Про что щебетала ласточка Проба "Б"

Готтгольда пугало не это объясненіе, а мысль, что оно можетъ произойти въ присутствіи Цециліи. Ему хотлось, чтобы любимая женщина была теперь далеко, и вмст съ тмъ онъ чувствовалъ, необходимость напередъ услышать отъ нея хоть одно слово, что все это не пустой сонъ а дйствительность,-- что въ этотъ поцлу, который еще горитъ на его губахъ, она отдала себя ему,-- что онъ иметъ право дйствовать и ршать за нее.

Но желаніе вызвать Брандова на объясненіе длало его робкимъ и неловкимъ. Если она сама, подъ вліяніемъ тхъ же причинъ, будетъ избгать его,-- ему не удастся исполнить своего намренія. Брандовъ шелъ между ними, онъ долженъ былъ самъ разсказать свое приключеніе; Брандовъ бранилъ кузена Бослафа, стараго чорта, отъ котораго и въ вод-то не спрячешься: нтъ никакого сомннія, что и всю эту сцену-то, вмст съ бурей и со всмъ прочимъ, онъ самъ же и устроилъ, чтобы ему было что спасать. При другихъ обстоятельствахъ Готтгольдъ не оставилъ бы безъ возраженія подобныхъ насмшекъ Брандова, сопровождаемыхъ къ тому же презрительнымъ смхомъ; но теперь Брандовъ могъ говорить все, что ему угодно и какъ угодно. Тутъ Брандовъ ударилъ его по плечу и воскликнулъ: "ужь ты не сердись, Готтгольдъ, а только терпть не могу стараго проныру и имю на то свои причины. Или ты господинъ въ своемъ дом, или нтъ. Длить свою власть съ человкомъ, который всюду суетъ свой носъ и конечно всегда все знаетъ лучше тебя,-- это нейдетъ, для меня покрайней мр нейдетъ. Какъ это мы въ школ учили? "одинъ будь властелиномъ"! Ты пожалуй помнишь еще греческій текстъ; я же, гршный человкъ, радъ, что хоть по нмецки-то это запомнилъ.

Они подошли къ дому. Готтгольдъ никакъ не могъ отдлаться отъ Брандова; онъ держалъ его въ дверяхъ, разсуждая о какомъ-то сельско-хозяйственномъ предмет. Цецилія, между тмъ, вошла въ домъ. Подошелъ Генрихъ Шеель съ жалобой на управляющаго, что тотъ опять веллъ сегодня запречь каретную лошадь въ рабочую повозку; Брандовъ взбсился. Готтгольдъ пробормоталъ, что ему надо переодться, и проскользнулъ въ домъ. Но въ общей комнат онъ нашелъ только хорошенькую Рику; она накрывала ужинать, и какъ ему показалось, насмшливо поглядывала на него, въ то время какъ онъ перелистовывалъ газеты, лежавшія на стол, передъ диваномъ. Двушка вышла, но тотчасъ же опять вернулась какъ будто бы убирать въ шкафу; ей очевидно хотлось остаться въ комнат. Наконецъ Готтгольдъ въ самомъ дл пошелъ къ себ комнату, чтобы перемнить платье, только коекакъ просохшее въ приморскомъ дом. Но его дрожавшія руки почти отказывались служить ему. Была ли то лихорадочная дрожь нетерпнія передъ ршительнымъ шагомъ, или онъ въ самомъ дл болнъ отъ непомрнаго напряженія силъ во время бури? "Только бы не заболть теперь", бормоталъ онъ: "только бы не теперь, когда я не принадлежу больше себ, когда вся моя жизнь, каждое дыхапіе, каждая капля крови принадлежитъ ей"!

Тутъ до него долетлъ снизу голосъ Брандова, онъ съ сердцемъ громко кричалъ на кого-то. Не на Цецилію ли? можетъ быть гнвъ, съ трудомъ сдерживаемый до сихъ поръ, разразился? Неужели эта драма разыграется передъ людьми?

Въ одно мгновеніе Готтгольдъ выбжалъ изъ своей комнаты и спустился по длинной темной лстниц внизъ. Но къ счастью, страхъ его оказался неосновательнымъ. Цецилія прислала сказать, что она очень устала и не выйдетъ къ ужину. Брандовъ сердился зачмъ въ такомъ случа не накрыли столъ въ его комнат, гд ему никто не мшаетъ и онъ никого не безпокоитъ. Неужели Рика никогда не поумнетъ? Рика нагло отвчала, что умнть надобно не ей, а другимъ, и какъ тутъ прикажете знать что длать, когда сейчасъ приказываютъ длать одно, а черезъ минуту другое. Брандовъ веллъ ей замолчать. Двушка презрительно засмялась: разумется, всего спокойне зажать людямъ ротъ; да вдь и это не на долго.

И стоитъ только ей захотть говорить, такъ ужь она заговоритъ, и тогда другимъ придется худо.

