. Мы должны были так поступить! Другого варианта не было!

— Война с полосатыми тоже была необходима?

— Их правитель съехал с катушек. Не мы, а он помешался на власти. Мы виновны лишь в том, что и подумать не могли, что у зебр могут быть свои призраки, и переоценили их страх перед аликорнами. Поверь, мы предлагали их правителю лучшее, но ему всё было мало. Не наши амбиции, а его жадность обрекла народ зебр. Мы тут ни при чём.

— Ни при чём?! Ну-ну. А как же благородство «благородных сестёр»? У вас ведь был аналог заповеди «не навреди»?

— Раскрой глаза! Ты вообще представляешь, насколько огромна вселенная и какие опасности она может принести?! Разумные машины, арлинги, люди. Список будет длинный. Даже ты! Чем не угроза? Что случится с моими маленькими пони, если они не будут готовы? Падение бомб – большая трагедия, но это был необходимый риск ради сохранения нашего прекрасного мира.

— Ты убивала!

— Побольше чем ты! И даже больше, чем Литлпип, но это были вынужденные жертвы. Не в первый и не в последний раз.

— Это ты всё устроила! С пони, с зебрами, с призраками – тоже ты! Каждый, кто погиб за эти столетия, погибал из-за тебя!

— Да! У меня руки, - упомянула именно слово, обозначающее конечности с ковырялками, — по локоть в крови, и мне её не смыть, но всё, что мы делали, было необходимо. Подумай - кто является злодеем в такой ситуации? Призрак, что, ища несуществующий путь в свой мир, шёл по трупам к призрачной цели, или правительница брошенного мира, что, пытаясь добиться для своего народа выживания и процветания, достала скелет из собственного шкафа?!

— И что теперь? Проведешь мне секскурсию по своему большому шкафу? – спросил я, надеясь разрядить обстановку, но тут же схватился за голову поняв, как и в каком слове произнёс «Оговорку по Фрейду».

Просто смотря на человеческий образ Селестии, не мог отделаться от мыслей, что возникли бы у любого нормального мужика. Стыдно то как! (Не за природу, из-за которой возникла оговорка, а за то, что показал себя перед красивой женщиной как несдержанный спермотоксикозник, думающий, как бы затащить её в койку.) Селестия тоже заметила оговорку, но отнюдь не отнеслась к ней с юмором, скорее наоборот – её возмутило, что в момент, когда она говорила о своих скелетах и эпической важности принятых ею когда-то решений, я думал, как был бы счастлив её отыметь. На секунду даже показалось, что её волосы вспыхнули, подобно этой… как там она её назвала… Дэйбрейкер. После этого противница, вскинув меч, бросилась в атаку.

Драка была жесткой, но лишь по отношению ко мне. Своей лопаткой я так и не смог задеть Селестию, но сам словил множество ударов её меча. В итоге, поняв, что так я гарантированно проиграю, в одном из моментов, отбросив Селестию «пинком Леонида», выбросил лопатку и со словами «Нету лучше каратэ, чем заряженный ТТ» материализовал пистолет.

— Нечестно! – кричала Селестия, отбивая гардой меча летящие пули. Впечатляло, но крохотные пули (7,62) всё равно были сильнее огромного меча и заставляли Селестию отступать.

— Нечестно было выбирать себе образ из другой весовой категории, - ответил я двухметровой амбалке.

Далее случилось неожиданное – Селестия исчезла в неяркой вспышке, после чего окружающий ландшафт начал стремительно меняться. Мне нравились перемены, а также звучащий издали спокойный голос Селестии:

— Слушай только мой голос. Расслабь свой разум. Представь себя в зимнем лесу. Вокруг деревья такие высокие, что достают до неба.

К сожалению, умиротворение в зимнем лесу было недолгим, и прервала его не Селестия; по крайней мере, не она лично, а скорее созданные ей образы.

Из синих пикселей в зимнем лесу материализовались остовы подбитой немецкой и советской техники, ряды колючей проволоки, окопы, а также сами немецкие и советские солдаты.

— Поздравляю, рядовой! – сказал обратившийся ко мне командир со знаками различия политрука. — Ты вытащил короткую спичку!

Не до конца понимая, что за шизофрения тут творится, я всё же догадался, что мне необходимо пробиться через немецкие позиции, а также потеплее одеться; хотя холод был приятен. Также понимал, что всё происходящее нереально, а значит, мне ничего не мешает дальше материализовывать свои мысли, что я и сделал.

Экипировался и вооружился я по полной программе. Точнее, экипировался скромной фуфайкой, а вот в плане вооружения… Тридцать пять автоматов Калашникова с полными магазинами и примкнутыми штыками висели у меня на спине, плюс два пулемёта ПКМ, один из которых был у меня в руках . С таким арсеналом мне нестрашна не то что Селестия и немецкая армия, а сам черт, так что, добавив соответствующее выражение лица, я крикнул в сторону противника:

— Ты можешь убежать, но ты не спрячешься! У меня глаз как у собаки, нос как у орла…

— И запах как у скунса! – ответил звучащий издали голос Селестии.

— Да ты и сама не фиалками пахнешь!
– ответил я.

— Избавь меня от своих острот.

— Если слышишь всякое, это ты себе пальцем заразу в ухо занесла!

Далее я попытался отвлечься от диалога, сосредоточившись на прорыве вражеской обороны. Хоть это никак не было связано с событиями мира цветных копытных, но я оказался именно на полях Великой Отечественной и, отстреливая ведущих себя бестолково немцев, начал прорываться вперед, попутно наблюдая, как восстанавливаются деревья. (В другой день это показалось бы странным.) В теории всё это объяснялось необычным местом действия – моим и Селестии объединённым разумом, но порой происходящее переваливало за все рамки разумного. Уничтожая фрицев, я наблюдал, как убитые враги летят на землю, которая сложилась на девяносто градусов. (Привет Нолану и фильму "Начало" 2010-го года.) Как будто этого мало, я решил добавить щепотку своей шизофрении, материализовав себе союзников.