Продром

Гильт попытался было попросить у девушки меч, чтобы рассмотреть его поближе, но та никак не отреагировала на его просьбу. Она безучастно шагала вперёд, таща меч за собой по камням, отчего по пещере разносился режущий слух скрежет. Дварф лишь пренебрежительно фыркнул. Да и мне было прекрасно видно, что меч этот вполне себе обыкновенный, да ещё и сплошь покрытый зазубринами и абсолютно неухоженный.

Я заглянул за те камни, откуда Альма достала своё оружие, и обнаружил кучу каких-то старых мешков и обрывки верёвки. Тем временем девушка продолжала удаляться в глубь шахты, и мы последовали за ней.

Через какое-то время Альма повернула к стене, на которой виднелись следы выработки, и, ловко крутанув мечом, вонзила его в скалу, после чего навалилась на него всем телом, используя как рычаг, и выломала из стены кусок породы.

— Какой варварский метод добычи, — прокомментировал это действие Гильт, пока мы оторопело наблюдали за происходящим.

Девушка размахнулась снова, но её удержала Хамель, положив ей руку на плечо и тихим голосом уговаривая прекратить. Как ни странно, Альма обернулась к ней и кивнула, остановив замах. Гильт подошёл и опустил свой молот на отваленный кусок породы. Этого вполне хватило, чтобы камень рассыпался в крошку. Дварф нагнулся, покопался в получившейся куче и, добыв несколько блеснувших кусочков, принялся с таким усердием изучать их, что чуть было даже не обнюхал.

— Железо, — наконец объявил он, — причём достаточно чистое.

Отбросив минералы в сторону и покопавшись ещё, он выудил из кучи маленький, похожий на капельку самородок и удивлённо присвистнул.

— Платина, — пояснил он и сунул находку в сумку. — Или это месторождение на редкость богато, или нашей малютке здорово везёт. — Выпрямившись и отряхнув руки, Гильт добавил: — Это лавовая руда, зачастую в ней попадаются драгоценные камни, рубины, сапфиры, оникс…

— Оникс мне совсем не помешал бы, — уцепился я за знакомое слово.

— Любые драгоценные камни нам не помещали бы! — воскликнул Ванорз.

— Однако мы здесь не за этим, — одёрнула нас Хамель. — Пойдёмте!

— Период близится к концу, — заметил я, и дварф согласно кивнул. — Давайте ещё немного углубимся, а потом устроим привал. Как раз пока мы спим, Гильт может покопаться в руде, заодно и посторожит.

— Плохой из дварфа сторож, если он занят рудой, — усмехнулась эльфийка. — Впрочем, идея неплохая, а посторожить могу и я.

Мы всё дальше и дальше продвигались по тоннелю, а он по-прежнему оставался прямым и широким. Пожалуй, тут вполне могли бы разъехаться две телеги. Радовало по крайней мере отсутствие ответвлений. Очень быстро тьма сгустилась и стала кромешной. Хамель извлекла из своей сумки маленький овальный бутылёк, который засветился слабым голубым цветом, как только она взболтала его содержимое.

Через пару часов мы решили наконец остановиться и разбить лагерь. Как только мы устроились на спальных мешках, — для Альмы эльфийка достала один из запасных, — Хамель раздала нам свёртки с едой. Гномиха буквально накинулась на съестное, едва только поняла, что ей предлагают. Поначалу она пожирала содержимое торопливо, бросая на нас агрессивные взгляды и прикрывая еду всем телом, будто опасаясь, что мы собираемся отнять её. Мы же молча протягивали ей один свёрток за другим, и она вскоре успокоилась, перестав походить на загнанное животное. Хотя всё равно ела она странно: иногда разламывала бутерброды на куски, чтобы положить их один на другой и откусывать по краям, то и дело перекладывала отломанные кусочки, а иногда отрывала от вяленого мяса полоски и махала ими перед глазами. Впрочем, от четвёртого свёртка она отказалась, проявив достаточную вменяемость в своём поведении. Хотя за угощение она нас так ни разу и не поблагодарила, принимая свёртки как должное.

— А не поспешили ли мы, так быстро покинув Гашм? — спросил Ванорз, закончив трапезу. — Могли бы заночевать там и проконтролировать ситуацию.