– - Уберешься ли ты вонъ?! неистово закричалъ Брандовъ.

Двушка отвчала но это еще боле дерзкимъ смхомъ и пошла къ двери, которую съ шумомъ захлопнула за собой.

– - Вотъ что выходитъ, когда бываешь съ ними слишкомъ добръ! вскричалъ Брандовъ, залпомъ выпивая стаканъ вина, который онъ нашелъ себ твердой рукой.

Онъ при этомъ украдкой взглянулъ на Готтгольда, смотрвшаго ему въ лицо. Что бы значила эта сцена? Что такое могла бы сказать эта двушка, еслибы захотла? Не имла ли она на своего господина правъ, которыхъ тотъ не могъ не признавать? Не попалось ли ему тутъ въ руки неожиданное оружіе, которое можетъ быть ему полезнымъ въ настоящее время? Конечно это неблагородное оружіе; но можетъ быть оно не слишкомъ неблагородно въ борьб съ этимъ человкомъ, который, будучи мужемъ такой женщины, не пренебрегъ и прислужницей?

Тмъ не мене, Готтгольдъ далъ себ слово не начинать самому битвы; онъ хотлъ сколько возможно отдалить ее до тхъ поръ, пока не уговорится съ Цециліей о томъ какъ поступать дальше. И это повидимому было возможно; къ тому же Готтгольдъ скоро сталъ даже сомнваться, чтобъ у Брандова могло быть что нибудь кром одного темнаго подозрнія, котораго онъ не могъ или не смлъ высказать. Можетъ быть онъ теперь пилъ для храбрости, наливая себ стаканъ за стаканомъ и принося изъ сосдней съ его спальней комнаты бутылку за бутылкой; можетъ быть онъ хотлъ дать хоть какой нибудь исходъ своей безсильной злоб, накинувшись теперь на кузена Бослафа, стараго проныру, который своимъ вчнымъ вмшательствомъ отравлялъ ему всю жизнь, пока наконецъ онъ совсмъ не отказалъ ему отъ дому,-- а потомъ опять принявшись говорить о своихъ жалкихъ, какъ онъ выразился обстоятельствахъ, въ которыхъ впрочемъ онъ гораздо меньше виноватъ, чмъ другіе люди.

– - Правда, вскликнулъ онъ,-- въ своихъ путешествіяхъ я истратилъ больше, чмъ какой нибудь портной или сапожникъ, да и посл этого я точно такъ же былъ не въ состояніи отказаться отъ привычекъ порядочнаго человка; но главная причина моего сквернаго положенія -- это все-таки моя женитьба. Пожалуйста не смотри на меня такими удивленными глазами,-- я очень хорошо понимаю, что теб иначе нельзя; какъ старый партизанъ Венгофовъ ты можешь возражать мн что теб угодно -- это теб, милый другъ, ничуть не поможетъ! знаю я отличнйшимъ образомъ, какъ было все дло! Я ничего не говорю о благородномъ Курт -- два - три университетскихъ долга, что я долженъ былъ заплатить за него, въ сущности бездлица; но старичина, замчу мимоходомъ, вовсе не былъ такъ старъ еще, чортъ возьми, чтобъ не находить удовольствія въ хорошихъ вещахъ этого міра,-- старичина былъ бдовый тестюшка. Я не говорю о томъ, что я сдлалъ на свой счетъ приданое -- Богъ мой, въ такое время рады снять съ неба звзды, чтобы рарядитьвънихъ возлюбленную!-- мн право не жаль было денегъ на нсколько блестящихъ бездлушекъ и тому подобную дрянь, еслибы этимъ все и кончилось, Но вышло-то не такъ. Въ два года, которые еще посл этого прожилъ мой милый тестюшка, я передавалъ ему до десяти тысячъ талеровъ наличными деньгами, да покрайней мр столько же уплатилъ за него, посл его смерти, долгу. Это, mon cher, порядочный кушъ, особенно для того, у кого у самого нтъ ничего лишняго; такъ вотъ мой прекрасный Далицъ и пошелъ къ чорту, и я еще былъ радъ-радёхонекъ, что могъ пристроиться хоть здсь, въ Доллан; а въ одинъ прекрасный день и Долланъ пойдетъ туда же. Ныпче безъ своего собственнаго состоянія не удержишь самой лучшей аренды, а достопочтенные господа С. Юргенскаго попечительнаго совта ставятъ мн такія же закрючки, какъ и моему покойному тестю, а вдь и онъ-то не могъ справиться съ нимъ. Но къ чему это говорю я подобные пустяки такому благоразумному господину, какъ ты! Все равно, помочь мн ты не можешь; да еслибы даже ты и могъ помочь, такъ не у добрыхъ друзей слдуетъ намъ искать себ помощи, а скоре у добрыхъ враговъ.

