Процентная афёра

Когда он вернулся из столовой, клуб был в бешенстве от последних новостей. Зная, что Сидни в безопасности дома, виконт небрежно прогулялся к джентльменам, которые кричали, махали руками и требовали действий.

– Война?
– спросил он своего друга Каслберри.

– Нет, разбойники. Где ты был, что ничего не слышал? Прошлой ночью пять карет были задержаны на Хаунслоу Хит. Три уже сегодня вечером. Об этом только все и говорят.

– Я не понимаю, почему. Власти задержат джентльменов-разбойников и посадят под замок.

– Но это как раз и новость, Мейн. Это новая банда из трех человек: двое мужчин и женщина!

Разговор закрутился вокруг виконта, болтовня о том, что было подходящим термином для грабителя женского пола: разбойница с большой дороги? бандитка? Высокaя Табби?¹⁹ Пришел скучный пeс Сковилл и удивил их всех особенно вульгарным выражением, связанным с поводьями и уздечкой.

Но виконт Мейн вернулся в свое кресло, обхватив голову руками. Он был ближе к отчаянию, чем когда-либо со времен флота. Он точно знал, как вы называете женщину которая ночью грабит кареты на дороге. Вы называете ее Сидни.

Глава 21

Низкая дорога, Низкий удар

Виконт пошел домой и надел старое пальто и бриджи из оленьей кожи. Он вынул свой кошелек и удостоверения личности, на случай, если его удержат, чтобы требовать выкуп. Оставив в кармане всего несколько фунтов, он сунул два пистолета за пояс и взял самую быструю лошадь. Он выехал в Хаунслоу- Хит сквозь темный влажный туман. Он был немедленно арестован.

Это заняло две ночи и два дня. Две ночи в зараженных крысами, вонючих камерах с немытыми пьяницами и уголовниками. Два дня хамских клерков, невежественных, садистских шерифов, напыщенных магистратов. Сорок восемь часов он провел без сна, следя, чтобы не украли его ботинки, пальто и пищу, которой он не стал бы кормить свиней. Затем ему предоставили возможность выглядеть ослинной задницей перед одним из политических соратников отца, объясняя, почему известный пэр королевства играл в разбойника.

Он не остановился в собственном доме, чтобы отдохнуть, поесть, переодеться или побриться. Он не остановился, когда Гриффит попытался закрыть входную дверь перед его диким лицом.

Брен выпрыгнул из гостиной.

– Что с тобой случилось, Форрест, и где, черт возьми, ты пропадал? Я был в бешенстве.

Форрест посмотрел на диван, где покрасневшая Уинифред пыталась пригладить волосы.

– Да, я вижу, - сухо сказал он.

Бреннан наклонился, чтобы достать недостающую заколку.

– Ах, это не то, что ты думаешь, Форрест. Сопровождение и все такое, разве ты не знаешь?
– Он наклонил голову к генералу, полуспящему в углу.

Форрест знал, что глупый гусь спекся. Его это не волновало.

– Где Сидни?

– Она наносит визит. Но не волнуйся, - добавил он, увидев, что лицо его брата стало еще жестче, - С ней оба близнеца.

Сварить их в масле было слишком хорошо для них. Растяжение на стойке было...

Генерал стучал в кресло. Когда он привлек внимание лорда Мейна, он поднял дрожащую руку и указал на заднюю часть дома.

– Спасибо, сэр, - сказал Форрест, кланяясь. Только миссис Минч была на кухне, чистя горшок. Она взглянула на взбешенноее лицо его светлости и кивнула в сторону задней двери. Затем она взяла бутылку с вином и заперлась в кладовке.

В заднем дворе, где раньше находился крошечный огороженный сад, собрались ливрейные слуги, лакеи и грумы. Форрест не видел их. Вилли и Уолли сидели рядом у стола на козлах в одних рубашках; он едва зарегистрировал их присутствие. Его глаза видели только Сидни. Глаза, которые сузились до жестких щелей, когда он хорошо ее рассмотрел.

Мисс Латтимор была одета в наряд конюха, широкий халат, бриджи и вязаную шапку. Она сидела на бочке, улыбалась, смеялась... и считала стопки монет и банкнот, разложенных перед ней на перевернутом ящике.

Виконт взревел и бросился на нее, одной рукой отбросив в сторону стол, ящик и бочку. Другой, свободной рукой oн дернул ее за воротник и потряс, как крысу.

Уолли вскочил на ноги, превратив свои огромные руки в кулаки. Вилли схватил ветку дерева.

– Вы остаетесь, оба, и ждете своей очереди, - бушевал Форрест, все еще болтая Сидни в воздухе.
– Я с нетерпением жду вас на десерт. И не волнуйтесь, я не собираюсь убивать маленькую паршивку. Я оставлю это палачу.

Они улыбнулись и поправили стол, оставив Сидни на произвол судьбы. Она пиналась, пытаясь освободиться.

– Опусти меня, варвар!
– кричала она.

Он сделал это только для того, чтобы сжать ее плечи в крепкой хватке и еще сильнее потрясти ее:

– Что... в чертовом аду... ты думаешь ... ты делаешь?

Сидни нацелила рабочий ботинок на деревянной подошве на его голень, но промахнулась. Мейн сжал сильнее. Она оценила его заботу в течение нескольких недель. Он даже не приходил к ней, когда она болела. Она попыталась пнуть его снова.

– К вашему сведению, вы, скотина, мы с мальчиками нашли новый источник дохода. Мы принимаем всех желающих на армрестлинг. Я держу банк.

Его руки упали.

– Ты...

– Держу ставки, подсчитываю, засекаю время. У меня неплохо получается. И вы можете перестать дышать на меня огнем, лорд-хулиган, потому что я никогда не покидала эти помещения, и все эти люди - друзья. Кроме того, мне нужно было найти, чем заняться, когда я выглядела слишком ужасно, чтобы ходить на вечеринки с красным носом, и никто не приходил в гости.

Ее нос был действительно розоватым и опухшим. Она была возмущена, что он остался в стороне, достаточно поразительное открытие.

– Ты действительно скучала по мне?
– спросил он и отступил от очередного удара ее ботинка.
– Тогда ты не была в Хаунслоу-Хит?

– Конечно, нет, это шайка грабителей - почему… вы, мерзавец! Вы думали, что я задерживаю экипажи! Вы думали, что я краду деньги! Вы, вы...
– Она не могла придумать достаточно плохих слов.

Виконт поднял руки, сдаваясь:

– Ну, ты продолжала думать, что я ростовщик и развратник.

– Вы были, и вы есть!
– Закричала она, пытаясь нанести последний удар. Этот довольно метко попал в его коленную чашечку. Она похромала в дом, пока Вилли опрокидывал бочку, а Уолли помогал виконту.

– Так что же это, мой лорд, яблочные пельмени или ромовый пудинг?
– наслаждаясь, спросил Вилли c огромным удовольствием.

Форрест поморщился.

– Скромный пирог, я полагаю.

Только один из присутствующих хмыкнул. Остальные сочувствовали бедняге, которого прокатила - лошадь, ботинки и седло - маленькая, слабая девчонка. Мужское братство оказалось сильнее классовых предрассудков.