— Это не наша забота, — тут же сурово возразила Хамель. — Мы и так уже сделали слишком много. Представь, что Бекан решит убежать, или взбунтуются его подельники… мы окажемся втянуты в нелепую схватку, что приведёт к ненужным тратам, возможно, ранениям, а это ослабит нас в достижении цели нашего похода. Безымянный принял правильное решение.

— Если честно, — в моём голосе проскочила изрядная доля досады, — я просто боялся грохнуть сгоряча этого старосту… Уверен, что без него там не обошлось.

— Староста, несомненно, замешан, — кивнула Хамель. — Я скрытно послушала разговоры собравшихся тут и там гномов, и, насколько можно по ним судить, вина старосты в творящихся в Гашме гадостях едва ли не больше, чем у приходящих раз в сезон вояк. Хорошо ещё, что нам не пришлось сражаться…

— Да-а, — потянул эльф с несколько натянутой усмешкой, — ты здорово их всех напугал!

Возможно, мне почудилось, но в словах Ванорза прозвучала некоторая тревога, будто он опасался. Опасался не меня, а, скорее, за меня. Хамель же лишь кровожадно рассмеялась в ответ, и её лицо приняло какое-то загадочное выражение, словно её согласие и одобрение были продиктованы пониманием некой тайны, которую она предпочитала держать при себе. На меня же она при этом смотрела будто на соучастника чего-то такого, о чём я точно знал, так что мне оставалось лишь гадать о причинах такого поведения.

Отдых прошёл спокойно, разве что иногда тревожил стук молота Гильта, доносящийся из темноты туннеля. Я улавливал радостные мысли дварфа, он был счастлив хотя бы на время окунуться в родную стихию. Альма спала как убитая, я не слышал даже её дыхания. Хамель сидела в позе медитации, но я чувствовал, что она внимательно следит за коридором. Ванорз спал как обычно, изредка посапывая и ворочаясь, и в эти моменты он совсем не походил на эльфа.

Позавтракав, мы продолжили путь. Гильт посетовал, что на месте нашей стоянки не оказалось толковых залежей и он не нашёл ничего действительно ценного. Однако же дварф передал Хамель весьма приличных размеров мешочек с добытым материалом. Я попросил посмотреть и достал из мешка восьмигранный, поблёскивающий металлом кристалл, практически чёрного цвета, примерно такими же и был заполнен весь мешок. Гильт объяснил, что это железо, а у меня в голове промелькнул термин магнетит.

— На меч вряд ли хватит, — добавил дварф, — но пару добротных ножей я вполне мог бы из этого выковать…

Я вернул мешочек Хамель, и она молча убрала его в свою сумку хранения.

Между тем туннель опускался всё глубже и глубже, осколки скал, обильно разбросанные у стен, теперь всё чаще встречались прямо посреди тоннеля. Дварф уже давно сообщил нам, что больше не замечает следов выработки — видимо, так глубоко шахтёры не забирались. Даже Альма перестала чудить и взвалила свой меч на плечо, ничуть не опасаясь порезаться.

Когда часы в углу моего поля зрения показали полдень, я объявил привал. Мы наскоро перекусили, а потом возобновили движение вперёд. Однообразие коридора действовала удручающе, у меня начало создаваться впечатление, будто мы топчемся на месте, хотя усталость в ногах говорила, что преодолели мы порядочное расстояние. К восьми я уже хотел предложить разбивать лагерь, но вдруг заметил впереди слабое свечение. Любопытство взяло верх, и мы начали осторожно приближаться.

Источником света оказались огромные прозрачные кристаллы, растущие из стен коридора. Светло-голубая дымка клубилась внутри этих камней, создавая мягкий свет, который, отражаясь от гладких, будто полированных граней угольно-чёрной породы стен, окрашивал всё вокруг в синие тона. То тут, то там вокруг кристаллов бросались в глаза своим ядовито-зелёным, фосфоресцентным окрасом пятна растительности, похожей на мох.

— Красиво! — восхищённо заметил Ванорз.

— Что это? — спросил я дварфа, указывая на ближайший светящийся кристалл.

— Арканит, — небрежно ответил Гильт, подходя к стене и явно не испытывая к кристаллам никакого интереса. — По сути, это стекло, простой кварц, разве что с особой структурой, которая впитывает магию. Они встречаются и на поверхности, растут у особо сильных мест. Судя по тому, что руда тут лавовая, где-то совсем рядом пролегала, или до сих пор пролегает, какая-то мощная энергетическая линия, скорее всего, река лавы…