Брандовъ громко засмялся и, вскочивъ со стула, началъ быстро ходить взадъ и впередъ по комнат и вдругъ остановился передъ шкафомъ съ оружіемъ, сорвалъ съ гвоздя пистолетъ и съ взведеннымъ куркомъ, повернувшись на каблукахъ къ Готтгольду, вскликнулъ:

– - Къ несчастію, слишкомъ часто добрые друзья то же самое что добрые враги, такъ что и не отличить ихъ другъ отъ друга. Какъ ты думаешь?

– - Бываетъ, спокойно отвчалъ Готтгольдъ,-- но ты лучше бы повсилъ пистолетъ назадъ въ шкафъ; твоя рука сегодня не совсмъ тверда для такихъ игрушекъ, пожалуй еще случится какое нибудь несчастіе.

Готтгольдъ ршился ни въ какомъ случа не начинать сегодня объясненія съ полупьянымъ человкомъ, не уступать его угрозамъ (если только это была съ его стороны угроза) и не позволять вырывать у себя тхъ денегъ, которыми приходилось ему поплатиться, чтобы выкупить безнаказанность всего остальнаго.

Отъ Брандова не скрылось выраженіе спокойной ршимости на лиц его гостя; онъ опустилъ поднятое оружіе, положилъ его въ сторону, подошелъ къ столу и, бросившись на стулъ, сказалъ:

– - Ты правъ! Дйствительно, могло бы случиться несчастіе, но ни одна душа не пожалла бы объ этомъ; да, наконецъ, если бы я и пустилъ себ пулю въ лобъ, это было бы какъ нельзя послдовательне. Ты счастливецъ! Ты съ ранней молодости долженъ былъ работать и много учился; вдругъ теб еще точно съ неба сваливается огромное состояніе, чисто лишнее! Я же...я никогда не работалъ, никогда не учился и теряю состояніе; а безъ него я -- ничтожество, больше чмъ ничтожество: посмшище для всхъ кто меня зналъ, воронье пугало для разноцвтныхъ пташекъ, для всхъ съ кмъ былъ до сихъ поръ на равной ног, если только не выше,-- и вс-то они оставятъ теперь несчастную общипанную ворону на произволъ судьбы. О, чортъ возьми!

Онъ такъ ударилъ по столу стаканомъ, что разбилъ его.

– - Э, дло не стоитъ того, чтобъ выходить изъ себя! Долженъ же быть всему конецъ, и какъ бы тамъ надъ мной ни издвались, никто не можетъ сказать, чтобъ я не насладился жизнію. Всю свою жизнь я пилъ самыя лучшія вина, здилъ на самыхъ быстрыхъ рысакахъ и цловалъ самыхъ хорошенькихъ женщинъ. Вдь и ты, Готтгольдъ, знатокъ въ этомъ; наврное, ты длалъ то же самое, конечно но своему, потихоньку! Да, ты всегда былъ, у, какая тонкая штука! такъ что я еще въ школ питалъ чертовское уваженіе къ твоей ловкости. Э, не бда, и я тоже не совсмъ дуракъ, а умные люди, какъ ты да я, всегда съумютъ поладить; только отъявленные дураки вцпляются другъ другу въ волосы -- дураки, глупые мальчишки, какими мы были тогда! Помнишь? Терцъ, квартъ, квартъ, терцъ! ха, ха! ха! Теперь съ нами такой штуки уже не можетъ случиться. Чокнемся-ка, старый товарищъ! чокнемся за доброе товарищество.

Онъ протянулъ ему полный стаканъ.

– - Мой стаканъ пустъ, сказалъ Готтгольдъ,-- да и бутылка также. Пора спать, мы уже вдоволь пили.

Онъ вышелъ изъ комнаты, прежде чмъ Брандовъ усплъ возразить ему.

Когда дверь затворилась за нимъ, Брандовъ сдлалъ прыжокъ, словно дикій зврь, бросающійся за своей добычей, остановился посреди комнаты и, оскаливъ свои блые зубы и грозя въ дверь, сказалъ:

– - Негодяй проклятый! Крови, крови твоей хочу, я по капл выжму ее изъ тебя. Но прежде мн нужны твои деньги.

Поднятыя руки опустились; онъ, шатаясь, дошелъ до стола и слъ у него, нодперевъ обими руками свою пылающую голову; онъ кусалъ себ губы до того, что изъ нихъ выступала кровь, придумывалъ преступленіе за преступленіемъ, одно ужасне другаго, но ни одно изъ нихъ не вело къ цли. Вдругъ онъ выпрямился, изъ груди у него вырвался хриплый смхъ. Хорошо же! она сама должна потребовать ихъ отъ него, и то послужитъ средствомъ принудить ее къ этому. Мщеніе, полное мщеніе! И притомъ ни малйшей опасности! только бы эта двка не разболтала! она ужь не разъ грозила этимъ, а сегодня была нагле чмъ когда нибудь; но вдь завтра должно все кончиться,-- а ночью мало ли что можно устроить!